Неточные совпадения
Неприятнее всего была та первая минута, когда он,
вернувшись из театра, веселый и довольный,
с огромною грушей для
жены в руке, не нашел
жены в гостиной; к удивлению, не нашел ее и в кабинете и наконец увидал ее в спальне
с несчастною, открывшею всё, запиской в руке.
С утра он ездил на первый посев ржи, на овес, который возили в скирды, и,
вернувшись домой к вставанью
жены и свояченицы, напился
с ними кофею и ушел пешком на хутор, где должны были пустить вновь установленную молотилку для приготовления семян.
Вернувшись в начале июня в деревню, он
вернулся и к своим обычным занятиям. Хозяйство сельское, отношения
с мужиками и соседями, домашнее хозяйство, дела сестры и брата, которые были у него на руках, отношения
с женою, родными, заботы о ребенке, новая пчелиная охота, которою он увлекся
с нынешней весны, занимали всё его время.
Внешние отношения Алексея Александровича
с женою были такие же, как и прежде. Единственная разница состояла в том, что он еще более был занят, чем прежде. Как и в прежние года, он
с открытием весны поехал на воды за границу поправлять свое расстраиваемое ежегодно усиленным зимним трудом здоровье и, как обыкновенно,
вернулся в июле и тотчас же
с увеличенною энергией взялся за свою обычную работу. Как и обыкновенно,
жена его переехала на дачу, а он остался в Петербурге.
Вернувшись в Москву, он
с гордостью объявил
жене, что всё приготовлено, что дом будет игрушечка и что он ей очень советует ехать.
В это время Половодов
вернулся, и по его лицу можно было заметить, что он очень доволен, что сбыл
жену с рук.
Вскоре Игнатович уехал в отпуск, из которого через две недели
вернулся с молоденькой
женой. Во втором дворе гимназии было одноэтажное здание, одну половину которого занимала химическая лаборатория. Другая половина стояла пустая; в ней жил только сторож, который называл себя «лабаторщиком» (от слова «лабатория»). Теперь эту половину отделали и отвели под квартиру учителя химии. Тут и водворилась молодая чета.
Вернувшись домой, Галактион почувствовал себя чужим в стенах, которые сам строил. О себе и о
жене он не беспокоился, а вот что будет
с детишками? У него даже сердце защемило при мысли о детях. Он больше других любил первую дочь Милочку, а старший сын был баловнем матери и дедушки. Младшая Катя росла как-то сама по себе, и никто не обращал на нее внимания.
В первый момент доктор хотел показать письмо
жене и потребовать от нее объяснений. Он делал несколько попыток в этом направлении и даже приходил
с письмом в руке в комнату
жены. Но достаточно было Прасковье Ивановне взглянуть на него, как докторская храбрость разлеталась дымом. Письмо начинало казаться ему возмутительною нелепостью, которой он не имел права беспокоить
жену. Впрочем, Прасковья Ивановна сама вывела его из недоумения.
Вернувшись как-то из клуба, она вызывающе проговорила...
Под этим настроением Галактион
вернулся домой. В последнее время ему так тяжело было оставаться подолгу дома, хотя,
с другой стороны, и деваться было некуда. Сейчас у Галактиона мелькнула было мысль о том, чтобы зайти к Харитине, но он удержался. Что ему там делать? Да и нехорошо… Муж в остроге, а он будет за
женой ухаживать.
— И окажу… — громко начал Полуянов, делая жест рукой. — Когда я жил в ссылке, вы, Галактион Михеич, увели к себе мою
жену… Потом я
вернулся из ссылки, а она продолжала жить. Потом вы ее прогнали… Куда ей деваться? Она и пришла ко мне… Как вы полагаете, приятно это мне было все переносить? Бедный я человек, но месть я затаил-с… Сколько лет питался одною злобой и, можно сказать, жил ею одной. И бедный человек желает мстить.
Трудно сказать, ясно ли он сознавал, в чем, собственно, состояло это дело, и бог знает, удалось ли бы ему
вернуться в Россию к зиме; пока он ехал
с женою в Баден-Баден…
Маланья Сергеевна
с горя начала в своих письмах умолять Ивана Петровича, чтобы он
вернулся поскорее; сам Петр Андреич желал видеть своего сына; но он все только отписывался, благодарил отца за
жену, за присылаемые деньги, обещал приехать вскоре — и не ехал.
Утром на другой день Карачунский послал в Тайболу за Кожиным и запиской просил его приехать по важному делу вместе
с женой. Кожин поставлял одно время на золотопромывальную фабрику ремни, и Карачунский хорошо его знал. Посланный
вернулся, пока Карачунский совершал свой утренний туалет, отнимавший у него по меньшей мере час. Он каждое утро принимал холодную ванну, подстригал бороду, протирался косметиками, чистил ногти и внимательно изучал свое розовое лицо в зеркале.
Тит Горбатый действительно
вернулся, и
вернулся не один, а вывел почти всю семью, кроме безответного большака Федора, который пока остался
с женой в орде.
Переезд
с Самосадки совершился очень быстро, — Петр Елисеич ужасно торопился, точно боялся, что эта новая должность убежит от него. Устраиваться в Крутяше помогали Ефим Андреич и Таисья. Нюрочка здесь в первый раз познакомилась
с Парасковьей Ивановной и каждый день уходила к ней. Старушка
с первого раза привязалась к девочке, как к родной. Раз Ефим Андреич,
вернувшись с рудника, нашел
жену в слезах. Она открыла свое тайное горе только после усиленных просьб.
Крестный твой поехал в Омск, там выдаст замуж Поленьку, которая у них воспитывалась, за Менделеева, брата
жены его, молодого человека, служащего в Главном управлении Западной Сибири. Устроит молодых и зимой
вернется в Покровский уезд, где купил маленькое именье. Я все это знаю из его письма — опять
с ним разъехались ночью под Владимиром. Как не судьба свидеться!
Так и осталось в письме, но Петрухе не суждено было получить ни это известие о том, что
жена его ушла из дома, ни рубля, ни последних слов матери. Письмо это и деньги
вернулись назад
с известием, что Петруха убит на войне, «защищая царя, отечество и веру православную». Так написал военный писарь.
И Хаджи-Мурат помнил то выраженье молодечества и гордости,
с которым, покраснев от удовольствия, Юсуф сказал, что, пока он жив, никто не сделает худого его матери и бабке. Юсуф все-таки сел верхом и проводил отца до ручья. От ручья он
вернулся назад, и
с тех пор Хаджи-Мурат уже не видал ни
жены, ни матери, ни сына.
— Вот сейчас пойду венчаться.
Вернусь утром
с женой, а тебя — вон. Последний раз ночуешь.
Вернувшись домой, Лаптев застал
жену в сильном нервном возбуждении. Происшествие
с Федором потрясло ее, и она никак не могла успокоиться. Она не плакала, но была очень бледна и металась в постели и цепко хваталась холодными пальцами за одеяло, за подушку, за руки мужа. Глаза у нее были большие, испуганные.
Музыка и деревня поглотили почти совершенно их первые два года супружеской жизни; потом князь сделался мировым посредником, хлопотал искреннейшим образом о народе; в конце концов, однако, музыка, народ и деревня принаскучили ему, и он уехал
с женой за границу, где прямо направился в Лондон, сошелся, говорят, там очень близко
с русскими эмигрантами; но потом вдруг почему-то уехал из Лондона,
вернулся в Россию и поселился в Москве.
— Страшно простудился… ужасно!.. — говорил Грохов и затем едва собрался
с силами, чтобы продолжать рассказ: — Супруг ваш опять было на дыбы, но она прикрикнула на него: «Неужели, говорит, вам деньги дороже меня, но я минуты
с вами не останусь жить, если
жена ваша
вернется к вам»… О господи, совсем здоровье расклеилось…
Он проводил
жену с свечою до двери, потом
вернулся и простоял у окна, пока утренняя звезда совершенно исчезла в зареве рассвета.
«Возьми ключик, отопри мой саквояж, — отвечала
жена, — там пятьсот рублей, возьми их, ты отыграешься».
С этими словами она отвернулась к стене и мгновенно заснула. К четырем часам утра я
вернулся в гостиницу, отыграв весь свой значительный проигрыш, присовокупив к нему пять тысяч рублей выигрышу».
«Поехали мы, — сказывал он, —
с Саничкой (так он называл
жену) за границу через Одессу, но нам пришлось два дня поджидать парохода в Вену, а от нечего делать вечером я ушел в клуб. Мне страшно не повезло, и в час ночи я
вернулся в номер и разбудил
жену словами: «Саничка, мы ехать за границу не можем, я все деньги проиграл».
— Очень вам благодарен, ваше сиятельство, за сделанную мне честь, — вежливо отвечал Мановский, — и прошу извинения, что первый не представился вам, но это единственно потому, что меня не было дома: я только что сейчас
вернулся. Прошу пожаловать, — продолжал он, показывая графу
с почтением на дверь в гостиную. —
Жена сейчас выйдет: ей очень приятно будет встретить старого знакомого. Просите Анну Павловну, — прибавил он стоявшему у дверей лакею.
Имение это досталось ему от отца и никогда не отличалось благоустройством; Гаврила Степаныч долго находился в отсутствии, служил в Петербурге; наконец, лет пятнадцать тому назад,
вернулся он на родину в чине коллежского асессора,
с женою и тремя дочерьми, в одно и то же время принялся за преобразования и за постройки, немедленно завел оркестр и начал давать обеды.
Поздно ночью
вернулась жена. Она вошла на цыпочках, но он услыхал ее: открыл глаза и поспешно закрыл опять. Она хотела услать Герасима и сама сидеть
с ним. Он открыл глаза и сказал: — Нет. Иди.
— Не понимаю. Вчера ввечеру пошла было в сад и вдруг
вернулась вне себя, перепуганная. Горничная за мной прибежала. Я прихожу, спрашиваю
жену: что
с тобой? Она ничего не отвечает и тут же слегла; ночью открылся бред. В бреду бог знает что говорила, вас поминала. Горничная мне сказала удивительную вещь: будто бы Верочке в саду ее мать покойница привиделась, будто бы ей показалось, что она идет к ней навстречу,
с раскрытыми руками.
Выпив воды, немного успокоившись, я
вернулся к
жене. Она стояла в прежней позе, как бы загораживая от меня стол
с бумагами. По ее холодному, бледному лицу медленно текли слезы. Я помолчал и сказал ей
с горечью, но уже без гнева...
Дело было летом; работа нетяжелая, снегу отгребать не надо, да и поезды на той дороге редко. Обойдет Семен свою версту два раза в сутки, кое-где гайки попробует подвинтить, щебенку подровняет, водяные трубы посмотрит и идет домой хозяйство свое устраивать. В хозяйстве только у него помеха была: что ни задумает сделать, обо всем дорожного мастера проси, а тот начальнику дистанции доложит; пока просьба
вернется, время и ушло. Стали Семен
с женою даже скучать.
Однажды, собравшись в дальний уезд по делам, он нежданно
вернулся с дороги домой и застал
жену в своей спальне
с красавцем приказчиком.
И так, твердый и прямой, прошел о. Игнатий до кладбища и такой же
вернулся назад. И только у дверей в комнату
жены спина его согнулась немного; но это могло быть и оттого, что большинство дверей были низки для его роста. Войдя со свету, он
с трудом мог рассмотреть лицо
жены, а когда рассмотрел, то удивился, что оно совсем спокойно и на глазах нет слез. И не было в глазах ни гнева, ни горя — они были немы и молчали тяжело, упорно, как и все тучное, бессильное тело, вдавившееся в перину.
— Наверное, пустят на полгода. Можешь тогда и
с женой вернуться в Кронштадт.
Через неделю
жена его, прогнанная любовником,
вернулась к нему, чтобы отравиться и умереть у порога его квартиры…Когда Артур, похоронив
жену, воротился
с кладбища домой, его встретил лакей
с письмом. Письмо было от сестры Сильвии и содержало в себе следующее...
Его самого тоже очень интересовала ее судьба, хотя совсем по другим побуждениям, чем
жену, но и он, однако,
вернулся тоже ни
с чем, если не считать усилившегося кашля и крайнего раздражения, в каком он давно не бывал.
Эффект, произведенный этою новостью, был чрезвычайный: генерал,
жена его, майор и отец Евангел безмолвствовали и ждали пояснения
с очевидным страхом. Бодростин им рассказывал, что обращенный на правую стезю Горданов возгнушался своего безнравственного поведения и в порыве покаяния оставил бедную Лару, сам упрашивая ее
вернуться к ее законным обязанностям.
Когда же после полночи Авдеев
вернулся к себе домой, кухарка, отворявшая ему дверь, была бледна и от дрожи не могла выговорить ни одного слова. Его
жена, Елизавета Трофимовна, откормленная, сырая старуха,
с распущенными седыми волосами, сидела в зале на диване, тряслась всем телом и, как пьяная, бессмысленно поводила глазами. Около нее со стаканом воды суетился тоже бледный и крайне взволнованный старший сын ее, гимназист Василий.
Против крылечка выходило двухэтажное каменное здание, совсем уже городской новейшей архитектуры, оштукатуренное, розоватое,
с фигурными украшениями карнизов. Он знал от станового, что местный попечитель богадельни, купец-мучник, еще не
вернулся с ярмарки, но
жена его, наверно, будет тут, в молельне или в богадельне.
Но правда и то, что та все-таки оказалась неверной
женой, и хотя муж, когда она
вернулась домой, принял ее
с подавляющим великодушием, все-таки рана осталась на дне его души.
Приехал годовой доктор. Евлампий Григорьевич поздоровался
с ним, потирая руки,
с веселой усмешкой, проводил его до спальни
жены и тотчас же
вернулся к себе в кабинет. Леденщиков в кабинете сестры прислушивался к тому, что в спальне. Минут через десять вышел доктор
с расстроенным лицом и быстро пошел к Нетову. Леденщиков догнал его и остановил в зале.
17-го июня 1884 года Толстой пишет в дневнике: «
Вернулся с купанья бодрый, веселый, и вдруг начались со стороны
жены бессмысленные упреки за лошадей, которых мне не нужно, и от которых я хочу избавиться.
Дело в том, что
с небольшим год тому назад Сергей Семенович,
вернувшись в один далеко для него не прекрасный день со службы, застал в гостиной
жены еще сравнительно не старую, кокетливо одетую красивую даму и молодого, лет двадцати четырех или пяти, человека поразительной красоты.
С первого беглого взгляда можно было догадаться, что это мать и сын. Так разительно было их сходство, особенно выражение глаз, черных как уголь, смелых, блестящих.
Разговор оборвался, но Хомутов все-таки отчасти успокоился. В кабинет
вернулась вместе
с матерью оправившаяся Талечка и на предложенный уже лично графом вопрос, вновь выразила свое согласие быть его
женою.
Мысль эта, в связи
с предстоящим ему отъездом за границу в свите государя, не давала ему покоя. Он предложил
жене уехать в Грузино, но, как мы видели, болезнь матери заставила ее
вернуться в Петербург.
Осип Федорович, действительно, только сейчас
вернулся из города вместе
с женой, которая пошла переодеваться, и, сбросив фрак, надел чесучовый пиджак и улегся на качалку.
— Вам нечего и понимать… Надо слушаться… Через несколько месяцев вы
вернетесь…
с бумагой ли или без нее, если, быть может, я ошибаюсь в своих предположениях — Татьяна Петровна, наверное, будет вашей
женой.
— Человек, говоривший мне о ней, предполагал и это, и сказал мне, что все равно,
вернусь ли я
с метрическим свидетельством или без него, Таня будет моею
женою… Но раз вы сказали, что оно у вас, то…
Граф Владимир остепенился, почти порвал все
с «полусветом», живет сравнительно скромно, но, конечно, в несколько месяцев нельзя требовать, чтобы он совершенно изменил свои привычки, и что настанет скоро, по ее мнению, то время, когда он раскаявшийся
вернется к
жене и дочери.