Неточные совпадения
Эти слова прозвучали очень
тепло, дружески. Самгин поднял голову и недоверчиво посмотрел на высоколобое лицо, обрамленное двуцветными вихрами и темной, но уже очень заметно поседевшей, клинообразной бородой. Было неприятно признать, что красота Макарова становится все внушительней. Хороши были глаза, прикрытые густыми ресницами, но неприятен их прямой, строгий
взгляд. Вспомнилась странная и, пожалуй, двусмысленная фраза Алины: «Костя честно красив, — для себя, а не для баб».
Варвара по вечерам редко бывала дома, но если не уходила она — приходили к ней. Самгин не чувствовал себя дома даже в своей рабочей комнате, куда долетали голоса людей, читавших стихи и прозу. Настоящим,
теплым, своим домом он признал комнату Никоновой. Там тоже были некоторые неудобства; смущал очкастый домохозяин, он, точно поджидая Самгина, торчал на дворе и, встретив его ненавидящим
взглядом красных глаз из-под очков, бормотал...
А подле гордо-стыдливой, покойной подруги спит беззаботно человек. Он засыпает с уверенностью, проснувшись, встретить тот же кроткий, симпатичный
взгляд. И чрез двадцать, тридцать лет на свой
теплый взгляд он встретил бы в глазах ее тот же кроткий, тихо мерцающий луч симпатии. И так до гробовой доски!
Чем важнее, сложнее был вопрос, чем внимательнее он поверял его ей, тем долее и пристальнее останавливался на нем ее признательный
взгляд, тем этот
взгляд был
теплее, глубже, сердечнее.
Обломов был в том состоянии, когда человек только что проводил глазами закатившееся летнее солнце и наслаждается его румяными следами, не отрывая
взгляда от зари, не оборачиваясь назад, откуда выходит ночь, думая только о возвращении назавтра
тепла и света.
Оно бы и хорошо: и
тепло и светло станет на сердце, да вдруг она окинет потом
взглядом местность и оцепенеет, забудется в созерцательной дремоте — и его уже нет перед ней.
Она все сидела, точно спала — так тих был сон ее счастья: она не шевелилась, почти не дышала. Погруженная в забытье, она устремила мысленный
взгляд в какую-то тихую, голубую ночь, с кротким сиянием, с
теплом и ароматом. Греза счастья распростерла широкие крылья и плыла медленно, как облако в небе, над ее головой.
Если Ольге приходилось иногда раздумываться над Обломовым, над своей любовью к нему, если от этой любви оставалось праздное время и праздное место в сердце, если вопросы ее не все находили полный и всегда готовый ответ в его голове и воля его молчала на призыв ее воли, и на ее бодрость и трепетанье жизни он отвечал только неподвижно-страстным
взглядом, — она впадала в тягостную задумчивость: что-то холодное, как змея, вползало в сердце, отрезвляло ее от мечты, и
теплый, сказочный мир любви превращался в какой-то осенний день, когда все предметы кажутся в сером цвете.
В обхождении его с Верой Райский заметил уже постоянное монотонное обожание, высказывавшееся во
взглядах, словах, даже до робости, а с ее стороны — монотонное доверие, открытое,
теплое обращение.
Его опять охватила красота сестры — не прежняя, с блеском, с
теплым колоритом жизни, с бархатным, гордым и горячим
взглядом, с мерцанием «ночи», как он назвал ее за эти неуловимые искры, тогда еще таинственной, неразгаданной прелести.
Привалов еще раз почувствовал на себе
теплый взгляд Половодовой и с особенным удовольствием пожал ее полную руку с розовыми мягкими пальцами.
Привалов чувствовал на себе этот пристальный
взгляд, обдававший его
теплом, и немного смущался.
Антонида Ивановна ничего не ответила мужу, а только медленно посмотрела своим
теплым и влажным
взглядом на Привалова, точно хотела сказать этим
взглядом: «Что же вы не предлагаете мне руки? Ведь вы видите, что я стою одна…» Привалов предложил руку, и Антонида Ивановна слегка оперлась на нее своей затянутой выше локтя в белую лайковую перчатку рукой.
Этот несколько суровый тон сменился горячим поцелуем, и Половодова едва успела принять свой обычный скучающий и ленивый вид, когда в гостиной послышались приближавшиеся шаги maman. У Привалова потемнело в глазах от прилива счастья, и он готов был расцеловать даже Агриппину Филипьевну. Остальное время визита прошло очень весело. Привалов болтал и смеялся самым беззаботным образом, находясь под обаянием
теплого взгляда красивых глаз Антониды Ивановны.
Ни одного
теплого слова, ни одного нежного
взгляда, ни одной ласки; возле, около — посторонние, морщины, пожелтелые щеки, существа потухающие, хилые.
Но они не были в забросе, как в большей части соседних имений, а, напротив того, с первого же
взгляда можно было безошибочно сказать, что здесь живется
тепло и удобно.
И, обняв его крепкое, стройное тело ласкающим,
теплым взглядом, заговорила торопливо и тихо...
— Ничего я тебе не скажу! — заговорил хохол,
тепло лаская враждебный
взгляд Весовщикова грустной улыбкой голубых глаз. — Я знаю — спорить с человеком в такой час, когда у него в сердце все царапины кровью сочатся, — это только обижать его; я знаю, брат!
«Спасибо, милый!» — сказал ее
теплый, по-прежнему странно-внимательный
взгляд.
Но от этих мелких чёрненьких слов, многократно перечёркнутых, видимо писанных наспех, веяло знакомым приятным
теплом её голоса и
взгляда. Прочитав письмо ещё раз, он вспомнил что-то, осторожно, концами пальцев сложил бумагу и позвал...
— Отчего? Отчего? — дважды быстро и тихо спросила она, подвигаясь к нему ещё ближе.
Тёплый луч её
взгляда проник в сердце мальчика и будил там маленькие мысли; он торопливо выбрасывал их перед женщиной...
Взгляд Евсея скучно блуждал по квадратной тесной комнате, стены её были оклеены жёлтыми обоями, всюду висели портреты царей, генералов, голых женщин, напоминая язвы и нарывы на коже больного. Мебель плотно прижималась к стенам, точно сторонясь людей, пахло водкой и жирной,
тёплой пищей. Горела лампа под зелёным абажуром, от него на лица ложились мёртвые тени…
По пути нам попадались те же кучки бурлаков, которые росли и увеличивались с каждым шагом, пока не перешли в сплошную движущуюся массу. Эти лохмотья, изможденные лица, пасмурные
взгляды и усталые движения совсем не гармонировали с ликующим солнечным светом и весенним
теплом, которое гнало с гор веселые, говорливые ручьи.
Все это приходило на память при
взгляде на знакомый почерк. Коврин вышел на балкон; была тихая
теплая погода, и пахло морем. Чудесная бухта отражала в себе луну и огни и имела цвет, которому трудно подобрать название. Это было нежное и мягкое сочетание синего с зеленым; местами вода походила цветом на синий купорос, а местами, казалось, лунный свет сгустился и вместо воды наполнял бухту, а в общем какое согласие цветов, какое мирное, покойное и высокое настроение!
Лицо его не было красиво и даже могло показаться смешным благодаря длинному, пухлому и красноватому носу, как бы нависшему над широкими и прямыми губами; но открытый лоб его был прекрасен, и когда он улыбался, его маленькие серые глазки светились таким кротким и ласковым добродушием, что при
взгляде на него у всякого становилось
тепло и весело на сердце.
В станционной комнате за столом сидел исправник, тот самый, о котором с таким презрением говорил Степан Осипович. Это был человек коренастый, приземистый, с очень густою растительностью на голове, но лишь с небольшими усами и бородкой. Вся фигура его напоминала среднего роста медведя, а манера держать голову на короткой шее и
взгляд маленьких, но очень живых глаз еще усиливали это сходство. На нем была старая форменная тужурка, подбитая мехом, а на ногах большие
теплые валенки.
Мне прокричали «ура» на прощанье. Последним
теплым взглядом я обменялся с Нелюбовым. Пошел поезд, и все ушло назад, навсегда, безвозвратно. И когда стали скрываться из глаз последние голубые избенки Заречья и потянулась унылая, желтая, выгоревшая степь — странная грусть сжала мне сердце. Точно там, в этом месте моих тревог, страданий, голода и унижений, осталась навеки частица моей души.
Великий грех!.. Но чем
теплее кровь,
Тем раньше зреют в сердце беспокойном
Все чувства — злоба, гордость и любовь,
Как дерева под небом юга знойным.
Шалун мой хмурил маленькую бровь,
Встречаясь с нежным папенькой; от
взглядаОн вздрагивал, как будто б капля яда
Лилась по жилам. Это, может быть,
Смешно, — что ж делать! — он не мог любить,
Как любят все гостиные собачки
За лакомства, побои и подачки.
Хвалынцев бросил на него быстрый и скользящий
взгляд еще пытливее прежнего; ему почуялось, что в голосе приятеля дрогнула, при этих последних словах, какая-то нотка, более нервная и
теплая, чем та, которую могло бы вызвать чувство одной только простой дружбы.
И она кротко взяла и не выпуская стала держать руку Хвалынцева, и вся фигура ее, и
взгляд, и лицо, и самый поворот головы, все это выражало собою
теплое и любовное участие. Раскрытая душа ее ждала, что вот-вот сейчас другая сочувственная душа перельет в нее все свое горе, всю свою тайну, и она затишит, умиротворит, убаюкает и исцелит эту другую, дорогую ей душу.
Потом, зная, чем можно меня отвлечь, заговорил о Кавказе, о Гори, о
теплых осенних ночах и шуме чинаровых рощ на обрывах, о тихо плещущей Куре, о синем небе, таком же ясном и чистом, как
взгляд ангела…
С
теплым, добрым участьем смотрела она то на таявшего в безмолвье Самоквасова, то на рдевшую от его
взглядов Авдотью Марковну.
Он заглянул мне в глаза внимательным и острым
взглядом. Должно быть, много любви и беззаветной ласки отразилось в них, если вдруг
теплый луч скользнул по его лицу и он, положив мне на лоб свою жесткую руку, прошептал умиленно...
Видит она ее красивое, с выражением небесной кротости, лицо,
взгляд ее умных и нежных глаз как бы и теперь покоится на ней; чувствует княжна на своей голове
теплую, мягкую, ласкающую руку ее любимой матери.
Эта сила заключалась во
взгляде девушки, стоявшей у окна в день прихода его в строгановские владения,
взгляда, который ему показался яснее и
теплее сиявшего на небе июльского солнышка. Стало ему с тех пор не по себе.
Русская красавица в полном смысле этого слова, с тем
взглядом, дарящим, согласно русской пословицы, рублем, с тою нежащею
теплою ласкою, которая необходима для человека, как чистый воздух и чистая вода.
Резцов кутался в полушубок. В сонном мозгу было ощущение
тепла внутри тела, и желание покоя, и любовь к себе; чувствовалось, что страшно, невыразимо страшно сидеть в этом одиноком ровике под стерегущим
взглядом смерти. И была грустная любовь ко всем, потому что так хорошо человеку ощущать безопасность кругом и теплоту внутри себя, и так хорошо бы сладко вытянуться под
теплым мехом, расправить отекшие ноги и чтоб сонный мозг опять погрузился в
теплое, бездумное забытье.
Князь Андрей поцеловался с сестрою рука в руку и сказал ей, что она такая же pleurnicheuse, [плакса,] как всегда была. Княжна Марья повернулась к брату, и сквозь слезы любовный,
теплый и кроткий
взгляд ее прекрасных в ту минуту, больших лучистых глаз остановился на лице князя Андрея.
Пользуясь таким
взглядом, евреи-сдатчики вырывали маленьких жидочков из материнских объятий почти без разбора и прямо с
теплых постелей сажали их в холодные краковские брики и тащили к сдаче.