Неточные совпадения
— Да, правда: мне, как глупой девочке, было весело смотреть, как он вдруг робел, боялся
взглянуть на меня, а иногда, напротив, долго глядел, — иногда даже побледнеет. Может быть, я немного кокетничала с ним, по-детски, конечно, от скуки… У нас было иногда… очень скучно! Но он был, кажется, очень добр и несчастлив: у него не было
родных никого. Я принимала большое участие в нем, и мне было с ним весело, это правда. Зато как я дорого заплатила за эту глупость!..
— Да, злее меня, потому что вы не хотите простить свою дочь; вы хотите забыть ее совсем и берете к себе другое дитя, а разве можно забыть свое
родное дитя? Разве вы будете любить меня? Ведь как только вы
на меня
взглянете, так и вспомните, что я вам чужая и что у вас была своя дочь, которую вы сами забыли, потому что вы жестокий человек. А я не хочу жить у жестоких людей, не хочу, не хочу!.. — Нелли всхлипнула и мельком
взглянула на меня.
«Вот дурак, — думал я про него, — мог бы провести приятно вечер с милыми
родными, — нет, сидит с этим скотом; а теперь время проходит, будет уже поздно идти в гостиную», — и я
взглядывал из-за края кресла
на своего друга.
— Ах ты, матушка ты наша! Ах, ах! Анна Савельевна, как нам за тебя бога молить! Ах ты,
родная ты наша! — воскликнул Аким, разводя руками и умиленно
взглядывая на старуху.
С моей старухой я невовсе еще был сиротою, а теперь… голубушка моя,
родная!.. хоть бы еще разочек
на тебя
взглянуть, моя сердечная!..
— Марья Александровна, кажется, очень рады, что князь не достался этой франтихе, Анне Николаевне. А ведь уверяла все, что
родня ему. То-то разрывается, должно быть, теперь от досады! — заметила Настасья Петровна; но заметив, что ей не отвечают, и
взглянув на Зину и
на Павла Александровича, госпожа Зяблова тотчас догадалась и вышла, как будто за делом, из комнаты. Она, впрочем, немедленно вознаградила себя, остановилась у дверей и стала подслушивать.
Родная ты моя!
Покличь ее, давно-то не видались,
Взглянул бы я хоть глазом
на нее.
Что тут такое?
Родной, объясни!
Хочешь,
на бедную Сашу
взгляни.
Не сожмется мучительно грудь,
Если б даже пришлось в эту пору
На родную деревню
взглянуть...
Лежал он, сударь, передо мной, кончался. Я сидел
на окне, работу в руках держал. Старушоночка печку топила. Все молчим. У меня, сударь, сердце по нем, забулдыге, разрывается; точно это я сына
родного хороню. Знаю, что Емеля теперь
на меня смотрит, еще с утра видел, что крепится человек, сказать что-то хочет, да, как видно, не смеет. Наконец
взглянул на него; вижу: тоска такая в глазах у бедняги, с меня глаз не сводит; а увидал, что я гляжу
на него, тотчас потупился.
Потужил Сергей Андреич, что не привел его Бог поклониться сединам родительским, поплакать
на иссохшей груди матери, приветить любовью сестру родимую, и поехал
на старое пепелище,
на родной завод — хоть
взглянуть на места, где протекло детство его…
— Да так-то оно так, сударыня, — сказала,
взглянув на Марью Гавриловну и понизив голос, Манефа. — К тому только речь моя, что, живучи столько в обители, ни смирению, ни послушанию она не научилась… А это маленько обидно. Кому не доведись, всяк осудить меня может: тетка-де
родная, а не сумела племянницу научить. Вот про что говорю я, сударыня.
— Не ропщу я,
родной, николи Бога ропотом я не гневила, — сказала Пелагея тихо, поднявши голову и
взглянув на деверя чистым, ясным, правдой и смиреньем горевшим взором.
Да! Да! Да! Права Оня! Еще два года, и мечта всей маленькой Дуниной жизни сбудется наконец! Она увидит снова поля, леса, золотые нивы, бедные, покосившиеся домики-избушки, все то, что привыкла любить с детства и к чему тянется теперь, как мотылек к свету, ее изголодавшаяся за годы разлуки с
родной обстановкой душа. Что-то радостно и звонко, как песня жаворонка, запело в сердечке Дуни. Она прояснившимися глазами
взглянула на Оню и радостно-радостно произнесла...
— Дурочка твоя Феня! — задумчиво произнесла Дуня и с явным обожаньем
взглянула на подругу. — А для меня ты дороже стала еще больше после болезни. Тебя я люблю, а не красоту твою. И больная, худая, бледная ты мне во сто крат еще ближе,
роднее. Жальче тогда мне тебя. Ну вот, словно вросла ты мне в сердце. И спроси кто-нибудь меня, красивая ты либо дурная, ей-богу же, не сумею рассказать! — со своей застенчивой милой улыбкой заключила простодушно девочка.
«У Николая-чудотворца», — тотчас подумал Теркин и стал прислушиваться. Пробило двенадцать. И этот звон часов навеял
на него настроение сродни тому, с каким он сидел в Гефсимании
на ступеньках старой деревянной церкви… Захотелось помириться с
родным селом, потянуло
на порядок,
взглянуть на домишко Теркиных, если он еще не развалился.
Рябович
взглянул в последний раз
на Местечки, и ему стало так грустно, как будто он расставался с чем-то очень близким и
родным.
Солнышко,
родное, глазок Божий, ненаглядное ты наше! — вскрикивали все, рыдая, а оно-то так умильно, так светло
взглянуло на нас… и заиграли его искорки
на крестах соборных, и разгорелись наши сердца радостью, и…
В кругу
родных, в обществе гостей, если ему казалось, что она
взглянула на кого-нибудь из мужчин, он подходил к ней, как будто с ласкою и целовал ее, а в это время незаметно для других щипал ее самым бесчеловечным образом.
На теле ее не было живого места, все было покрыто синяками.
«Отец он мне или не отец? — неслось в ее голове. — Может, сбрехнули девки. Если бы был отец, так ужли
на дочь
родную даже
взглянуть не хочет… Чудно что-то…»
Горько было Андрюше слышать безумную речь отца. Он сидел
на камне возле него, целовал его руки и обливал их слезами. Желая хоть сколько-нибудь поправить и заставить извинить беспорядок его наружности, унижающий
родного старика в глазах прохожих, он скинул, будто от жара, шапочку, чтобы подпариться ему, и поправил
на нем цепь. Аристотель
взглянул на него с участием.
В это время младший товарищ, прежде сидевший с ними
на одной скамейке и теперь прохаживавшийся по цветнику,
взглянул на балкон и, увидя, что Роза вместо того, чтобы исполнять должность караульщицы, сидела в горестной задумчивости, из которой не могли, как он слышал, исторгнуть ее
родные звуки, подошел к балкону и произнес потихоньку одно слово: «Фишерлинг» — так, чтобы оно только до нее дошло.
Товарищ его обходил южный край Лифляндии, засевая везде неудовольствия к шведскому правительству, и, среди забот политических, увлеченный сердцем, не оставил заплатить дань природе и
взглянуть на свое
родное пепелище.
Пьер
взглянул еще раз
на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что-то
родное, давно забытое и больше чем милое, смотрело
на него из этих внимательных глаз.