Неточные совпадения
Чем ближе подходили к месту, тем пуще приставал народ, и сошлось наконец нас чуть не два ста человек, все спешивших лобызать святые и целокупные
мощи великих обоих чудотворцев Аникия и Григория.
Ну, тогда и подлинно уведал господин неверующий, что в
мощах преподобного
великая сила сокрыта, и не токмо поверовал, но и в чернецы тут же постригся, а язык стал у него по-прежнему…
Вы — ответственный редактор
«Русской мысли» — важный пост!
В жизни — мысль
великий фактор,
В ней народов
мощь и рост.
Но она — что конь упрямый:
Нужен верный ездовой,
Чтоб он ровно шел и прямо,
Не мечася, как шальной.
Русский дух им должен править:
Есть у вас он, то легко
Вам журнал свой и прославить,
И поставить высоко.
Пусть почувствуют, что
великому, славному, здоровому русскому народу, а не им, тараканьим
мощам, принадлежит решающее властное слово!
«Хорош
великий князь Московский! — говорил Шишков. — Увидав красивую девицу в Успенском соборе, невзвидел святых
мощей и забыл о них. Можно ли написать такую дичь о русском
великом князе, жившем за четыреста лет до нас?» Не менее сердили его слова Дмитрия, который в оправдание своей любви говорит Брянскому...
— Доброе дело, Василий Борисыч, доброе дело, — одобряла московского посланника Манефа. — Побывай на гробнице, помяни отца Софонтия, помолись у честны́х
мощей его…
Великий был радетель древлего благочестия!.. От уст его богоданная благодать яко светолучная заря на Ке́рженце и по всему христианству воссияла, и́з рода в род славнá память его!.. Читывал ли ты житие-то отца Софонтия?
Да узнают все народы наши, как
велика наша
мощь и как беззакатна наша слава! Да стекутся все народы к ногам нашим, как песчинки, гонимые ветром пустыни! Да растерзают львы наши всех подлых врагов! И тогда мы поразим мир деяниями нашими; мы воздвигнем пирамиды превыше пирамид отца нашего; мы построим храмы величавее храма Сети. Так сказал нам Аммон,
великий бог и отец наш; так говорит вам возлюбленный Аммона Узирмари-Сотпунири, сын Ра, Рамсизу-Миамун.
Теперь ему сказалась в ней нравственная
мощь и
великая, всепроникающая сила страстной любви к своей родине, к свободе, к народу своему, — сила, освященная страданием и даже кровью.
Сколь бы ни была
велика дарованная твари свобода как положительная
мощь, она относится только к распоряжению божественным даром бытия, но не к самосотворению (этой мысли противится абсолютный идеализм люциферического оттенка, как, напр., Ich-philosophie Фихте [«Я — философия» (нем.) — так называемая первая система субъективного идеализма Фихте, исходный принцип которой — «Я есмь Я» (Ich bin Ich).
На балкон, в сопровождении Государыни Императрицы, выходил Тот, от Кого зависела и честь, и
мощь, и слава
великой родины русского народа…
Любимая, дряхлая мать Иоанна, наконец, троекратно перекрестила
великого князя, повесила ему на шею охранительный крест с
мощами, поцеловала его и, горько заплакав, отпустила его.
Другая историческая драгоценность этого храма — напрестольный серебряный крест, очень древний, имеющий четыре конца, каждый в виде трех полукругов, соединенных между собою. В кресте находятся многие частички
мощей святых. Крест этот принадлежал Петру
Великому, от него перешел к Елизавете Петровне, а ею пожертвован перед освящением храма.
На
великом князе был кафтан становой по серебряной земле с зелеными листьями, зипун из желтого атласа, ожерелье из лал и яхонтов; грудь осенялась крестом из кипарисова дерева с
мощами; ноги, обутые в башмаки, отороченные золотом по белому сафьяну, покоились на бархатной колодке.
Но так смотрели другие, а не Суворов. Он изучал усиленно теорию для того, чтобы сделаться исключительно практиком.
Великим полководцем нельзя сделаться с помощью науки, они родятся, а не делаются. Тем более должно ценить тех из военных людей, которые, чувствуя свою природную
мощь, не отвергают, однако, науки, а прилежно изучают ее указания. Это есть прямое свидетельство глубины и обширности их ума.
Эманации
великого русского языка покоряли все народности, населяющие Россию, духовной
мощью своей заставляли признать русскую литературу своей литературой, вызывали сознание принадлежности к единой,
великой культуре Пушкина и Гоголя, Достоевского и Толстого.