Неточные совпадения
Она уже подходила к
дверям, когда услыхала его шаги. «Нет! нечестно. Чего мне бояться? Я ничего дурного не сделала. Что будет, то будет! Скажу правду. Да с ним не может быть неловко. Вот он, сказала она себе, увидав всю его сильную и робкую фигуру с
блестящими, устремленными на себя глазами. Она прямо взглянула ему в лицо, как бы умоляя его о пощаде, и подала руку.
Аркадий оглянулся и увидал женщину высокого роста, в черном платье, остановившуюся в
дверях залы. Она поразила его достоинством своей осанки. Обнаженные ее руки красиво лежали вдоль стройного стана; красиво падали с
блестящих волос на покатые плечи легкие ветки фуксий; спокойно и умно, именно спокойно, а не задумчиво, глядели светлые глаза из-под немного нависшего белого лба, и губы улыбались едва заметною улыбкою. Какою-то ласковой и мягкой силой веяло от ее лица.
В это время из боковой
двери вышел с
блестящими галунами и сияющим, глянцовитым лицом, с пропитанными табачным дымом усами фельдфебель и строго обратился к надзирателю...
Обер-кондуктор с
блестящими галунами и сапогами отворил
дверь вагона и в знак почтительности держал ее, в то время как Филипп и артельщик в белом фартуке осторожно выносили длиннолицую княгиню на ее складном кресле; сестры поздоровались, послышались французские фразы о том, в карете или коляске поедет княгиня, и шествие, замыкающееся горничной с кудряшками, зонтиками и футляром, двинулось к
двери станции.
Судебный пристав, румяный, красивый человек, в великолепном мундире, с бумажкой в руке подошел к Фанарину с вопросом, по какому он делу, и, узнав, что по делу Масловой, записал что-то и отошел. В это время
дверь шкапа отворилась, и оттуда вышел патриархального вида старичок, но уже не в пиджаке, а в обшитом галунами с
блестящими бляхами на груди наряде, делавшем его похожим на птицу.
Я заинтересовался и бросился в дом Ромейко, в
дверь с площади. В квартире второго этажа, среди толпы, в луже крови лежал человек лицом вниз, в одной рубахе, обутый в лакированные сапоги с голенищами гармоникой. Из спины, под левой лопаткой, торчал нож, всаженный вплотную. Я никогда таких ножей не видал: из тела торчала большая, причудливой формы, медная
блестящая рукоятка.
Если иной раз, придя к ней в гости, нам случалось разыграться, —
дверь кабинета слегка приотворялась, и в щелке появлялось чисто выбритое лицо с выпуклыми
блестящими глазами.
Ярченко послал через Симеона приглашение, и актер пришел и сразу же начал обычную актерскую игру. В
дверях он остановился, в своем длинном сюртуке, сиявшем шелковыми отворотами, с
блестящим цилиндром, который он держал левой рукой перед серединой груди, как актер, изображающий на театре пожилого светского льва или директора банка. Приблизительно этих лиц он внутренне и представлял себе.
Во всех домах отворенные окна ярко освещены, а перед подъездами горят висячие фонари. Обеим девушкам отчетливо видна внутренность залы в заведении Софьи Васильевны, что напротив: желтый
блестящий паркет, темно-вишневые драпри на
дверях, перехваченные шнурами, конец черного рояля, трюмо в золоченой раме и то мелькающие в окнах, то скрывающиеся женские фигуры в пышных платьях и их отражения в зеркалах. Резное крыльцо Треппеля, направо, ярко озарено голубоватым электрическим светом из большого матового шара.
В
дверь постучали, и тотчас же вошла Женя в своем
блестящем оранжевом платье.
Пробоины в крышах и стенах заделывались, выбитые стекла вставлялись, покосившиеся
Двери навешивались прямо, даже пудлинговые, отражательные, сварочные и многие иные печи не избегали общей участи и были густо намазаны каким-то черным
блестящим составом.
Взглянув на головы, которые высовывались из
дверей передней и коридора, не в силах более удерживаться, рысью побежал через залу в своем новом сюртуке с
блестящими золотыми пуговицами.
Хозяин сакли, Садо, был человек лет сорока, с маленькой бородкой, длинным носом и такими же черными, хотя и не столь
блестящими глазами, как у пятнадцатилетнего мальчика, его сына, который бегал за ним и вместе с отцом вошел в саклю и сел у
двери. Сняв у
двери деревянные башмаки, хозяин сдвинул на затылок давно не бритой, зарастающей черным волосом головы старую, истертую папаху и тотчас же сел против Хаджи-Мурата на корточки.
Сидевший у
двери мальчик, не спуская своих
блестящих черных глаз с Хаджи-Мурата, улыбался, как бы подтверждая своей улыбкой слова отца.
Хаджи-Мурат слез с лошади и, слегка прихрамывая, вошел под навес. Навстречу ему из
двери быстро вышел лет пятнадцати мальчик и удивленно уставился черными, как спелая смородина,
блестящими глазами на приехавших.
В гостиной были низкие потолки. Они давили Передонова. Мебель тесно жалась к стенке. На полу лежали веревочные маты. Справа и слева из-за стены слышались шопоты и шорохи. Из
дверей выглядывали бледные женщины и золотушные мальчики, все с жадными,
блестящими глазами. Из шопота иногда выделялись вопросы и ответы погромче.
Голос, певший песню, вдруг оборвался совсем близко около хаты, громко звякнула железная клямка, и в просвете быстро распахнувшейся
двери показалась рослая смеющаяся девушка. Обеими руками она бережно поддерживала полосатый передник, из которого выглядывали три крошечные птичьи головки с красными шейками и черными
блестящими глазенками.
Шаги смолкли, и в открытой
двери появился сначала синий громадный шар с
блестящими пуговицами, затем белая-белая коротенькая ручка, и, наконец, синий шар сделал какое-то смешное движение, пролез в
дверь и вместе с ним появилась добродушная физиономия с длинным утиным носом и едва заметными сонными глазками.
Всех их здесь пять человек. Только один благородного звания, остальные же все мещане. Первый от
двери, высокий худощавый мещанин с рыжими
блестящими усами и с заплаканными глазами, сидит, подперев голову, и глядит в одну точку. День и ночь он грустит, покачивая головой, вздыхая и горько улыбаясь; в разговорах он редко принимает участие и на вопросы обыкновенно не отвечает. Ест и пьет он машинально, когда дают. Судя по мучительному, бьющему кашлю, худобе и румянцу на щеках, у него начинается чахотка.
Согнутая небольшая фигурка старика с
блестящей на солнце, открытой седой головой и плешью, виднелась около
двери рубленого, крытого свежей соломой мшеника, стоявшего между липами.
В кабинете у него было все готово для каких-то таинственных и опаснейших опытов, лежала полосами нарезанная бумага для заклейки
дверей, лежали водолазные шлемы с отводными трубками и несколько баллонов,
блестящих, как ртуть, с этикеткою «Доброхим, не прикасаться» и рисунком черепа со скрещенными костями.
Не сробела одна юная боярыня Плодомасова; она бросилась в объятия этих женщин и, упав на грудь одной из них, залила ее своими неудержимыми теперь слезами. Плодомасов робко взвел взоры и увидал странную группу: две неведомые гостьи обнимали жену его и пятились с нею задом к
дверям, держа над ее грудью
блестящие ножи. Это было непостижимо.
Знаменитый доктор простился с серьезным, но не с безнадежным видом. И на робкий вопрос, который с поднятыми к нему
блестящими страхом и надеждой глазами обратил Иван Ильич, есть ли. возможность выздоровления, отвечал, что ручаться нельзя, но возможность есть. Взгляд надежды, с которым Иван Ильич проводил доктора, был так жалок, что, увидав его, Прасковья Федоровна даже заплакала, выходя из
дверей кабинета, чтобы передать гонорар знаменитому доктору.
С отчаянными усилиями расталкивая толпу, Печорин бросился к
дверям… перед ним человека за четыре, мелькнул розовый салоп, шаркнули ботинки… лакей подсадил розовый салоп в
блестящий купе, потом вскарабкалась в него медвежья шуба, дверцы хлопнули, — «на Морскую! пошел!»..
Между тем белый султан и гнедой рысак пронеслись вдоль до по каналу, поворотили на Невский, с Невского на Караванную, оттуда на Симионовский мост, потом направо по Фонтанке — и тут остановились у богатого подъезда, с навесом и стеклянными
дверьми, с медной
блестящею обделкой.
Бывало, когда неуклюжие рыдваны, влекомые парою хромых кляч, теснились возле узких
дверей театра, и юные нимфы, окутанные грубыми казенными платками, прыгали на скрыпучие подножки, толпа усастых волокит, вооруженных
блестящими лорнетами и еще ярче блистающими взорами, толпились на крыльце твоем, о Феникс! но скоро промчались эти буйные дни: и там, где мелькали прежде черные и белые султаны, там ныне чинно прогуливаются треугольные шляпы без султанов; великий пример переворотов судьбы человеческой!
Он знал, что это говорили про него. Он слышал и, как всегда в минуты искушений, твердил слова: «И не введи нас во искушение» и, опустив голову и глаза, прошел мимо амвона и, обойдя канонархов в стихарях, проходивших в это время мимо иконостаса, вошел в северные
двери. Войдя в алтарь, он, по обычаю, крестно поклонился, перегибаясь надвое, перед иконой, потом поднял голову и взглянул на игумна, которого фигуру рядом с другой
блестящей чем-то фигурой он видел углом глаза, не обращаясь к ним.
Хому опять таким же самым образом отвели в церковь; опять оставили его одного и заперли за ним
дверь. Как только он остался один, робость начала внедряться снова в его грудь. Он опять увидел темные образа,
блестящие рамы и знакомый черный гроб, стоявший в угрожающей тишине и неподвижности среди церкви.
Он машинально оглянулся назад, увидел раскрытую настежь
дверь и темноту коридора за нею, но не понял ни смысла этих слов, ни значения этой
двери и тотчас же забыл о них. Полузакрытые черные глаза вдруг очутились так близко около его лица, что очертания их стали неясными, расплывчатыми, и сами они сделались огромными, неподвижными, страшно
блестящими и совсем незнакомыми. Горячие, качающиеся волны хлынули на него, разом затопили его сознание и загорелись перед ним странными вертящимися кругами…
— Чего ж ругать-то, — послышался мужской голос, и в
дверь вошел с топором за поясом черноватый мужик, такой же, как был Корней сорок лет тому назад, только поменьше и похудее, но с такими же черными
блестящими глазами.
Там люди жили; там, полная народа, пробегала конка, проходил серый отряд солдат, проезжали
блестящие пожарные, открывались и закрывались
двери магазинов — здесь больные люди лежали в постелях, едва имея силы поворотить к свету ослабевшую голову; одетые в серые халаты, вяло бродили по гладким полям; здесь они болели и умирали.
Прежде чем войти в скромную хижину, гость окинул ее взглядом. Луна была за нею и не освещала ее; поэтому он мог заметить только, что хижина была одноэтажная, каменная, в десять или двенадцать больших окон. Зонтик на колонках с завитками, кое-где позолоченными, висел над
дверью из тяжелого дуба с зеркальными стеклами, бронзовой ручкой в виде птичьей лапы, держащей хрустальный многогранник, и
блестящей медной доской с фамилией хозяина.
Когда Николай вышел, Александр Антонович запер за ним
дверь, оглянулся и, подойдя к камину, молча, но с силой ударил по белому,
блестящему кафлю. Потом вытер платком руку, к которой пристала белая полоска извести, и сел заниматься. И опять лицо его белело той страшной бледностью, которая напоминает смерть.
Все отступило: и бал, и музыка, и чопорно-строгий этикет, и
блестящая толпа приглашенных! Я отнюдь не вежливо вырвала свою руку из руки озадаченного лицеиста и бросилась через весь зал к
дверям, возле которых стоял он, мой друг, мой брат, Андро!
В это время из залы донеслись звуки рояля,
двери бесшумно распахнулись, и мы ахнули… Посреди залы, вся сияя бесчисленными огнями свечей и дорогими,
блестящими украшениями, стояла большая, доходящая до потолка елка. Золоченые цветы и звезды на самой вершине ее горели и переливались не хуже свечей. На темном бархатном фоне зелени красиво выделялись повешенные бонбоньерки, мандарины, яблоки и цветы, сработанные старшими. Под елкой лежали груды ваты, изображающей снежный сугроб.
Он торопливо вышел в
дверь направо. Бледная кухарка тяжело вздыхала. Солдаты смотрели на
блестящий паркет, на большой черный рояль. Высокий подошел к
двери налево и открыл ее. За ним оба другие пошли. На потолке висел розовый фонарь. Девушка, с обнаженными руками и плечами, приподнявшись на постели, испуганно прислушивалась. Она вскрикнула и закрылась одеялом. Из темноты соседней комнаты женский голос спросил...
Помнятся мне ярко-желтые,
блестящие полы, люстры, окутанные в марлю, узкие полосатые ковры, которые тянулись не прямо от
двери до
двери, как обыкновенно, а вдоль стен, так что мне, не рискнувшему касаться своими грубыми болотными сапогами яркого пола, в каждой комнате приходилось описывать четырехугольник.
Он почтительно принял
блестящего адвоката и проводил его в комнату, служившую ему кабинетом и спальней, плотно притворив
дверь, ведущую в переднюю половину квартиры, где помещалась контора.
Сначала я было бросился к
двери, чтобы позвать кондуктора, но затем мне пришла вдруг
блестящая мысль — заменить мертвеца собою.
Колесин не стеснялся в деньгах, слыл даже за очень богатого человека, служил когда-то в одном из
блестящих гвардейских полков и носил древнюю дворянскую фамилию — вот все, что надо было петербургскому свету, чтобы раскрыть
двери своих гостиных Аркадию Александровичу.
По истечении полугодичного траура княжна Людмила Васильевна стала появляться в петербургских гостиных, на маленьких вечерах и приемах, и открыла свои
двери для ответных визитов. Мечты ее мало-помалу стали осуществляться.
Блестящие кавалеры, как рой мух над куском сахару, вились около нее. К ней их привлекала не только ее выдающаяся красота, но и самостоятельность, невольно дающая надежду на более легкую победу. Этому последнему способствовали особенно рассказы об эксцентричной жизни княжны.
Вечером под сильными ударами кулака затрещала Лелькина
дверь. Лелька была одна. Вошел Юрка. Был очень бледен, волосы падали на
блестящие глаза. Медленно сел, кулаками уперся в расставленные колени, в упор глядел на Лельку. И спросил с вызовом...
Пьера поразила скромность маленького, хотя и чистенького домика после тех
блестящих условий, в которых последний раз он видел своего друга в Петербурге. Он поспешно вошел в пахнущую еще сосной, не отштукатуренную, маленькую залу и хотел итти дальше, но Антон на цыпочках пробежал вперед и постучался в
дверь.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился за нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась
дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье. Он, опершись о притолку,
блестящими, завистливыми глазами поглядывал на проходящих. Заглянув в
дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
Музыка ярче стала слышна в
дверь, блеснули освещенные ряды лож с обнаженными плечами и руками дам, и шумящий и
блестящий мундирами партер.
Торопливо и сосредоточенно Павел отбросил с груди липкие лохмотья рубашки и ударил себя ножом в бок, против сердца. Несколько секунд он стоял еще на ногах и большими
блестящими глазами смотрел на судорожно вздувавшуюся
дверь. Потом он согнулся, присел на корточки, как для чехарды, и повалился…
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну
блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий — оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной
двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charmé de vous voir», [Очень, очень рады вас видеть,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой
двери встретила Пьера лихорадочно-блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю? Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно-высокая
дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и молодых
блестящих глаз.
За
дверью зашевелилось. И, в ночном чепце и ночной с прошивкой сорочке, в зеленых бархатных туфлях, вышла его жена, красивая энергическая брюнетка с
блестящими глазами.