Неточные совпадения
А вот пройди в это время мимо его какой-нибудь его же знакомый, имеющий чин ни слишком
большой, ни слишком малый, он в ту же минуту толкнет под руку своего соседа и скажет ему, чуть не фыркнув от смеха: «Смотри, смотри, вон Чичиков, Чичиков пошел!» И потом, как ребенок, позабыв всякое приличие, должное
знанию и летам, побежит за ним вдогонку, поддразнивая сзади и приговаривая: «Чичиков!
Губернаторша произнесла несколько ласковым и лукавым голосом с приятным потряхиванием головы: «А, Павел Иванович, так вот как вы!..» В точности не могу передать слов губернаторши, но было сказано что-то исполненное
большой любезности, в том духе, в котором изъясняются дамы и кавалеры в повестях наших светских писателей, охотников описывать гостиные и похвалиться
знанием высшего тона, в духе того, что «неужели овладели так вашим сердцем, что в нем нет более ни места, ни самого тесного уголка для безжалостно позабытых вами».
— Зотиха, Марина Петровна, указала нам, — говорили они, и чувствовалось, что для этих людей Марина —
большой человек. Он объяснял это тем, что захолустные, полудикие люди ценят ее деловитый ум, ее
знание жизни.
Интересна была она своим
знанием веселой жизни людей «
большого света», офицеров гвардии, крупных бюрократов, банкиров. Она обладала неиссякаемым количеством фактов, анекдотов, сплетен и рассказывала все это с насмешливостью бывшей прислуги богатых господ, — прислуги, которая сама разбогатела и вспоминает о дураках.
Тут, как осенние мухи, на него налетели чужие, недавно прочитанные слова: «последняя, предельная свобода», «трагизм мнимого всеведения», «наивность
знания, которое, как Нарцисс, любуется собою» — память подсказывала все
больше таких слов, и казалось, что они шуршат вне его, в комнате.
«Когда же жить? — спрашивал он опять самого себя. — Когда же, наконец, пускать в оборот этот капитал
знаний, из которых
большая часть еще ни на что не понадобится в жизни? Политическая экономия, например, алгебра, геометрия — что я стану с ними делать в Обломовке?»
Она со страхом отряхнется от непривычной задумчивости, гонит вопросы — и ей опять легко. Это бывает редко и у немногих. Мысль у ней
большею частию нетронута, сердце отсутствует,
знания никакого.
«Или они под паром, эти поля, — думал я, глядя на пустые,
большие пространства, — здешняя почва так же ли нуждается в отдыхе, как и наши северные нивы, или это нерадение, лень?» Некого было спросить; с нами ехал К. И. Лосев, хороший агроном и практический хозяин, много лет заведывавший
большим имением в России, но
знания его останавливались на пшенице, клевере и далее не шли.
Обед был подан в номере, который заменял приемную и столовую. К обеду явились пани Марина и Давид. Привалов смутился за свой деревенский костюм и пожалел, что согласился остаться обедать. Ляховская отнеслась к гостю с той бессодержательной светской любезностью, которая ничего не говорит. Чтобы попасть в тон этой дамы, Привалову пришлось собрать весь запас своих
знаний большого света. Эти трогательные усилия по возможности разделял доктор, и они вдвоем едва тащили на себе тяжесть светского ига.
Но, m-r Бьюмонт, при условиях нашей жизни, при наших понятиях и нравах нельзя желать для девушки того
знания будничных отношений, о котором мы говорим, что без него, в
большей части случаев, девушка рискует сделать неосновательный выбор.
Петровна на четыре целые дня приобрела
большую важность в своей мелочной лавочке. Эта лавочка целые три дня отвлекала часть публики из той, которая наискось. Петровна для интересов просвещения даже несколько пренебрегла в эти дни своим штопаньем, утоляя жажду жаждущих
знания.
Саша ее репетитор по занятиям медициною, но еще
больше нужна его помощь по приготовлению из тех предметов гимназического курса для экзамена, заниматься которыми ей одной было бы уж слишком скучно; особенно ужасная вещь — это математика: едва ли не еще скучнее латинский язык; но нельзя, надобно поскучать над ними, впрочем, не очень же много: для экзамена, заменяющего гимназический аттестат, в медицинской академии требуется очень, очень немного: например, я не поручусь, что Вера Павловна когда-нибудь достигнет такого совершенства в латинском языке, чтобы перевести хотя две строки из Корнелия Непота, но она уже умеет разбирать латинские фразы, попадающиеся в медицинских книгах, потому что это
знание, надобное ей, да и очень не мудреное.
Понятно, что и в расходах на их жизнь много сбережений. Они покупают все
большими количествами, расплачиваются наличными деньгами, поэтому вещи достаются им дешевле, чем при покупке в долг и по мелочи; вещи выбираются внимательно, с
знанием толку в них, со справками, поэтому все покупается не только дешевле, но и лучше, нежели вообще приходится покупать бедным людям.
Когда с Веры Павловны была снята обязанность читать вслух, Вера Павловна, уже и прежде заменявшая иногда чтение рассказами, стала рассказывать чаще и
больше; потом рассказы обратились во что-то похожее на легкие курсы разных
знаний.
Мы с завистью посматривали на его опытность и
знание людей; его тонкая ироническая манера возражать имела на нас
большое влияние. Мы на него смотрели как на делового революционера, как на государственного человека in spe. [в будущем (лат.).]
Таким образом, я очутился в Париже с
большой суммой денег, середь самого смутного времени, без опытности и
знания, что с ними делать. И между тем все уладилось довольно хорошо. Вообще, чем меньше страстности в финансовых делах, беспокойствия и тревоги, тем они легче удаются. Состояния рушатся так же часто у жадных стяжателей и финансовых трусов, как у мотов.
В этом бесстыдство современной эпохи, но также и
большое обогащение
знаний о человеке.
Я считаю
большим приобретением уже то, что лет 30 тому назад я думал, что знаю гораздо
больше, чем это думаю о нынешнем состоянии моих
знаний, хотя за 30 лет мои
знания очень возросли.
Я думаю, многие из оканчивавших испытывают и теперь в
большей или меньшей степени это настроение «последнего года». Образование должно иметь свой культ, подымающий отдельные
знания на высоту общего смысла. Наша система усердно барабанит по отдельным клавишам. Разрозненных звуков до скуки много, общая мелодия отсутствует… Страх, поддерживающий дисциплину, улетучивается с годами и привычкой. Внутренней дисциплины и уважения к школьному строю нет, а жизнь уже заглядывает и манит из-за близкой грани…
Здесь Устенька прошла целый курс
знаний, которых нельзя получить было нигде
больше.
В
знании творческим, созидающим ценности фактором является Логос,
большой разум, смысл и солнце мира.
И это поистине революционная точка зрения, знаменующая собой переворот в теории
знания, так как
большая дорога в развитии теории
знания вела до сих пор к все
большему и
большему разобщению между субъектом и объектом и полному отрицанию возможности овладеть бытием, добиться присутствия в
знании самой действительности.
Разум,
большой разум познает, познает сущее, его сфера не есть исключительно сфера переживаний, не имеющих никакого отношения к
знанию.
Но если во всех суждениях, из которых состоит
знание, заключена сама действительность, присутствует само бытие, то возникают
большие затруднения с пространством и временем, так как мы строим суждения о действительности, отделенной от нас пространством и временем.
Вообще нужно сказать, что в теории научного
знания Маха есть
большая доля истины, бóльшая, чем в неокантианстве.
Кроме Белоконской и «старичка сановника», в самом деле важного лица, кроме его супруги, тут был, во-первых, один очень солидный военный генерал, барон или граф, с немецким именем, — человек чрезвычайной молчаливости, с репутацией удивительного
знания правительственных дел и чуть ли даже не с репутацией учености, — один из тех олимпийцев-администраторов, которые знают всё, «кроме разве самой России», человек, говорящий в пять лет по одному «замечательному по глубине своей» изречению, но, впрочем, такому, которое непременно входит в поговорку и о котором узнается даже в самом чрезвычайном кругу; один из тех начальствующих чиновников, которые обыкновенно после чрезвычайно продолжительной (даже до странности) службы, умирают в
больших чинах, на прекрасных местах и с
большими деньгами, хотя и без
больших подвигов и даже с некоторою враждебностью к подвигам.
Но это еще не всё, мой друг. Наука жить в свете —
большая наука, без
знания которой мужчина может нравиться только офицерше, но не женщине.
Что все это неудержимо влечет к себе человека; что
знание есть не
больше, как подготовка; что экзаменами и переходами из курса в курс не все исчерпывается…
Как я к этому важному делу подойду, когда специально военных
знаний у меня только на чуточку
больше, чем у моего однолетки, молодого солдата, которых у него совсем нет, и, однако, он взрослый человек в сравнении со мною, тепличным дитятей.
Скоро явился Евгений Иванович Суровцев, гимназический врач, человек маленький, черный, юркий, любитель разговоров о политике и о новостях.
Знаний больших у него не было, но он внимательно относился к больным, лекарствам предпочитал диэту и гигиену и потому лечил успешно.
— Дядя, это крайности! — перебил Костя. — Мы говорим не о таких гигантах, как Шекспир или Гете, мы говорим о сотне талантливых и посредственных писателей, которые принесли бы гораздо
больше пользы, если бы оставили любовь и занялись проведением в массу
знаний и гуманных идей.
— Я — не один… нас много таких, загнанных судьбой, разбитых и больных людей… Мы — несчастнее вас, потому что слабее и телом и духом, но мы сильнее вас, ибо вооружены
знанием… которое нам некуда приложить… Мы все с радостью готовы прийти к вам и отдать вам себя, помочь вам жить…
больше нам нечего делать! Без вас мы — без почвы, вы без нас — без света! Товарищи! Мы судьбой самою созданы для того, чтоб дополнять друг друга!
— А любопытный ты парень! — сказал ему Ежов дня через два после встречи. — И хоть тяжело говоришь, но чувствуется в тебе
большая дерзость сердца! Кабы тебе немножко
знания порядков жизни! Заговорил бы ты тогда… довольно громко, я думаю… да-а!
Увидав это, дядя не выдержал своей роли и в ужасе заметил, что такое образование равносильно круглому невежеству; что
знание языков важно как средство, при пособии которого человек может с
большим успехом приобретать другие
знания, которые, собственно, только и начинают образование ума; но, встретив в ответ на это сухую, исполненную жалости к его заблуждениям улыбку своей жены, он оставил и это так, как оно есть, но впоследствии был несколько несправедлив, никогда не прощая детям их невежества и осмеивая его в глаза им иногда тонко, а иногда и довольно зло.
Княгиня была в восторге от этого письма. Не знаю, что именно ее в нем пленяло; но, конечно, тут имело значение и слово «о счастии в самых бедствиях». Она и сама почитала такое познание драгоценнее всяких иных
знаний, но не решалась это высказать, потому что считала себя «профаном в науках». Притом бабушка хотя и не верила, что «древле было все лучше и дешевле», но ей нравились
большие характеры, с которыми она была знакома по жизнеописаниям Плутарха во французском переводе.
Вечер свой Перский проводил за инспекторскими работами, составляя и проверяя расписания и соображая успехи учеников с непройденными частями программы. Потом он много читал, находя в этом
большую помощь в
знании языков. Он основательно знал языки французский, немецкий, английский и постоянно упражнялся в них чтением. Затем он ложился немного попозже нас, для того чтобы завтра опять встать немного нас пораньше.
Но само собою разумеется, что в тех случаях, когда это чувство является во всеоружии
знания и ищет применений в науке, оно приобретает еще
большую цену.
Старик недоверчиво посмотрел на меня, а потом как-то нехотя принялся собирать хворост для огня; Настасья помогала отцу с той особенной грацией в движениях, какую придает сознание собственной красоты. Через десять минут пылал около ширфа
большой огонь, и рябчики были закопаны в горячую золу без всяких предварительных приготовлений, прямо в перьях и с потрохами; это настоящее охотничье кушанье не требовало для своего приготовления особенных кулинарных
знаний.
У Бенни была
большая квартира; у него был или бывал иногда кое-какой кредит; он один, с его начитанностию и с
знанием нескольких европейских языков, мог заработать втрое более, чем пять человек, не приготовленных к литературной работе.
Он с самого начала был уже недоволен плохим
знанием роли и вялым ходом репетиции; она шла на сцене
Большого театра.
Мне всего
больше в Гавриле Степаныче нравилась необыкновенная энергия его мысли и какая-то восторженная любовь к
знанию; здесь он являлся жрецом чистого искусства, и, по моему мнению, эта сила любви поддерживала его растительный организм лучше всяких лекарств.
Для них
знание заплатило за жизнь, и им ее
больше не нужно: они узнали, что наука — цель самой себе, и вообразили, что наука — исключительная цель человека.
Соглашаясь, что в России еще мало распространены
знания, г. Жеребцов не придает, впрочем,
большого значения этому обстоятельству: он находит, что русские и без науки умны.
Знания были распространены у нас
больше, чем в Европе (том I, стр. 420).
Мы предвидим, впрочем, что приверженцы взгляда, излагаемого г. Жеребцовым, скажут нам, что любовь к добру есть чувство, врожденное человеку, и от
знания не зависит. Мы готовы согласиться с этим, потому что сами определяем природный эгоизм человека стремлением к возможно
большему добру. Но тут, как назло, непременно является неотвязный вопрос: в чем же добро-то? Для разрешения этого вопроса опять-таки неизбежно
знание. А как быть, ежели его нет?
Там находит он и повсюдное распространение
знаний, и верность, основательность рассудка, и любовь к общему благу, развитую в
большей степени, чем где-либо.
В настоящем случае мы находим, что он уж слишком увлекся мыслью о практической приложимости
знаний, — опасаясь, вероятно, того, чтобы при
большем развитии просвещения каждый не стал рассуждать
больше, чем сколько ему дозволяет его звание и состояние.
Знания здесь распространены
больше, чем в Англии; но зато степень усвоения их меньше.
Так, напр., множество есть историй, написанных с
большим талантом и
знанием дела, и с католической точки зрения, и с рационалистической, и с монархической, и с либеральной, — всех не перечтешь.
У него много было
знаний, много мыслей и еще
больше слов; и слова, и мысли, и
знания часто комбинировались очень удачно и красиво, но он сам ничего в этом не понимал.