Неточные совпадения
Моя бесцветная молодость протекла в
борьбе с собой и
светом; лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца: они там и умерли.
Обнаруживала ли ими болеющая душа скорбную тайну своей болезни, что не успел образоваться и окрепнуть начинавший в нем строиться высокий внутренний человек; что, не испытанный измлада в
борьбе с неудачами, не достигнул он до высокого состоянья возвышаться и крепнуть от преград и препятствий; что, растопившись, подобно разогретому металлу, богатый запас великих ощущений не принял последней закалки, и теперь, без упругости, бессильна его воля; что слишком для него рано умер необыкновенный наставник и нет теперь никого во всем
свете, кто бы был в силах воздвигнуть и поднять шатаемые вечными колебаньями силы и лишенную упругости немощную волю, — кто бы крикнул живым, пробуждающим голосом, — крикнул душе пробуждающее слово: вперед! — которого жаждет повсюду, на всех ступенях стоящий, всех сословий, званий и промыслов, русский человек?
— Предвидела и мучилась! — сказала она, откидываясь на спинку кресел и отворачиваясь от
света, призывая мысленно скорее сумерки себе на помощь, чтоб он не читал
борьбы смущения и тоски у ней на лице.
Именно такая
борьба была полна смысла, и для нее стоило жить на
свете.
И для
борьбы с внутренней тьмой необходима мобилизация всего духа, избравшего путь
света.
Долго продолжается эта
борьба; но как несказанно великолепен и ясен становится день, когда
свет наконец восторжествует и последние волны согретого тумана то скатываются и расстилаются скатертями, то извиваются и исчезают в глубокой, нежно сияющей вышине…
В других —
борьбу официальной церкви с квакерами и отъезд Уильяма Пена в Америку, в Новый
Свет.
Не все лучи
света погибнут в перипетиях
борьбы, но часть их прорежет мрак и даст исходную точку для грядущего обновления.
Это уже упомянутая статья «
Борьба за идеализм» и статья «Этическая проблема в
свете философского идеализма», написанная в Вологде и напечатанная в сборнике «Проблемы идеализма», очень нашумевшем.
Наконец она приобрела достаточно смелости, чтобы выступить в открытую
борьбу, и вот, по вечерам, между барским домом и Иохимовой конюшней началось странное состязание. Из затененного сарая с нависшею соломенною стрехой тихо вылетали переливчатые трели дудки, а навстречу им из открытых окон усадьбы, сверкавшей сквозь листву буков отражением лунного
света, неслись певучие, полные аккорды фортепиано.
В самом деле, как странно и нелепо устроен
свет: даже если он, Тетюев, и не займет места Горемыкина, все-таки благодаря
борьбе с Раисой Павловной он выдвинется наконец на настоящую дорогу.
Петр Степанович несомненно был виноват пред ними: всё бы могло обойтись гораздо согласнее и легче,если б он позаботился хоть на капельку скрасить действительность. Вместо того чтобы представить факт в приличном
свете, чем-нибудь римско-гражданским или вроде того, он только выставил грубый страх и угрозу собственной шкуре, что было уже просто невежливо. Конечно, во всем
борьба за существование, и другого принципа нет, это всем известно, но ведь все-таки…
Живёт в небесах запада чудесная огненная сказка о
борьбе и победе, горит ярый бой
света и тьмы, а на востоке, за Окуровом, холмы, окованные чёрною цепью леса, холодны и темны, изрезали их стальные изгибы и петли реки Путаницы, курится над нею лиловый туман осени, на город идут серые тени, он сжимается в их тесном кольце, становясь как будто всё меньше, испуганно молчит, затаив дыхание, и — вот он словно стёрт с земли, сброшен в омут холодной жуткой тьмы.
Он еще в кадетском корпусе слышал, что есть на
свете явление, именующееся
борьбою с законом.
— Невинные восторги первого авторства погибают в неравной
борьбе с томящей жаждой получить первый гонорар, — резюмировал Пепко мое настроение: — тут тебе и святое искусство, и служение истине, добру и красоте, и призвание, и лучшие идеи века, и вклад во всемирную сокровищницу своей скромной лепты вдовицы, и тут же душевный вопль: «Подайте мне мой двугривенный!» Я уверен, что литература упала, — это факт, не требующий доказательств, — от двух причин: перевелись на белом
свете меценаты, которые авторам давали случаи понюхать, чем пахнет жареное, а с другой — авторы нынешние не нюхают табака.
В третий день окончилась
борьбаНа реке кровавой, на Каяле,
И погасли в небе два столба,
Два светила в сумраке пропали.
Вместе с ними, за море упав,
Два прекрасных месяца затмились
Молодой Олег и Святослав
В темноту ночную погрузились.
И закрылось небо, и погас
Белый
свет над Русскою землею,
И. как барсы лютые, на нас
Кинулись поганые с войною.
И воздвиглась на Хвалу Хула,
И на волю вырвалось Насилье,
Прянул Див на землю, и была
Ночь кругом и горя изобилье...
Наконец, огонь, вздрогнув последний раз, исчезал, тьма на момент заливала собою всю комнату и как будто колебалась, ещё не успев успокоиться от
борьбы со
светом.
Борьба трудна и часто пагубна; но тем больше славы для избранных: на них благословение потомства; без них ложь, зло, насилие выросли бы до того, что закрыли бы от людей
свет солнечный…
Случайная жертва судьбы!
Ты глухо, незримо страдала,
Ты
свету кровавой
борьбыИ жалоб своих не вверяла...
Дневной
свет не без
борьбы уступал свое место слабому пламени свечки.
Все, что было недовольно старым порядком, с надеждою обратило взоры свои на Петра и радостно пошло за ним, увидавши, что на знамени его написана та же ненависть к закоренелому злу, та же
борьба с отжившей стариной, та же любовь к
свету образования, которая смутно таилась и в народном сознании.
Там он сосредоточит все заветное, пригретое, приголубленное; туда он придет после изнурительных скитаний по белу
свету, чтоб успокоиться от жизненных обид; там он взлелеет своих детей и даст им возможность проникнуться впечатлениями настоящей, ненасурмленной действительности; там он почувствует себя свободным от всяческой подлой зависимости, от заискиваний, от унизительной
борьбы за право дышать, говорить, мыслить…
Этот тоже был религиозен, но он не хотел бежать от жизни в
свете, а, напротив, хотел
борьбы со злом — он хотел внести посильную долю правды и
света в жизнь...
Борьба эта будто явилась с того
света, чтоб присутствовать при вступлении в отрочество нового мира, передать ему владычество от имени двух предшествовавших, от имени отца и деда, и увидеть, что для мертвых нет больше владений в мире жизни.
Но и тут он был слишком легковерен и самонадеян: он выступал на
борьбу с целым
светом, противопоставляя свои, вновь изобретенные условия жизни тем всемирным условиям, которыми до того определялась жизнь человеческая.
Врагов уж боле
Нет у меня. Прошла пора
борьбы,
И без различья ныне изливаться
Должна на всех царя Русии милость,
Как солнца
свет.
Чела крутого смуглый цвет,
Глаза, в которых мрак и
светВ
борьбе сменялися не раз,
Почти могли б уверить вас,
Что в нем кипела кровь татар…
Другая же сила представлялась ему враждебной и
свету, и правде, и свободе: неужели же он, полный молодости веры и силы, отдастся без всякой
борьбы этой последней, враждебной силе?
Борьба наша есть
борьба царствия
света с царством тьмы дьявола; а Христос сказал: «созижду церковь Мою на камне крепком, и врата адовы не одолеют ее».
На стороне той неведомой силы, которая в лице этого Свитки протягивает теперь ему руку, он как будто чуял и
свет, и правду, и свободу или по крайней мере
борьбу за них.
Причастность понятий идеям, их частичная и отраженная софийность, сопряженная с внесофийностью и антисофийностью, игра
света и теней обосновывает и возможность заблуждения,
борьбы между истинностью и ложностью понятий.
Но силою и величием человеческого духа оно преодолено; есть страдания, есть смерть, но нет ужаса, а вместо него — поднимающая душу радость
борьбы, освящение и утверждение жизни даже в страданиях и смерти, бодряще-крепкое ощущение, что «на
свете нет ничего страшного».
В этой блаженной стране далекого будущего, там будет
свет, радость, жизнь. Слабый отблеск золотого
света чуть мреет в высоте, сквозь разрыв черных туманов. Рвись из пропасти, пробивай в скалах трудную дорогу вверх, верь в блаженную страну; мреющий золотой отблеск будет светить тебе сквозь мрак и бурю, даст тебе силы к жизни и
борьбе.
Но потом, в конце романа, в мрачной и страшной картине падения человеческого духа, когда зло, овладев существом человека, парализует всякую силу сопротивления, всякую охоту
борьбы с мраком, падающим на душу и сознательно, излюбленно, со страстью отмщения принимаемым душою вместо
света, — в этой картине — столько назидания для судьи человеческого, что, конечно, он воскликнет в страхе и недоумении: «Нет, не всегда мне отмщение, и не всегда Аз воздам», и не поставит бесчеловечно в вину мрачно павшему преступнику того, что он пренебрег указанным вековечно
светом исхода и уже сознательно отверг его».
Комплекс Эдипа, которому придают такое универсальное значение Фрейд и психоаналитики, можно истолковать мистико-символически, в
свете космической
борьбы полов.
Нужно, чтоб вокруг ключом била живая общественность, чтоб жизнь целиком захватывала душу, чтоб эта жизнь была велика и сильна, полна
борьбы и
света…
И пусть еще явятся люди, и пусть все спорят, — Розанов, Катра, Окорокова. Мне представлялось: Розанов убедил Машу, — и ее глаза засветились хищным пламенем, она познала смысл жизни в
борьбе, она радуется, нанося и получая удары. И мне представлялось: Маша убедила Розанова, он в молитвенном экстазе упал на колени, простер руки к небу и своим свободным духом узрел невидимый, таинственно-яркий
свет сверхчувственного…
Начинается долгая, упорная, скрытая от чужих взглядов
борьба. Для обеих сторон это не каприз, не упрямство, а
борьба за жизнь, за существование. В июле 1891 года Толстой решил опубликовать в газетах письмо с отказом от собственнических прав на свои литературные произведения. Произошла бурная семейная сцена. Характер ее мы ясно можем себе представить по сценам, происходящим между мужем и женой в упомянутой драме «И
свет во тьме светит».
Эту сплошную тучу перерезывают порой лучи
света, лучи искреннего раскаяния в прошлом, лучи светлой надежды на будущее, но мрак, страшный мрак этого прошлого борется с этими проблесками
света, и в этой
борьбе, кажется, сгущается вокруг нее еще сильнее, еще тяжелей ложится на ее душу, давит ее, и со дня на день невыносимее становится жить ей, особенно, когда гнетущие воспоминания так ясно и рельефно восстают перед нею, как теперь…
В
борьбе миры с мирами,
С звездами грозный сонм комет,
Пространства бездн времен с веками,
С луною солнце — с мраком
свет.
Панический ужас объял горбуна, и вполне убежденный, что он имеет дело с выходцем с того
света,
борьба с которым была бы бессполезна, он опрометью пустился бежать по направлению к сторожке.
Она не договорила, не зная, что делать, бросилась к ногам Волынского, обвила их своими руками, целовала их, рыдала, молила его о чем-то без слов. Но здесь силы вовсе оставили ее; она не могла выдержать страшной
борьбы природы с желанием сохранить дочери ее почетное место в
свете; она не смела назвать себя, цыганку, матерью княжны Лелемико… и в страшных судорогах распростерлась у ног Волынского.
Колосов еще раза два был у Тани, и после каждого посещения предстоящая защита казалась ему все труднее. Ну, что он скажет на суде? Ведь надо рассказать все, что есть горького и несправедливого на
свете, рассказать о вечной, неумолкающей
борьбе за жизнь, о стонах побежденных и победителей, одной грудой валяющихся на кровавом поле… Но разве об этих стонах можно рассказать тому, кто сам их не слышал и не слышит?
И точно так же, как тщательное удаление зарослей принесет полевым растениям больше
света, воздуха и места, неослабное истребление всех закоренелых преступников не только облегчит лучшей части человечества «
борьбу за существование», но и произведет выгодный для него искусственный подбор, так как таким образом будет отнята у этих выродившихся отбросов человечества возможность наследственно передать человечеству их дурные качества».
В этом ложном толковании, если вникнуть в значение его, страшная, ужасная драма
борьбы зла и тьмы с благом и
светом.