Неточные совпадения
Надежды росли и с каждым новым днем приобретали всё
больше и
больше вероятия.
В
больших глазах его, устремленных на поставленный на ломберном, покрытом цветною салфеткой столе образ, выражалась такая страстная мольба и
надежда, что Левину было ужасно смотреть на это.
Даже не было
надежды, чтоб ее пригласили, именно потому, что она имела слишком
большой успех в свете, и никому в голову не могло прийти, чтоб она не была приглашена до сих пор.
Я надеялся, что скука не живет под чеченскими пулями; — напрасно: через месяц я так привык к их жужжанию и к близости смерти, что, право, обращал
больше внимание на комаров, — и мне стало скучнее прежнего, потому что я потерял почти последнюю
надежду.
Я стоял против нее. Мы долго молчали; ее
большие глаза, исполненные неизъяснимой грусти, казалось, искали в моих что-нибудь похожее на
надежду; ее бледные губы напрасно старались улыбнуться; ее нежные руки, сложенные на коленах, были так худы и прозрачны, что мне стало жаль ее.
Когда же юности мятежной
Пришла Евгению пора,
Пора
надежд и грусти нежной,
Monsieur прогнали со двора.
Вот мой Онегин на свободе;
Острижен по последней моде;
Как dandy лондонский одет —
И наконец увидел свет.
Он по-французски совершенно
Мог изъясняться и писал;
Легко мазурку танцевал
И кланялся непринужденно;
Чего ж вам
больше? Свет решил,
Что он умен и очень мил.
Ветреный мальчишка,
больше ничего; даже
надежды мог подавать, да, вот, подите с ними, с блистательным-то юношеством нашим!
Вы меня, помнится, вчера упрекнули в недостатке серьезности, — продолжал Аркадий с видом человека, который вошел в болото, чувствует, что с каждым шагом погружается
больше и
больше, и все-таки спешит вперед, в
надежде поскорее перебраться, — этот упрек часто направляется… падает… на молодых людей, даже когда они перестают его заслуживать; и если бы во мне было
больше самоуверенности…
— Неужели — воры? — спросил Иноков, улыбаясь. Клим подошел к окну и увидал в темноте двора, что с ворот свалился
большой, тяжелый человек, от него отскочило что-то круглое, человек схватил эту штуку, накрыл ею голову, выпрямился и стал жандармом, а Клим, почувствовав неприятную дрожь в коже спины, в ногах, шепнул с
надеждой...
Даже для Федосовой он с трудом находил те
большие слова, которыми надеялся рассказать о ней, а когда произносил эти слова, слышал, что они звучат сухо, тускло. Но все-таки выходило как-то так, что наиболее сильное впечатление на выставке всероссийского труда вызвала у него кривобокая старушка. Ему было неловко вспомнить о
надеждах, связанных с молодым человеком, который оставил в памяти его только виноватую улыбку.
— Мучились! Это страшное слово, — почти шепотом произнес он, — это Дантово: «Оставь
надежду навсегда». Мне
больше и говорить нечего: тут все! Но благодарю и за то, — прибавил он с глубоким вздохом, — я вышел из хаоса, из тьмы и знаю, по крайней мере, что мне делать. Одно спасенье — бежать скорей!
— Как, ты и это помнишь, Андрей? Как же! Я мечтал с ними, нашептывал
надежды на будущее, развивал планы, мысли и… чувства тоже, тихонько от тебя, чтоб ты на смех не поднял. Там все это и умерло,
больше не повторялось никогда! Да и куда делось все — отчего погасло? Непостижимо! Ведь ни бурь, ни потрясений не было у меня; не терял я ничего; никакое ярмо не тяготит моей совести: она чиста, как стекло; никакой удар не убил во мне самолюбия, а так, Бог знает отчего, все пропадает!
Внезапный поцелуй Веры взволновал Райского
больше всего. Он чуть не заплакал от умиления и основал было на нем дальние
надежды, полагая, что простой случай, неприготовленная сцена, где он нечаянно высказался просто, со стороны честности и приличия, поведут к тому, чего он добивался медленным и трудным путем, — к сближению.
Это молчаливое спокойствие бесило Марка. Сломанная беседка и появление Тушина в роли посредника показали ему, что
надежды его кончаются, что Вера не колеблется
больше, что она установилась на своем намерении не видеться с ним никогда.
«Постараемся не видаться
больше» — это были его последние слова. «Нельзя ли нам согласиться?» — отвечала она — и он не обернулся на эту
надежду, на этот зов сердца.
Он не хотел любить Веру, да и нельзя, если б хотел: у него отняты все права, все
надежды. Ее нежнейшая мольба, обращенная к нему — была — «уехать поскорей», а он был занят, полон ею, одною ею, и ничем
больше!
Теперь он возложил какие-то, еще неясные ему самому,
надежды на кузину Беловодову, наслаждаясь сближением с ней. Ему пока ничего не хотелось
больше, как видеть ее чаще, говорить, пробуждать в ней жизнь, если можно — страсть.
— Простите, — продолжал потом, — я ничего не знал, Вера Васильевна. Внимание ваше дало мне
надежду. Я дурак — и
больше ничего… Забудьте мое предложение и по-прежнему давайте мне только права друга… если стою, — прибавил он, и голос на последнем слове у него упал. — Не могу ли я помочь? Вы, кажется, ждали от меня услуги?
— Довольно, Марк, я тоже утомлена этой теорией о любви на срок! — с нетерпением перебила она. — Я очень несчастлива, у меня не одна эта туча на душе — разлука с вами! Вот уж год я скрытничаю с бабушкой — и это убивает меня, и ее еще
больше, я вижу это. Я думала, что на днях эта пытка кончится; сегодня, завтра мы наконец выскажемся вполне, искренно объявим друг другу свои мысли,
надежды, цели… и…
Надежда Васильевна страдала тиком и носила под чепцом бархатную шапочку, на плечах бархатную, подбитую горностаем кацавейку, а Анна Васильевна сырцовые букли и
большую шаль.
«Да,
больше нечего предположить, — смиренно думала она. — Но, Боже мой, какое страдание — нести это милосердие, эту милостыню! Упасть, без
надежды встать — не только в глазах других, но даже в глазах этой бабушки, своей матери!»
Ужели даром бился он в этой битве и устоял на ногах, не добыв погибшего счастья. Была одна только неодолимая гора: Вера любила другого, надеялась быть счастлива с этим другим — вот где настоящий обрыв! Теперь
надежда ее умерла, умирает, по словам ее («а она никогда не лжет и знает себя», — подумал он), — следовательно, ничего нет
больше, никаких гор! А они не понимают, выдумывают препятствия!
От мыса Доброй
Надежды предположено было идти по дуге
большого круга: спуститься до 38˚ южной широты и идти по параллели до 105˚ восточной долготы; там подняться до точки пересечения 30˚ южной широты. Мы ушли из Фальсбея 12 апреля.
Когда вы будете на мысе Доброй
Надежды, я вам советую не хлопотать ни о лошадях, ни об экипаже, если вздумаете посмотреть колонию: просто отправляйтесь с маленьким чемоданчиком в Long-street в Капштате, в контору омнибусов; там справитесь, куда и когда отходят они, и за четвертую часть того, что нам стоило, можете объехать вдвое
больше.
Вино у Каннингама, разумеется, было прекрасное; ему привозили из Европы. Вообще же в продаже в этих местах, то есть в Сингапуре, Гонконге и Шанхае, вина никуда не годятся. Херес, мадера и портвейн сильно приправлены алкоголем, заглушающим нежный букет вин Пиренейского полуострова. Да их
большею частью возят не оттуда, а с мыса Доброй
Надежды. Шампанское идет из Америки и просто никуда не годится. Это американское шампанское свирепствует на Сандвичевых островах и вот теперь проникло в Китай.
Якуты, стоя по колени в реке, сталкивали лодку с мели, но их усилия натолкнули лодку еще
больше на мель, и вскоре мы увидели, что стоим основательно, без
надежды сдвинуться нашими силами.
Знаменитый мыс Доброй
Надежды как будто совестится перед путешественниками за свое приторное название и долгом считает всякому из них напомнить, что у него было прежде другое,
больше ему к лицу. И в самом деле, редкое судно не испытывает шторма у древнего мыса Бурь.
Все идет отсюда вон,
больше в Америку, на мыс Доброй
Надежды, по китайским берегам, и оттого не достанешь куска белого сахару.
— Как раз все три типа сенаторов, — сказал он. — Вольф — это петербургский чиновник, Сковородников — это ученый юрист и Бе — это практический юрист, а потому более всех живой, — сказал адвокат. — На него
больше всего
надежды. Ну, а что же в комиссии прошений?
На мельнице Василий Назарыч прожил целых три дня. Он подробно рассказывал
Надежде Васильевне о своих приисках и новых разведках: дела находились в самом блестящем положении и в будущем обещали миллионные барыши. В свою очередь,
Надежда Васильевна рассказывала подробности своей жизни, где счет шел на гроши и копейки. Отец и дочь не могли наговориться: полоса времени в три года, которая разделяла их, послужила еще к
большему сближению.
— Сергей Александрыч, вы говорите такие страшные вещи… — смущенно заговорила
Надежда Васильевна, делая
большие глаза.
Голос Марьи Степановны раздавался в моленной с теми особенными интонациями, как читают только раскольники: она читала немного в нос, растягивая слова и произносила «й» как «и». Оглянувшись назад, Привалов заметил в левом углу, сейчас за старухами, знакомую высокую женскую фигуру в
большом платке, с сложенными по-раскольничьи на груди руками. Это была
Надежда Васильевна.
Имя
Надежды Васильевны
больше не произносилось в бахаревском доме, точно оно могло внести с собой какую-то заразу.
Старуха расходилась не на шутку, и
Надежде Васильевне стоило
большого труда успокоить ее. Эта неожиданная вспышка в первую минуту смутила Привалова, и он немного растерялся.
Нагибин боялся прямо высказать Василию Назарычу свои соображения насчет Сергея Александрыча и
Надежды Васильевны, которых точно сама судьба столкнула в Гарчиках, но в одном месте упомянул, что
Надежда Васильевна «
большую силу имеет над Приваловым и, можно сказать, даже они спасли его от пьянства и картежной игры».
— Вам-то какое горе? Если я буду нищей, у вас явится
больше одной
надеждой на успех… Но будемте говорить серьезно: мне надоели эти ваши «дела». Конечно, не дурно быть богатым, но только не рабом своего богатства…
На синем атласном диване с тяжелыми шелковыми кистями сидела Зося, рядом с ней, на таком же атласном стуле, со стеганой квадратами спинкой, помещалась
Надежда Васильевна, доктор ходил по комнате с сигарой в зубах, заложив свои
большие руки за спину.
17-го утром мы распрощались с рекой Нахтоху и тронулись в обратный путь, к староверам. Уходя, я еще раз посмотрел на море с
надеждой, не покажется ли где-нибудь лодка Хей-ба-тоу. Но море было пустынно. Ветер дул с материка, и потому у берега было тихо, но вдали ходили
большие волны. Я махнул рукой и подал сигнал к выступлению. Тоскливо было возвращаться назад, но
больше ничего не оставалось делать. Обратный путь наш прошел без всяких приключений.
— Да, мой милый, я два года ждала этого дня,
больше двух лет; в то время, как познакомилась вот с ним (она указала глазами на Никитина), я еще только предчувствовала, но нельзя сказать, чтоб ждала; тогда была еще только
надежда, но скоро явилась и уверенность.
В 1846, в начале зимы, я был в последний раз в Петербурге и видел Витберга. Он совершенно гибнул, даже его прежний гнев против его врагов, который я так любил, стал потухать;
надежд у него не было
больше, он ничего не делал, чтоб выйти из своего положения, ровное отчаяние докончило его, существование сломилось на всех составах. Он ждал смерти.
Немец сел против меня и трагически начал мне рассказывать, как его патрон-француз надул, как он три года эксплуатировал его, заставляя втрое
больше работать, лаская
надеждой, что он его примет в товарищи, и вдруг, не говоря худого слова, уехал в Париж и там нашел товарища. В силу этого немец сказал ему, что он оставляет место, а патрон не возвращается…
Немки пропадали со скуки и, увидевши человека, который если не хорошо, то понятно мог объясняться по-немецки, пришли в совершенный восторг, запоили меня кофеем и еще какой-то «калтешале», [прохладительным напитком (от нем. kaLte SchaLe).] рассказали мне все свои тайны, желания и
надежды и через два дня называли меня другом и еще
больше потчевали сладкими мучнистыми яствами с корицей.
Затем разговор переменился. Февральская революция и 1848 год вышли из могилы и снова стали передо мной в том же образе тогдашнего трибуна, с несколькими морщинами и сединами
больше. Тот же слог, те же мысли, те же обороты, а главное — та же
надежда.
И десятки шаек игроков шатаются по Сухаревке, и сотни простаков, желающих нажить, продуваются до копейки. На лотке с гречневиками тоже своя игра; ею
больше забавляются мальчишки в
надежде даром съесть вкусный гречневик с постным маслом. Дальше ходячая лотерея — около нее тоже жулье.
Чешковский был, конечно,
большим оптимистом, он был полон
надежды на скорое наступление нового эона, хотя вокруг были малоотрадные события.
При распределении вовсе не думают о сельскохозяйственной колонии, и потому на Сахалине, как я уже говорил, женщины распределены по округам крайне неравномерно, и притом чем хуже округ, чем меньше
надежды на успехи колонизации, тем
больше в нем женщин: в худшем, Александровском, на 100 мужчин приходится 69 женщин, в среднем, Тымовском — 47, и в лучшем, Корсаковском — только 36.
Потому-то
большая часть людей, попавших под влияние самодура, предпочитает просто терпеть с тупою
надеждою, что авось как-нибудь обстоятельства переменятся…
Сегодня писал к князю и просил его позволить мне ехать в Тобольск для лечения — нетерпеливо жду ответа в
надежде, что мне не откажут в этой поездке. До того времени, если не сделается мне заметно хуже, думаю подождать с порошками, присланными Павлом Сергеевичем. Если же почему-нибудь замедлится мое отправление, начну и здесь глотать digitalis, хотя я не
большой охотник до заочного лечения, особенно в такого рода припадках, которым теперь я так часто подвергаюсь.
Я не понимаю, почему многие теперь призадумались, — кажется, можно радоваться, хоть дело и сложное, но уже самое приступление к развязыванию этого узла, все
больше или меньше затягивавшегося от времени застоя, освежает
надежду на лучшее.
Пушкин теперь уже — краса современной нашей литературы, а впереди еще
большие на него
надежды.