Неточные совпадения
В христианской истории нет одного избранного народа
Божьего, но разные народы в разное время избираются для великой миссии, для
откровений духа.
Откровение Бога миру и человеку есть
откровение эсхатологическое,
откровение Царства
Божьего, а не царства мира.
Христианское
откровение есть
откровение эсхатологическое,
откровение о конце этого мира, о Царстве
Божьем.
Историческое христианство, историческая церковь означают, что Царство
Божье не наступило, означают неудачу, приспособление христианского
откровения к царству этого мира.
Промысел
Божий и
откровение Божие в мире — не насилие над человечеством, а освобождение человечества от рабства у зла, возвращение утерянной свободы, не формальной свободы от совершенного бытия (свободы небытия), а материальной свободы для совершенного бытия (свободного бытия).
Откровение Бога в мире еще не закончилось, тайна
Божьего творения еще не раскрывалась окончательно.
История не имела бы религиозного, церковного смысла, если б она не закончилась полнотой
откровения,
откровения тайны творения
Божьего, если б исторический процесс не перешел в процесс сверхисторический, в котором окончательно будет снята противоположность между земным и небесным, человечеством и Божеством.
Это будет преодолением и отменой всякой необходимости, всякого закона, связанного с грехом, всякой государственности, т. е. окончательным
откровением Божьего творения.
Разум — от плоти, а сия — от дьявола, сила же души — частицы духа
божьего;
откровение даруется праведному через созерцание.
Нет, слишком мрачно смотрел любимец Его с Патмоса, когда, увлеченный своим восторгом, он писал огненные строки
Откровения. Сион
божий, весь Христова еще здесь, на сем мире, осуществится, она уже началась и вспять идти не может.
Он сознавал в себе прежде всего духовидца, носителя «
откровений» [В «Авроре» Беме упоминает между прочим, что «так как я не был в состоянии тотчас же охватить глубокие рождения
Божий в их существе и постигнуть их в моем разуме, то прошло добрых 12 лет, пока было дано мне истинное разумение» (Я. Беме.
Только
откровению, т. е. сверхъестественному ведению (в своем выражении естественно принимающему гносеологическую форму мифа), может быть доступна божественная сторона мирового процесса, ибо «Божия никто же весть точию Дух
Божий» [
Божьего никто не знает, кроме Духа Божия (1 Кор. 2:11).].
Разум, предоставленный своим силам, может и должен идти лишь апофатическим путем, положительные же определения Божества могут составлять только предмет
откровения и содержатся в Слове Божием, где сообщаются различные имена
Божий; анализу значения этих имен и посвящен трактат.
Хоть и знали люди
Божьи, что Софронушка завел известную детскую песню, но все-таки слушали его с напряженным вниманием… Хоть и знали, что «из песни слова не выкинешь», но слова: «нашли пророки книгу» возбудили в них любопытство. «А что, ежели вместо зюзюки он другое запоет и возвестит какое-нибудь
откровение свыше?»
Но евангельское
откровение о Царстве
Божьем неприметно, сокровенно, внутренне внесло перемену во все сферы жизни, изменило самую структуру человеческой души, вызвало новые эмоции.
Абсолютное
откровение Евангелия о Царстве
Божьем невместимо ни в какие социальные и исторические формы, всегда относительные и временные.
Христианское
откровение есть прежде всего весть о Царстве
Божьем.
И евангельское
откровение о Царстве
Божьем для всей этой строящейся в порядке закона жизни есть катастрофа, есть апокалипсис и страшный суд.
Откровение есть событие внутри духовной жизни, лишь в духовной жизни может быть слышен голос
Божий.
Критика
откровения, т. е. очищение его от наивной объективации, ведет к пониманию
откровения как действия духа на дух, духа
Божьего на дух человеческий, на человеческую свободу и человеческое сознание и совесть, которые активны.
Принудительное
откровение творчества как закона, как наставления в пути противоречило бы
Божьей идее о свободе человека,
Божьей воле увидеть в человеке творца, отображающего Его божественную природу.
И новым лишь падением человека было бы ожидание и требование, чтобы сам Бог за него совершил этот переход, чтобы творческое
откровение совершалось не по внутренней свободе человека, а по одной внешней помощи
Божьей.
Мистика Индии предшествует
откровению Ликов
Божьих и ликов человеческих, она погружена в первоначальную, недифференцированную божественность, в которой не видно еще ни Бога, ни человека.
В мировом космогоническом процессе совершается
откровение всех тайн
Божьих, тайн творения и творчества.
Силы, исключительно приверженные закону, не понимают и не принимают той высшей правды, что творчество — уже большее, чем первоначальное послушание воле
Божьей, что Бог сам возжелал
откровения воли человеческой.
Человекоподобие Бога в единородном Сыне
Божьем и есть уже вечная основа самобытно-свободной природы человека, способной к творческому
откровению.
Новозаветное христианство есть религия искупления, благая весть о спасении от греха,
откровение Сына
Божьего, второй Ипостаси Св.
Для христианского сознания еще неведомо было творческое
откровение о том, что задача человека и мира создать небывалое, дополнить и обогатить
Божье творение.
Мистика Индии вся безликая, не видит личности человеческой в ее метафизической самобытности и прибыльности для жизни самого Бога, она вся еще до
откровения Человека в Боге,
откровения лика через Сына
Божьего [В «Голосе Безмолвия» говорится: «Прежде чем разум твоей души прозреет, зародыш личности должен быть разрушен» (с. 23).
Положительная, творческая цель и содержание свободы и не могли быть еще сознаны на этой стадии творения, творения семидневного, так как в творении не было еще
откровения Абсолютного Человека — Сына
Божьего,
откровения восьмого дня.