Неточные совпадения
Скорым шагом
удалялся он прочь от города, а за ним, понурив головы и едва поспевая, следовали обыватели. Наконец к
вечеру он пришел. Перед глазами его расстилалась совершенно ровная низина, на поверхности которой не замечалось ни одного бугорка, ни одной впадины. Куда ни обрати взоры — везде гладь, везде ровная скатерть, по которой можно шагать до бесконечности. Это был тоже бред, но бред точь-в-точь совпадавший с тем бредом, который гнездился в его голове…
Мы тронулись в путь; с трудом пять худых кляч тащили наши повозки по извилистой дороге на Гуд-гору; мы шли пешком сзади, подкладывая камни под колеса, когда лошади выбивались из сил; казалось, дорога вела на небо, потому что, сколько глаз мог разглядеть, она все поднималась и наконец пропадала в облаке, которое еще с
вечера отдыхало на вершине Гуд-горы, как коршун, ожидающий добычу; снег хрустел под ногами нашими; воздух становился так редок, что было больно дышать; кровь поминутно приливала в голову, но со всем тем какое-то отрадное чувство распространилось по всем моим жилам, и мне было как-то весело, что я так высоко над миром: чувство детское, не спорю, но,
удаляясь от условий общества и приближаясь к природе, мы невольно становимся детьми; все приобретенное отпадает от души, и она делается вновь такою, какой была некогда и, верно, будет когда-нибудь опять.
В продолжение
вечера я несколько раз нарочно старался вмешаться в их разговор, но она довольно сухо встречала мои замечания, и я с притворной досадой наконец
удалился. Княжна торжествовала; Грушницкий тоже. Торжествуйте, друзья мои, торопитесь… вам недолго торжествовать!.. Как быть? у меня есть предчувствие… Знакомясь с женщиной, я всегда безошибочно отгадывал, будет она меня любить или нет…
Не
удалось бы им там видеть какого-нибудь
вечера в швейцарском или шотландском вкусе, когда вся природа — и лес, и вода, и стены хижин, и песчаные холмы — все горит точно багровым заревом; когда по этому багровому фону резко оттеняется едущая по песчаной извилистой дороге кавалькада мужчин, сопутствующих какой-нибудь леди в прогулках к угрюмой развалине и поспешающих в крепкий замок, где их ожидает эпизод о войне двух роз, рассказанный дедом, дикая коза на ужин да пропетая молодою мисс под звуки лютни баллада — картины, которыми так богато населило наше воображение перо Вальтера Скотта.
Сцены, характеры, портреты родных, знакомых, друзей, женщин переделывались у него в типы, и он исписал целую тетрадь, носил с собой записную книжку, и часто в толпе, на
вечере, за обедом вынимал клочок бумаги, карандаш, чертил несколько слов, прятал, вынимал опять и записывал, задумываясь, забываясь, останавливаясь на полуслове,
удаляясь внезапно из толпы в уединение.
Лечь спать я положил было раньше, предвидя завтра большую ходьбу. Кроме найма квартиры и переезда, я принял некоторые решения, которые так или этак положил выполнить. Но
вечеру не
удалось кончиться без курьезов, и Версилов сумел-таки чрезвычайно удивить меня. В светелку мою он решительно никогда не заходил, и вдруг, я еще часу не был у себя, как услышал его шаги на лесенке: он звал меня, чтоб я ему посветил. Я вынес свечку и, протянув вниз руку, которую он схватил, помог ему дотащиться наверх.
Дело в том, что с неделю назад ему
удалось выиграть в один
вечер тысяч двенадцать, и он торжествовал.
Целый день мы работали не покладая рук, даже не останавливаясь на обед, и все же прошли не больше 10 км. Бурелом, наледи, кочковатые болота, провалы между камней, занесенные снегом, создавали такие препятствия, что за 8 часов пути нам
удалось сделать только 4,5 км, что составляет в среднем 560 м/ч. К
вечеру мы подошли к гребню Сихотэ-Алиня. Барометр показывал 700 м.
Потому ли, что земля переместилась в плоскости эклиптики по отношению к солнцу, или потому, что мы все более и более
удалялись от моря (вероятно, имело место и то и другое), но только заметно день удлинялся и климат сделался ровнее. Сильные ветры остались позади. Барометр медленно поднимался, приближаясь к 760. Утром температура стояла низкая (–30°С), днем немного повышалась, но к
вечеру опять падала до — 25°С.
В этот день работать не
удалось. Палатку так сильно трепало, что казалось, вот-вот ее сорвет ветром и унесет в море. Часов в десять
вечера непогода стала стихать. На рассвете дождь перестал, и небо очистилось.
Вечером мне
удалось уговорить их провести нас за Сихотэ-Алинь, к истокам Вай-Фудзина [Вай-чу-цзинь — внешний Фу-цзинь, текущий в сторону, обращенную к морю.].
Говоря это, он достал с воза теплые вязаные перчатки и подал их мне. Я взял перчатки и продолжал работать. 2 км мы шли вместе, я чертил, а крестьянин рассказывал мне про свое житье и ругательски ругал всех и каждого. Изругал он своих односельчан, изругал жену, соседа, досталось учителю и священнику. Надоела мне эта ругань. Лошаденка его шла медленно, и я видел, что при таком движении к
вечеру мне не
удастся дойти до Имана. Я снял перчатки, отдал их возчику, поблагодарил его и, пожелав успеха, прибавил шагу.
К
вечеру в этот день нам
удалось дойти до реки Ното. Истоки ее находятся приблизительно там, где пересекаются 45-я параллель и 135-й меридиан (от Гринвича). Отсюда берут начало река Ваку и все верхние левые притоки Имана.
А этот главный предмет, занимавший так мало места в их не слишком частых длинных разговорах, и даже в коротких разговорах занимавший тоже лишь незаметное место, этот предмет был не их чувство друг к другу, — нет, о чувстве они не говорили ни слова после первых неопределенных слов в первом их разговоре на праздничном
вечере: им некогда было об этом толковать; в две — три минуты, которые выбирались на обмен мыслями без боязни подслушивания, едва успевали они переговорить о другом предмете, который не оставлял им ни времени, ни охоты для объяснений в чувствах, — это были хлопоты и раздумья о том, когда и как
удастся Верочке избавиться от ее страшного положения.
Теперь вообразите себе мою небольшую комнатку, печальный зимний
вечер, окна замерзли, и с них течет вода по веревочке, две сальные свечи на столе и наш tête-à-tête. [разговор наедине (фр.).] Далес на сцене еще говорил довольно естественно, но за уроком считал своей обязанностью наиболее
удаляться от натуры в своей декламации. Он читал Расина как-то нараспев и делал тот пробор, который англичане носят на затылке, на цезуре каждого стиха, так что он выходил похожим на надломленную трость.
Один из последних опытов «гостиной» в прежнем смысле слова не
удался и потух вместе с хозяйкой. Дельфина Гэ истощала все свои таланты, блестящий ум на то, чтоб как-нибудь сохранить приличный мир между гостями, подозревавшими, ненавидевшими друг друга. Может ли быть какое-нибудь удовольствие в этом натянутом, тревожном состоянии перемирия, в котором хозяин, оставшись один, усталый, бросается на софу и благодарит небо за то, что
вечер сошел с рук без неприятностей.
…Прошли недели две. Мужу было все хуже и хуже, в половину десятого он просил гостей
удаляться, слабость, худоба и боль возрастали. Одним
вечером, часов в девять, я простился с больным. Р. пошла меня проводить. В гостиной полный месяц стлал по полу три косые бледно-фиолетовые полосы. Я открыл окно, воздух был чист и свеж, меня так им и обдало.
И вот в этот тихий
вечер мне вдруг почуялось, что где-то высоко, в ночном сумраке, над нашим двором, над городом и дальше, над деревнями и над всем доступным воображению миром нависла невидимо какая-то огромная ноша и глухо гремит, и вздрагивает, и поворачивается, грозя обрушиться… Кто-то сильный держит ее и управляет ею и хочет поставить на место.
Удастся ли? Сдержит ли? Подымет ли, поставит?.. Или неведомое «щось буде» с громом обрушится на весь этот известный мне мир?..
При мне в Корсаковске однажды унесло каторжного в море на сеноплавке; смотритель тюрьмы майор Ш. отправился в море на катере и, несмотря на бурю, подвергая свою жизнь опасности, плавал с
вечера до двух часов ночи, пока ему не
удалось отыскать в потемках сеноплавку и снять с нее каторжного.
— Спасибо вам, князь, эксцентрический друг нашего дома, за приятный
вечер, который вы нам всем доставили. Небось ваше сердце радуется теперь, что
удалось вам и нас прицепить к вашим дурачествам… Довольно, милый друг дома, спасибо, что хоть себя-то дали наконец разглядеть хорошенько!..
Иногда ей
удавалось встречать там Техоцкого, и хотя, по своему положению в губернском свете, она не могла ни говорить, ни танцевать с ним, но в эти
вечера она была вполне счастлива.
Дома, в своих захолустьях, они с утра до
вечера суетятся и хлопочут: покупают новые умывальники для больниц, чинят паромы, откладывают до будущей сессии вопрос о мелком поземельном кредите, о прекращении эпизоотии, об оздоровлении крестьянских жилищ и проч., и так как все это им
удается, то они чувствуют себя совершенно довольными.
Не без труда
удалось Александрову получить согласие у двух товарищей: каждый юнкер дорожил семейным субботним обедом и домашним
вечером.
Мне
удалось тогда сорвать напряженное состояние
вечера шуткой, за которую на меня после очень косился Д.И. Тихомиров, — но на этот раз она достигла своей цели, развеселила гостей, и
вечер прошел прекрасно.
Вечером, когда Годунов оставил Серебряного в опочивальне и
удалился, пожелав ему спокойного сна, Михеич дал полную волю своей радости.
Вечером того же дня старик был счастлив необыкновенно. Он радовался, что ему опять
удалось сделать доброе дело в пользу страны, которую он привык в душе считать родною, и, в ознаменование этой радости, ел необыкновенно много. С своей стороны, Анна Ивановна не могла не заметить этого чрезвычайного аппетита, и хотя не была скупа от природы, но сказала...
Я приехал в Лисс в десять часов
вечера, тотчас направясь к Филатру. Но мне не
удалось поговорить с ним. Хотя все окна его дома были ярко освещены, а дверь открыта, как будто здесь что-то произошло, — меня никто не встретил при входе. Изумленный, я дошел до приемной, наткнувшись на слугу, имевшего растерянный и праздничный вид.
— Я сам чрезвычайно люблю чтение, — прибавил советник, которому никак не
удавалось овладеть предметом разговора, — да времени совсем не имею: утро провозишься с проклятыми бумагами, в делах правления истинно мало пищи уму и сердцу, а
вечером бостончик, вистик.
Весь этот
вечер Янсон был спокоен и даже весел. Он повторял про себя сказанную фразу: меня не надо вешать, и она была такою убедительною, мудрою, неопровержимой, что ни о чем не стоило беспокоиться. О своем преступлении он давно забыл и только иногда жалел, что не
удалось изнасиловать хозяйку. А скоро забыл и об этом.
Вообще лучше
удаются темные цвета и грубые, жесткие оттенки; светлые — хуже; колорит предметов, освещенных солнцем, хуже всего; так же неудачны выходят оттенки голубого полуденного неба, розовые и золотистые оттенки утра и
вечера.
Вечером, как и следовало, мне
удалось с четверть часа поговорить с Полиной Александровной.
Так мой опыт гипнотизирования и не
удался. Мигрень у Кэт не только не прошла, но с минуты на минуту становилась все сильнее. Когда она уходила, ей, вероятно, стало жаль видеть мое разочарованное лицо. Она позволила мне на секунду более, чем следовало, задержать ее руку и сказала: —
Вечером я не буду гулять. Подождите до завтра.
Мне бы, вероятно, целый
вечер не
удалось переговорить с Лидиею Николаевною, но приехала Пионова.
Этот рассказ так расположил слушателей к лежавшей во гробе бабушке, что многие попеременно вставали и подходили, чтобы посмотреть ей в лицо. И как это было уже
вечером, когда все сидевшие здесь сторонние люди
удалялись, то вскоре остались только мы вдвоем — я и Лина. Но и нам пора было выйти к баронессе, и я встал и подошел ко гробу старушки с одной стороны, а Лина — с другой. Оба мы долго смотрели в тихое лицо усопшей, потом оба разом взглянули друг на друга и оба враз произнесли...
Почти каждый
вечер попозже они уезжали куда-нибудь за город, в Ореанду или на водопад; и прогулка
удавалась, впечатления неизменно всякий раз были прекрасны, величавы.
В тот
вечер особенно ему
удалось произвесть впечатление.
Острили, что после
вечера, на котором Пьеру
удавалось держать обруч для Ольги, или помочь ей вскочить на панно, или подать ей руку, когда она, убегая по окончании номера с манежа, перепрыгивала через воображаемый барьер, Пьер шел на другой день в костел и там, полный благодарности, распластывался крестом перед статуей мадонны.
Хоть не
удалось с ней слова перемолвить Михайле Данилычу, хоть Настя целый
вечер глядела на него неласково, но величавая, гордая красота ее сильно ударила по сердцу щеголеватого купчика.
Граф мечтал убить сразу двух зайцев, вполне уверенный, что это ему
удастся. И я в описываемый
вечер наблюдал погоню за этими зайцами. Погоня была глупа и смешна, как хорошая карикатура. Глядя на нее, можно было только смеяться или возмущаться пошлостью графа; но никто бы не мог подумать, что эта мальчишеская погоня кончится нравственным падением одних, гибелью других и преступлением третьих!
Студент обещал заехать в девять часов
вечера, и секунданты Феликса Мартыновича
удалились.
Вскоре после этого Свитка с Бейгушем перемигнулись и взялись за шапки. Вдовушка Сусанна, с самодовольно-ленивой улыбкой выслушивая последние любезности, обращенные к ней тише чем вполголоса, довольно крепко и не без нежности пожала на прощанье руку бравого артиллериста. Малгоржан же, не протягивая руки, удостоил его одним только сухим поклоном. Оба приятеля
удалились, далеко не дождавшись окончания «
вечера».
Вскоре после этого
вечера графиню Маржецкую посетил капитан Чарыковский. Когда лакей доложил о его приезде, Хвалынцев, по обыкновению, поднялся с места, чтоб
удалиться в свою комнату, но Цезарина просила его остаться, предварив, что Чарыковский из таких людей, с которыми можно отбросить в сторону подобную осторожность.
В джуму
вечером в гости к наибу собралось столько народу, что всех едва
удалось усадить в просторной сакле бека-Мешедзе.
С трудом добряку-доктору
удалось развеселить его курносеньких, и только перед окончанием
вечера снова закипел прежний веселый детский смех в большой праздничной зале.
Будь под колесами камни, камни б рассыпались в искры… Село
удалялось от них всё более и более… Скрылись избы, скрылись барские амбары… Скоро не стало видно и колокольни… Наконец село обратилось в дымчатую полосу и потонуло в дали. А Степан всё гнал и гнал. Хотелось ему подальше умчаться от греха, которого он так боялся. Но нет, грех сидел за его плечами, в коляске. Не пришлось Степану улепетнуть. В этот
вечер степь и небо были свидетелями, как он продавал свою душу.
— Не беспокойтесь о нем. Я его беру себе… Буду холить и баловать его… Увезу к себе домой сейчас же… — говорила она приюткам. — А вы, m-lle, — обратилась она к Павле Артемьевне, остолбеневшей от неожиданности, — распорядитесь отправить меня домой с кем-нибудь, я раздумала оставаться здесь до
вечера, — и, кивнув головкой всем теснившимся в стороне и пораженным изумлением приюткам,
удалилась своей спокойной походкой взрослой маленькой девушки, унося высовывающего из муфты мордочку Мурку с собой.
Сестра ухаживает за раненым, собственноручно готовит ему пищу, боясь отравы, а Цезарь нагло смеется: «Не
удалось в полдень,
удастся вечером!» Врывается во дворец и велит приведенному с собою палачу задушить выздоравливающего.
По мере того, как мы
удалялись от моря, температура воздуха падала все ниже и ниже. Утром она снижалась до — 35°, днем термометр показывал — 26°, а к
вечеру опять доходил до — 32 °C.
Никакие попытки друзей придать оживление этому бедному торжеству не
удавались, а напротив, как будто еще более портили
вечер.
Вечер до того
удался, что я, верите ли, в дневник записал.