Неточные совпадения
Горница была большая, с голландскою печью и перегородкой. Под образами стоял раскрашенный узорами стол, лавка и два стула. У входа был шкафчик с посудой. Ставни были закрыты, мух было мало, и так чисто, что Левин позаботился о том, чтобы Ласка, бежавшая дорогой и купавшаяся в лужах, не натоптала пол, и указал ей место в углу у двери. Оглядев горницу, Левин вышел на задний двор. Благовидная молодайка в калошках, качая пустыми
ведрами на коромысле, сбежала впереди его зa
водой к колодцу.
Топор он опустил лезвием прямо в
воду, схватил лежавший на окошке, на расколотом блюдечке, кусочек мыла и стал, прямо в
ведре, отмывать себе руки.
Впрочем, заглянув на кухню и увидав на лавке
ведро, наполовину полное
воды, он догадался вымыть себе руки и топор.
А течь день-ото-дня сильнее становится:
Вода так бьёт, как из
ведра.
Видал я таких, что из-за первого
ведра холодной
воды не только отступаются от поступков своих, но даже от идеи, и сами начинают смеяться над тем, что, всего час тому, считали священным; о, как у них это легко делается!
Но его появление в коридоре было
ведром холодной
воды: соседки быстро скрылись и с шумом захлопнули за собою дверь.
7-го или 8-го марта, при ясной, теплой погоде, когда качка унялась, мы увидели множество какой-то красной массы, плавающей огромными пятнами по
воде. Наловили
ведра два — икры. Недаром видели стаи рыбы, шедшей незадолго перед тем тучей под самым носом фрегата. Я хотел продолжать купаться, но это уже были не тропики: холодно, особенно после свежего ветра. Фаддеев так с радости и покатился со смеху, когда я вскрикнул, лишь только он вылил на меня
ведро.
Двери растворили, отворили окно, открыли трубу, Митя притащил из сеней
ведро с
водой, сперва намочил голову себе, а затем, найдя какую-то тряпку, окунул ее в
воду и приложил к голове Лягавого.
То под забором Степушка сидит и редьку гложет, или морковь сосет, или грязный кочан капусты под себя крошит; то
ведро с
водой куда-то тащит и кряхтит; то под горшочком огонек раскладывает и какие-то черные кусочки из-за пазухи в горшок бросает; то у себя в чуланчике деревяшкой постукивает, гвоздик приколачивает, полочку для хлебца устроивает.
Канцлер лукаво улыбался, а потом сам задремал; дождь стал накрапывать, я покрылся пальто, стал было засыпать… потом проснулся от прикосновения холодной
воды… дождь лил, как из
ведра, черные тучи словно высекали огонь из скалистых вершин, дальние раскаты грома пересыпались по горам.
Водовозы вереницами ожидали своей очереди, окружив фонтан, и, взмахивая черпаками-ведрами на длинных шестах над бронзовыми фигурами скульптора Витали, черпали
воду, наливая свои бочки.
Бегали от побоев портные, сапожники, парикмахеры, столяры, маляры, особенно служившие у маленьких хозяйчиков — «грызиков», где они, кроме учения ремеслу этими хозяйчиками, а главное — их пьяными мастерами и хозяйками употреблялись на всякие побегушки. Их, в опорках и полуголых, посылали во всякое время с
ведрами на бассейн за
водой, они вставали раньше всех в квартире, приносили дрова, еще затемно ставили самовары.
Она отошла в угол, выплюнула
воду в помойное
ведро и спокойно ответила...
Часто, отправляясь на Сенную площадь за
водой, бабушка брала меня с собою, и однажды мы увидели, как пятеро мещан бьют мужика, — свалили его на землю и рвут, точно собаки собаку. Бабушка сбросила
ведра с коромысла и, размахивая им, пошла на мещан, крикнув мне...
В субботу, перед всенощной, кто-то привел меня в кухню; там было темно и тихо. Помню плотно прикрытые двери в сени и в комнаты, а за окнами серую муть осеннего вечера, шорох дождя. Перед черным челом печи на широкой скамье сидел сердитый, непохожий на себя Цыганок; дедушка, стоя в углу у лохани, выбирал из
ведра с
водою длинные прутья, мерял их, складывая один с другим, и со свистом размахивал ими по воздуху. Бабушка, стоя где-то в темноте, громко нюхала табак и ворчала...
Я, с полатей, стал бросать в них подушки, одеяла, сапоги с печи, но разъяренный дед не замечал этого, бабушка же свалилась на пол, он бил голову ее ногами, наконец споткнулся и упал, опрокинув
ведро с
водой. Вскочил, отплевываясь и фыркая, дико оглянулся и убежал к себе, на чердак; бабушка поднялась, охая, села на скамью, стала разбирать спутанные волосы. Я соскочил с полатей, она сказала мне сердито...
[29 июня 1886 г., с военного судна «Тунгус», не доходя 20 миль до Дуэ, заметили на поверхности моря черную точку; когда подошли поближе, то увидели следующее: на четырех связанных бревнах, сидя на возвышениях из древесной коры, плыли куда-то два человека, около них на плоту были
ведро с пресною
водой, полтора каравая хлеба, топор, около пуда муки, немножко рису, две стеариновые свечи, кусок мыла и два кирпича чаю.
Крузенштерн был в Аниве в апреле, когда шла сельдь, и от необычайного множества рыбы, китов и тюленей
вода, казалось, кипела, между тем сетей и неводов у японцев не было, в они черпали рыбу
ведрами, и, значит, о богатых рыбных ловлях, которые были поставлены на такую широкую ногу впоследствии, тогда и помину не было.
Куля оглянулся, взял ковш, висевший на деревянном
ведре, зачерпнул
воды и полил несколько капель в распаленные уста негра. Больной проглотил и на несколько мгновений стал дышать тише.
Очень не хотелось мне идти, но я уже столько натешился рыбною ловлею, что не смел попросить позволенья остаться и, помогая Евсеичу обеими руками нести
ведро, полное
воды и рыбы, хотя в помощи моей никакой надобности не было и я скорее мешал ему, — весело пошел к ожидавшей меня матери.
Я видел, как приходили крестьянки с
ведрами, оттыкали деревянный гвоздь, находившийся в конце колоды, подставляли
ведро под струю
воды, которая била дугой, потому что нижний конец колоды лежал высоко от земли, на больших каменных плитах (бока оврага состояли все из дикого плитняка).
Я выудил уже более двадцати рыб, из которых двух не мог вытащить без помощи Евсеича; правду сказать, он только и делал что снимал рыбу с моей удочки, сажал ее в
ведро с
водой или насаживал червяков на мой крючок: своими удочками ему некогда было заниматься, а потому он и не заметил, что одного удилища уже не было на мостках и что какая-то рыба утащила его от нас сажен на двадцать.
Наконец выбрали и накидали целые груды мокрой сети, то есть стен или крыльев невода, показалась мотня, из длинной и узкой сделавшаяся широкою и круглою от множества попавшейся рыбы; наконец стало так трудно тащить по мели, что принуждены были остановиться, из опасения, чтоб не лопнула мотня; подняв высоко верхние подборы, чтоб рыба не могла выпрыгивать, несколько человек с
ведрами и ушатами бросились в
воду и, хватая рыбу, битком набившуюся в мотню, как в мешок, накладывали ее в свою посуду, выбегали на берег, вытряхивали на землю добычу и снова бросались за нею; облегчив таким образом тягость груза, все дружно схватились за нижние и верхние подборы и с громким криком выволокли мотню на берег.
Косой дождь, гонимый сильным ветром, лил как из
ведра; с фризовой спины Василья текли потоки в лужу мутной
воды, образовавшуюся на фартуке. Сначала сбитая катышками пыль превратилась в жидкую грязь, которую месили колеса, толчки стали меньше, и по глинистым колеям потекли мутные ручьи. Молния светила шире и бледнее, и раскаты грома уже были не так поразительны за равномерным шумом дождя.
Он был добрый человек. Я купил
ведро водки, и когда Soldat были пьяны, я надел сапоги, старый шинель и потихоньку вышел за дверь. Я пошел на вал и хотел прыгнуть, но там была
вода, и я не хотел спортить последнее платье: я пошел в ворота.
— «Лейте в трубу
воду, сажа у меня в трубе горит!» Те сейчас же ухнули
ведра два туда…
Я — как машина, пущенная на слишком большое число оборотов; подшипники накалились, еще минута — закапает расплавленный металл, и все — в ничто. Скорее — холодной
воды, логики. Я лью
ведрами, но логика шипит на горячих подшипниках и расплывается в воздухе неуловимым белым паром.
Дождь лил как из
ведра, тротуары были полны
водой, ветер выл как бешеный и вместе с потоками дождя проникал за воротник пальто.
В одном из углов поднимается молодой извозчик, сонно крякает и тянется к
ведру с
водой.
—
Водой его! — вскрикнул он и, зачерпнув железным ковшом в
ведре, вылил ему на голову. Петр Степанович пошевелился, приподнял голову, сел и бессмысленно смотрел пред собою.
У
ведер с
водой столпились арестанты; они по очереди брали ковш, набирали в рот
воды и умывали себе руки и лицо изо рта.
Его занятие состояло в наблюдении за чистотой казармы, в мытье и в скоблении нар и полов, в приносе и выносе ночного ушата и в доставлении свежей
воды в два
ведра — утром для умывания, а днем для питья.
«Пошел один!» — крикнет ему Роман, и Гнедко тотчас же повезет один, довезет до кухни и остановится, ожидая стряпок и парашников с
ведрами, чтоб брать
воду.
Он кидал во все стороны косенькие свои глазки, вежливенько улыбался, бил ладонями комаров и, не уставая, точил слова, а они текли, звеня, точно тонкая струйка
воды из худого
ведра.
— Видать — дальняя она и обычая особого, великатная такая, всё — пожалуйста, да всё на вы! Принесла я
воды ведро — благодарит — благодарю-де вас, я-де сама бы изъяла, не беспокойтесь вдругорядь, пожалуйста!
После обеда, то уходя на палубу, то в кубрик, я увидел Дэзи, вышедшую из кухни вылить
ведро с
водой за борт.
— Пеструшка так нежна, что летом и пяти минут не проживет в
ведре с холодною
водою; покуда удишь, можно сохранить ее живою в кружке, но домой всегда приносишь или привозишь ее снулою, хотя бы место уженья было в самом близком расстоянии: от того она много теряет своего деликатного, единственно ей только свойственного вкуса.
Хотя можно имя его произвесть от глагола льнуть, потому что линь, покрытый липкою слизью, льнет к рукам, но я решительно полагаю, что названье линя происходит от глагола линять: ибо пойманный линь даже в
ведре с
водою или кружке, особенно если ему тесно, сейчас полиняет и по всему его телу пойдут большие темные пятна, да и вынутый прямо из
воды имеет цвет двуличневый линючий.
Самый простой способ — держать ее в
ведре с
водою, которую переменять как можно чаще, а всего лучше — в маленькой плетеной сажалке, которая может подле вас стоять или плавать в
воде; но переносить эту сажалку с места на место неудобно.
— Вижу, за
водой, — сказал он, посмеиваясь, — вижу. Ну, а сноха-то что ж? А? Лежит тем временем да проклажается, нет-нет да поохает!.. Оно что говорить: вестимо, жаль сердечную!.. Ну, жаль не жаль, а придется ей нынче самой зачерпнуть водицы… Поставь
ведра, пойдем: надо с тобой слова два перемолвить.
Он направился к ручью. Почти против того места, где ручей впадал в реку, из
воды выглядывала верхушка огромной плетеной корзины, куда Глеб прятал живую рыбу. Пока выбирал он из этого самодельного садка рыбу, приемыш успел вернуться с
ведром.
— Видишь, с
ведрами, за
водой иду, — неохотно отвечала Анна, спускаясь по шатким ступеням крыльца.
Кончив чистить, Кирюха и Вася собрали рыбу и живых раков в
ведро, всполоснули и из
ведра вывалили все в кипевшую
воду.
Степка что-то отвечал, но трудно было разобрать его слова. Вот он вылез из
воды и, держа
ведро обеими руками, забывая опустить рубаху, побежал к подводам.
Пока разгорался бурьян, Кирюха и Вася ходили за
водой куда-то в балочку; они исчезли в потемках, но все время слышно было, как они звякали
ведрами и разговаривали; значит, балочка была недалеко.
Егорушка заглянул в
ведро: оно было полно; из
воды высовывала свою некрасивую морду молодая щука, а возле нее копошились раки и мелкие рыбешки. Егорушка запустил руку на дно и взболтал
воду; щука исчезла под раками, а вместо нее всплыли наверх окунь и линь. Вася тоже заглянул в
ведро. Глаза его замаслились, и лицо стало ласковым, как раньше, когда он видел лисицу. Он вынул что-то из
ведра, поднес ко рту и стал жевать. Послышалось хрустенье.
Фома любил смотреть, когда моют палубу: засучив штаны по колени, матросы, со швабрами и щетками в руках, ловко бегают по палубе, поливают ее
водой из
ведер, брызгают друг на друга, смеются, кричат, падают, — всюду текут струи
воды, и живой шум людей сливается с ее веселым плеском.
Женщины стояли цепью от пожара до реки, все рядом, чужие и родные, подруги и враги, и непрерывно по рукам у них ходили
вёдра с
водой.
Теперь, в декабре, подземная галерея представляет совсем иной вид. Работы окончены, и из-под земли широким столбом из железной трубы льется чистая, прозрачная, как кристалл,
вода и по желобам стекает в Яузу. Количество
воды не только оправдало, но даже превзошло ожидания: из недр земли ежедневно вытекает на божий свет двести шестьдесят тысяч
ведер.
Понемногу все поднялись поодиночке один за другим, спустились вниз, умывались из
ведра, набирая в рот
воды и разливая по полу, «чтобы в одном месте не мочить», и, подымаясь наверх, утирали лица кто грязной рубашкой, кто полой кафтана…