Неточные совпадения
Правдин (останавливая ее). Поостановитесь, сударыня. (Вынув
бумагу и
важным голосом Простакову.) Именем правительства вам приказываю сей же час собрать людей и крестьян ваших для объявления им указа, что за бесчеловечие жены вашей, до которого попустило ее ваше крайнее слабомыслие, повелевает мне правительство принять в опеку дом ваш и деревни.
Одним словом, эта
бумага оказалась гораздо
важнее, чем я сам, носивший ее в кармане, предполагал.
Я не мог выдержать, отвернулся от них и кое-как справился с неистовым желанием захохотать. Фарсеры! Как хитро: приехали попытаться замедлить, просили десять дней срока, когда уже ответ был прислан.
Бумага состояла, по обыкновению, всего из шести или семи строк. «Четверо полномочных, groote herren,
важные сановники, — сказано было в ней, — едут из Едо для свидания и переговоров с адмиралом».
Ужасны были, очевидно, невинные страдания Меньшова — и не столько его физические страдания, сколько то недоумение, то недоверие к добру и к Богу, которые он должен был испытывать, видя жестокость людей, беспричинно мучающих его; ужасно было опозорение и мучения, наложенные на эти сотни ни в чем неповинных людей только потому, что в
бумаге не так написано; ужасны эти одурелые надзиратели, занятые мучительством своих братьев и уверенные, что они делают и хорошее и
важное дело.
Так, в конторе губернской тюрьмы считалось священным и
важным не то, что всем животным и людям даны умиление и радость весны, а считалось священым и
важным то, что накануне получена была за номером с печатью и заголовком
бумага о том, чтобы к 9-ти часам утра были доставлены в нынешний день, 28-го апреля, три содержащиеся в тюрьме подследственные арестанта — две женщины и один мужчина.
Пьяный, он потребовал перо и
бумагу и начертал
важный на себя документ.
Он позвонил, вошел старик huissier [сторож (фр.).] с цепью на груди; сказав ему с
важным видом: «
Бумаги и перо этому господину», юноша кивнул мне головой.
Предводитель медленно, с расстановкой, прочитал
бумагу, в которой присутствующие приглашались к принесению очень
важной жертвы и высказывалась надежда, что они и на этот раз, как всегда, явят похвальный пример единодушия и содействия.
Наказания за
важные преступления определяются приморским окружным судом, который решает дела по одним лишь
бумагам, не допрашивая подсудимых и свидетелей.
Так пишется казенная
бумага к
важному лицу, тоже круглый шрифт, славный, черный шрифт, черно написано, но с замечательным вкусом.
Он, конечно, умер; но от одной из кузин его (теперь за одним булочником здесь, в Петербурге), страстно влюбленной в него прежде и продолжавшей любить его лет пятнадцать сряду, несмотря на толстого фатера-булочника, с которым невзначай прижила восьмерых детей, — от этой-то кузины, говорю, я и успел, через посредство разных многословных маневров, узнать
важную вещь: Генрих писал по-немецкому обыкновению письма и дневники, а перед смертью прислал ей кой-какие свои
бумаги.
В Суздальской тюрьме содержалось четырнадцать духовных лиц, всё преимущественно за отступление от православия; туда же был прислан и Исидор. Отец Михаил принял Исидора по
бумаге и, не разговаривая с ним, велел поместить его в отдельной камере, как
важного преступника. На третьей неделе пребывания Исидора в тюрьме отец Михаил обходил содержащихся. Войдя к Исидору, он спросил: не нужно ли чего?
— Я получил от вас
бумагу, — начал Тулузов с обычным ему последнее время
важным видом, — в которой вы требуете от меня объяснений по поводу доноса, сделанного на меня одним негодяем.
Щекотливая
бумага была нечто бесформенное, которым в неприятных, каверзливых выражениях, какими преизобилует канцелярский язык, благочинный Туберозов не то приглашался, не то вызывался «конфиденциально» к чиновнику Борноволокову «для дачи объяснений относительно
важных предметов, а также соблазнительных и непристойных поступков дьякона Ахиллы Десницына».
— Нарочно они так придумали, чтобы Ардальона Борисыча подловить, — говорила Грушина, торопясь, размахивая руками и радостно волнуясь оттого, что передает такое
важное известие. — Видите ли, у этой барышни есть двоюродный брат сирота, он и учился в Рубани, так мать-то этой барышни его из гимназии взяла, а по его
бумагам барышня сюда и поступила. И вы заметьте, они его поместили на квартире, где других гимназистов нет, он там один, так что все шито-крыто, думали, останется.
Потом Кожемякин стоял в церкви, слушал, как священник, всхлипывая, читал
бумагу про убийство царя, и навсегда запомнил
важные, печальные слова...
За сообщение
бумаг, обнаруживающих сношения Перфильева с правительством (обстоятельство вовсе не известное), обязаны мы благодарностию А. П. Галахову, внуку капитана гвардии, на коего правительством возложены были в то время
важные поручения.
— Извольте хорошенько рассмотреть, ваше высокоблагородие! Между
бумагами могут быть
важные документы.
— Помилуйте, Иван Иванович! Как вы ничего не понимаете? Ваша собственная животина утащила очень
важную казенную
бумагу, и вы еще говорите после этого, что ничего не понимаете!
Ничипоренко в качестве «большого характера» снискал у Герцена огромное доверие и, получив от него полномочие для дальнейших негоциации, взялся доставить какие-то
важные революционные
бумаги к белокриницкому митрополиту Кириллу.
Если же таких не случалось, он снимал нарочно, для собственного удовольствия, копию для себя, особенно если
бумага была замечательна не по красоте слога, но по адресу к какому-нибудь новому или
важному лицу.
Теперь же, судебным следователем, Иван Ильич чувствовал, что все, все без исключения, самые
важные, самодовольные люди — все у него в руках и что ему стоит только написать известные слова на
бумаге с заголовком, и этого
важного, самодовольного человека приведут к нему в качестве обвиняемого или свидетеля, и он будет, если он не захочет посадить его, стоять перед ним и отвечать на его вопросы.
Единый из вас [Петр Иванович Панин — сей случай всем известен.], муж, достойный почтения Россиян, дерзнул представить Ей возражение в деле
важном и государственном, уже решенном Монархинею; не трепетал голос его, и вид спокойный не изменялся; он знал Екатерину — и державная рука Ее предрала
бумагу, Ею подписанную.
Но вот в чем дело: бумаги-то у меня тут остались
важные.
Слабел и о. дьякон: меньше ходил по палате, реже смеялся, но когда в палату заглядывало солнце, он начинал болтать весело и обильно, благодарил всех — и солнце и докторов — и вспоминал все чаще о яблоне «белый налив». Потом он пел «Высшую небес», и темное, осунувшееся лицо его становилось более светлым, но также и более
важным: сразу видно было, что это поет дьякон, а не псаломщик. Кончив петь, он подходил к Лаврентию Петровичу и рассказывал, какую
бумагу ему дали при посвящении.
А там их ждали
важные новости. Утром пришел пароход из С.-Франциско и привез из России почту. В числе
бумаг, полученных капитаном, был приказ об отмене телесных наказаний и приказ о назначении контр-адмирала Корнева начальником эскадры Тихого океана. Он уже в Гонконге на корвете «Витязь», и от него получено предписание: идти «Коршуну» в Хакодате и там дожидаться адмирала.
Так в конторе губернской тюрьмы считалось священным и
важным не то, что всем животным и людям даны умиление и радость весны, а считалось священным и
важным то, что накануне получена была за номером
бумага».
— Голова есть лучший ларец для хранения подобных
бумаг, — произнес Паткуль, встал со своего места, невольно обернулся в опочивальню фельдмаршала, где стоял образ Сергия-чудотворца, и, как будто вспомнив что-то
важное, имевшее к этому образу отношение, присовокупил: — Я имею до вас просьбу. Такого она роду, что должна казаться вам странною, необыкновенною. Не имею нужды уверять вас, что исполнение ее не противоречит ни чести вашей, ни вашим обязанностям.
И вот он с исписанным листом
бумаги в руке, с лицом, сияющим
важным спокойствием и самодовольством, вступает в комнату, где ожидает его семья.
Однажды Ардальон Михайлович сидел над перепиской длинной
бумаги к какому-то чересчур
важному лицу.
Знакомство с больной,
важной барыней, состоялось,
бумаги были действительно готовы с почти невероятною для канцелярий быстротою, и Неволин зашел к Алфимовым сообщить об отъезде и проститься.
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с
важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него
бумагу, ничего не сказав ему.
Накануне этого дня он до поздней ночи работал над
бумагами, оставленными ему министрами, утром присутствовал на молебствии и военном празднике, до обеда принимал являвшихся к нему и потом еще слушал доклады министров и утвердил много
важных дел.