Палахвостов. Знаю, брат, знаю. Знаю, что умри вот сегодня у тебя отец, так ты бы и прах-от его завтра по
ветру развеял. А вот ужо лишит он тебя родительского благословенья!
В этой надежде приехал он в свое место и начал вредить. Вредит год, вредит другой. Народное продовольствие — прекратил, народное здравие — упразднил, письмена — сжег и пепел по
ветру развеял. На третий год стал себя проверять — что за чудо! — надо бы, по-настоящему, вверенному краю уж процвести, а он даже остепеняться не начинал! Как ошеломил он с первого абцуга обывателей, так с тех пор они распахня рот и ходят…
Между тем уважение к Надежде Петровне все росло и росло. Купцы открыто говорили, что, «если бы не она, наша матушка, он бы, как свят Бог, и нас всех, да и прах-то наш по
ветру развеял!». Дворяне и чиновники выводили ее чуть не по прямой линии от Олега Рязанского. Полициймейстер настолько встревожился этими слухами, что, несмотря на то что был обязан своим возвышением единственно Надежде Петровне, счел долгом доложить об них новому помпадуру.
К берегу торопливою походкой приближался со стороны села мужчина лет сорока пяти, в костюме деревенского торговца, с острыми, беспокойными глазами.
Ветер развевал полу его чуйки, в руке сверкала посудина с водкой. Подойдя к нам, он прямо обратился к Тюлину...
— Я радуюсь за вас, — сказал Соломон. — Но тот же
ветер развеял у бедной женщины муку, которую она несла в чаше. Не находите ли вы справедливым, что вам нужно вознаградить ее?
На все это глядел Палтусов и раза два подумал, что и его лет через тридцать будут хоронить с такой же некрасивой и нестройной церемонией, стоящей больших денег… Кисти гроба болтались из стороны в сторону. Иглистый дождь мочил парчу.
Ветер развевал жирные волосы артельщиков в длинных сибирках.
Приехал он в свое место и начал вредить. Вредит год, вредит другой. Народное продовольствие — прекратил, народное здравие — уничтожил, науки — сжег и пепел по
ветру развеял. Только на третий год стал он себя поверять: надо бы, по-настоящему, вверенному краю уж процвести, а он словно и остепеняться еще не начинал…
Под сению знамен, над телом вождя, сидел Михаил Храбрый, бледный, окровавленный;
ветер развевал его черные волосы, и томная глава склонялась ко груди.
Неточные совпадения
Через несколько мгновений поднимаю их — и вижу: мой Карагёз летит,
развевая хвост, вольный как
ветер, а гяуры далеко один за другим тянутся по степи на измученных конях.
Мыс выдвигался далеко в море;
ветром здесь
развило очень большое волнение.
А Пахомовна-то перекрестилася, бесовскую силу крестом победила; первый-то мешок взяла — в пропасть кинула огненную, а другой-то мешок взяла — по
ветру злато
развеяла; насчитала она мешков число зверино шестьсот шестьдесят шесть, и все-то раскидала,
развеяла.
Является неудержимая потребность потонуть в пустяках,
развеять жизнь по
ветру, существовать со дня на день, слоняться от одного предмета к другому, ни во что не углубляясь…
Палачи
развеяли пепел на
ветер, двор окопали и огородили, оставя на веки в запустении, как место проклятое.
Ветер тек широкой, ровной волной, но иногда он точно прыгал через что-то невидимое и, рождая сильный порыв,
развевал волосы женщин в фантастические гривы, вздымавшиеся вокруг их голов.
— Я прошу правосудия, царь! На последние два динария, которые у меня оставались, я купила муки, насыпала ее вот в эту большую глиняную чашу и понесла домой. Но вдруг поднялся сильный
ветер и
развеял мою муку. О мудрый царь, кто возвратит мне этот убыток! Мне теперь нечем накормить моих детей.
Развеем по
ветру. Бросим в море.
Ах, завейте, завейте-тка,
ветры буйные,
Вы
развейте, развейте-тка желты пески,
Что на новой, на свежей на могилушке.
От лихого чарованья на нее, бедную,
ветры буйные со всех концов наносят тоску тоскучую, сухоту плакучую, и ту тоску и ту сухоту ни едой заесть, ни питьем запить, ни сном заспать, ни думами
развеять, ни молитвой прогнать…
Не для того же пахал он и сеял
Чтобы нас
ветер осенний
развеял...
После полудня
ветер переменился и задул нам навстречу. Он стал крепчать и
развил большую волну. Тогда мы подошли к берегу и высадились около речки Гыджу.
Ветер шляпу сорвал, а он стоит, глаз не сводит; зорко глядит на людскую погибель, седые волосы
ветер так и
развевает…
«Инструмент» и «приходимые красотки» — это прямо отдавало тем самым источником, из которого были почерпнуты первые материалы для легенды, получившей свое развитие у нас на plage.
Ветер или вода, значит, занесли «запятую» прежде всего туда, в наше фешенебельное место; но там, на plage, «запятой» «среда не благоприятствовала», и запятая не принялась, или, культивируясь, вырождалась во что-то мало схожее и постороннее: а вот тут, когда она попала в среду ей вполне благоприятную, она «
развила свои разведения».