Неточные совпадения
Еще на год отодвинулось
счастье! Обломов застонал болезненно и повалился было на постель, но вдруг опомнился и встал. А что говорила Ольга? Как взывала
к нему, как
к мужчине, доверилась его силам? Она ждет, как он пойдет вперед и дойдет до той высоты, где протянет ей руку и
поведет за собой, покажет ее путь! Да, да! Но с чего начать?
Ведь последовательно проведенная точка зрения блага людей
ведет к отрицанию смысла истории и исторических ценностей, так как ценности исторические предполагают жертву людским благам и людскими поколениями во имя того, что выше блага и
счастья людей и их эмпирической жизни.
Что, кажется, можно было бы прибавить
к нашему
счастью, а между тем
весть о будущем младенце раскрыла новые, совсем не веданные нами области сердца, упоений, тревог и надежд.
Я в азарте кричу: «Вот, говорю, я мешок монастырский украл, отдал ему, а он отпирается!..» Дело, значит,
повели уголовное: так, выходит, я церковный; ну и наши там следователи уписали было меня порядочно, да настоятель, по
счастью моему, в те поры был в монастыре, — старец добрый и кроткий, призывает меня
к себе.
— Не счастье-с, а вся причина в том, что он проезжего купца обворовал. Останавливался у него на постоялом купец, да и занемог. Туда-сюда, за попом, за лекарем, ан он и душу богу отдал. И оказалось у этого купца денег всего двадцать пять рублей, а Осип Иваныч пообождал немного, да и стал потихоньку да полегоньку, шире да глубже, да так, сударь, это дело умненько
повел, что и сейчас у нас в
К. никто не разберет, когда именно он разбогател.
Как мать и христианка, я так рассудила, чтобы каждый из них тот путь избрал, который всего вернее
к счастию ведет.
— Все, кому трудно живется, кого давит нужда и беззаконие, одолели богатые и прислужники их, — все, весь народ должен идти встречу людям, которые за него в тюрьмах погибают, на смертные муки идут. Без корысти объяснят они, где лежит путь
к счастью для всех людей, без обмана скажут — трудный путь — и насильно никого не
поведут за собой, но как встанешь рядом с ними — не уйдешь от них никогда, видишь — правильно все, эта дорога, а — не другая!
Пойдем туда, где дышит радость,
Где шумный вихрь забав шумит,
Где не живут, но тратят жизнь и младость!
Среди веселых игр за радостным столом,
На час упившись
счастьем ложным,
Я приучусь
к мечтам ничтожным,
С судьбою примирюсь вином.
Я сердца усмирю заботы,
Я думам не
велю летать;
Небес на тихое сиянье
Я не
велю глазам своим взирать,
и проч.
К ней, конечно, пристали и мужчины, которым я говорю: «Вы, господа, конечно, можете разорвать меня на кусочки, но вам же после того хуже будет!» Это бы, конечно, их не остановило; но, на
счастие мое, вышел Тулузов и говорит мне: «Я не желаю
вести этого дела».
Ни наук, ни искусств он не знал; но если попадалась под руку книжка с картинками, то рассматривал ее с удовольствием. В особенности нравилась ему
повесть о похождениях Робинзона Крузое на необитаемом острове (
к счастью, изданная с картинками).
Тихие объяснения и упреки стали надоедать мужу, а горячих вспышек стал он бояться; страх сейчас исключил полную искренность, а потеря искренности в супружестве, особенно в лице второстепенном, всегда несколько зависящем от главного лица,
ведет прямою дорогою
к нарушению семейного
счастия.
— Благодарю за доброе слово, — отвечает он тихо и кротко на мое приветствие и, входя, добавляет: — Впрочем, я, по
счастию, действительно привез вам такие
вести, что они стоят доброго слова, — и с этим дает мне бумагу, а сам прямо отходит
к шкафу с книгами и начинает читать титулы переплетов.
Во-первых, говорят, что страдания
ведут человека
к совершенству, и, во-вторых, если человечество в самом деле научится облегчать свои страдания пилюлями и каплями, то оно совершенно забросит религию и философию, в которых до сих пор находило не только защиту от всяких бед, но даже
счастие.
Жуквич писал Елене: «Я получил от князя очень грубый отказ от дому: что такое у вас произошло?.. Я, впрочем, вам наперед предсказывал, что откровенность с князем ни
к чему не может
повести доброму. Буду ли я когда-нибудь и где именно иметь
счастие встретиться с вами?»
Несмотря на все уверения в противном, они обшарили меня кругом и принялись было раздевать; но,
к счастию, прежде чем успели кончить мой туалет, подъехал их отрядный начальник: он узнал меня,
велел отдать мне все, что у меня отняли, заменил мою синюю шинель и французскую фуражку вот этими, и хорошо сделал: в этом полурусском наряде я не рискую, чтоб какой-нибудь деревенской витязь застрелил меня из-за куста, как тетерева.
Эти вопли и стоны вывели Марфу Андревну из обморока, и это было
к счастию обеих — иначе обе несчастные женщины провалялись бы здесь бог
весть до какого времени.
Невольно
к этим грустным берегам
Меня влечет неведомая сила.
Всё здесь напоминает мне былое
И вольной, красной юности моей
Любимую, хоть горестную
повесть.
Здесь некогда [любовь] меня встречала,
Свободная, [кипящая] любовь;
Я счастлив был, безумец!.. и я мог
Так ветрено от
счастья отказаться.
Печальные, печальные мечты
Вчерашняя мне встреча оживила.
Отец несчастный! как ужасен он!
Авось опять его сегодня встречу,
И согласится он оставить лес
И
к нам переселиться…
Но если он не умер, если
Тебя пустые обманули слухи?..
Но если станет он искать тебя,
Чтоб
к алтарю
вести невестою своей,
И вдруг увидит в черном покрывале
В ряду монахинь — что с ним будет?
Ужели ты об нем не пожалеешь?
Не пожалеешь ты о
счастии,
Которого б могла дождаться?..
Какая слабость! — где твое терпенье?..
— Давай же мы теперь выпьем с тобой, старина! — сказала Катерина, обращаясь
к хозяину. — Выпьем, коли ласково твое сердце ко мне! выпьем за прожитое
счастье, ударим поклон прожитым годам, сердцем за
счастье, да любовью поклонимся!
Вели ж наливать, коли горячо твое сердце ко мне!
Рождение сына на несколько степеней поправило положение Марьи Валериановны. Столыгин был доволен сходством. Он до того расходился в первые минуты радости, что с благосклонной улыбкой спросил Тита: «Ты видел маленького?» — и когда Тит отвечал, что не сподобился еще этого
счастия, он
велел кормилице показать Анатоля Михайловича Титу. Тит подошел
к ножке новорожденного и со слезами умиления три раза повторил: «Настоящий папенька, вылитой папенька, папенькин потрет».
— Экой ты удатной какой, господин купец, — молвил дядя Онуфрий. — Кого облюбовал, тот тебе и достался… Ну, ваше степенство, с твоим бы
счастьем да по грибы ходить… Что ж, одного Артемья берешь аль еще конаться [Конаться — жребий метать.]
велишь? — прибавил он, обращаясь
к Патапу Максимычу.
В романе мы видим отражение глубочайшей душевной сущности Толстого, — его непоколебимую веру в то, что жизнь по существу своему светла и радостна, что она твердою рукою
ведет человека
к счастью и гармонии и что человек сам виноват, если не следует ее призывам.
Мамаев. Быть так. Спрашивает меня набольший-то: «У тебя дочка барышня?» А голос-то у него так в душу теплою струею и льется. — Зовут ее барышней, ваше превосходительство, а доля у ней хуже крестьянской. «Любит ли она Резинкина? будет ли с ним счастлива?» — спрашивает меня. — Души друг в друге не чают; а где любовь, там и
счастье, — говорю я. Знаешь, Груня, вспомнил прошлые золотые деньки мои с покойной твоей матерью. — Тут он
повел речь
к ней (указав на Резинкину); говори, сватья!
Самые блестящие женихи столицы готовы оспаривать друг у друга честь и
счастье повести ее
к алтарю.
— Я несу вам предложение от самой государыни. Должен предупредить, что ваше согласие утвердит вас в милостях ее величества и послужит еще более
к уничтожению вашего врага и, следственно,
к благополучию России. Не могу также скрыть, что отказ ваш
поведет вас
к неприятным следствиям и что вы можете через него потерять едва ли не все свои приобретения. Итак,
счастие ваше и благоденствие России в ваших руках.
Что станется с ней, с Аленушкой, когда она очнется… да и как привести ее в чувство… Где? Какому надежному человеку поручить ее… и умереть спокойно… А если царь смилуется над своим верным слугой и не
велит казнить…. тоже в какой час попадешь
к нему… тогда… еще возможно
счастье… если Аленушка да отдохнет… Опозоренная… так что ж, не по своей воле… люба она ему и такая… люба еще более… мученица… — мелькают в голове его отрывочные, беспорядочные мысли.
— На второй день Рождества, значит, является
к нам супруг ейный в трезвом виде, как следствует, в аккурате и такую речь
повел: «Иван Силыч, — меня так кликают, — чем по мелочи мне с вас за разрушение моего семейного
счастья брать, не лучше ли
к окончательной цифре прийти, в виде отступного, и супругу тогда я вам мою законную по документу передам и никаких против нее и вас претензий иметь не буду».
К счастью, это была последняя тревога. Через каких-нибудь две недели все разъяснилось. Иван Кольцо с товарищами, московскими воеводами и царскими войсками подошел
к хоромам Строгановых. Здесь встретили прибывших хлебом и солью. Князя Болховского, Ивана Глухова и послов Ермаковых приняли в парадных горницах. Там и рассказал Иван Кольцо радостные московские
вести.
— Лишь бы носа не откусил! (Цыганка закрыла его рукавом своим.) Без носу страшно было бы показаться
к ней. Сердце петухом поет во мне от одной мысли, что она меня испугается и
велит выгнать. (Немного помолчав.) Завтра во дворец?.. Я погублю ее сходством, я сниму с нее голову… На такой вышине, столько
счастия, и вдруг… Нет, я не допущу до этого… Вырву себе скорее глаз, изуродую себя… Научи, Василий, как на себя не походить и не сделаться страшным уродом.