Неточные совпадения
Бешенство одолело его: изо всей
силы начал он
бить старуху по голове, но
с каждым ударом топора смех и шепот из спальни раздавались все сильнее и слышнее, а старушонка так вся и колыхалась от хохота.
Там есть социалисты-фабианцы, но о них можно и не упоминать, они взяли имя себе от римского полководца Фабия Кунктатора, то есть медлителя, о нем известно, что он был человеком тупым, вялым, консервативным и, предоставляя драться
с врагами Рима другим полководцам,
бил врага после того, как он истощит свои
силы.
В кошомной юрте сидели на корточках девять человек киргиз чугунного цвета; семеро из них
с великой
силой дули в длинные трубы из какого-то глухого к музыке дерева; юноша,
с невероятно широким переносьем и черными глазами где-то около ушей, дремотно
бил в бубен, а игрушечно маленький старичок
с лицом, обросшим зеленоватым мохом, ребячливо колотил руками по котлу, обтянутому кожей осла.
— Мой брат недавно прислал мне письмо
с одним товарищем, — рассказывал Самгин. — Брат — недалекий парень, очень мягкий. Его испугало крестьянское движение на юге и потрясла дикая расправа
с крестьянами. Но он пишет, что не в
силах ненавидеть тех, которые
били, потому что те, которых
били, тоже безумны до ужаса.
Иван Федорович вскочил и изо всей
силы ударил его кулаком в плечо, так что тот откачнулся к стене. В один миг все лицо его облилось слезами, и, проговорив: «Стыдно, сударь, слабого человека
бить!», он вдруг закрыл глаза своим бумажным
с синими клеточками и совершенно засморканным носовым платком и погрузился в тихий слезный плач. Прошло
с минуту.
Мужик
бьет ее,
бьет с остервенением,
бьет, наконец, не понимая, что делает, в опьянении битья сечет больно, бесчисленно: «Хоть ты и не в
силах, а вези, умри, да вези!» Клячонка рвется, и вот он начинает сечь ее, беззащитную, по плачущим, по «кротким глазам».
Зимой, если снега выпадут глубокие, амурские туземцы охотятся за кабанами на лыжах. Дикие свиньи убегают далеко, но скоро устают. Тогда охотники догоняют их и
бьют копьями. Ружей на такую охоту не берут ради экономии патронов, которые в тайге всегда очень дороги. Кроме того, охота
с копьем нравится удэгейцам как спорт. Здесь молодые люди имеют случай показать свою
силу и ловкость.
Я слышал, как он ударил ее, бросился в комнату и увидал, что мать, упав на колени, оперлась спиною и локтями о стул, выгнув грудь, закинув голову, хрипя и страшно блестя глазами, а он, чисто одетый, в новом мундире,
бьет ее в грудь длинной своей ногою. Я схватил со стола нож
с костяной ручкой в серебре, — им резали хлеб, это была единственная вещь, оставшаяся у матери после моего отца, — схватил и со всею
силою ударил вотчима в бок.
Во-вторых, ружье
с пистонами стреляет скорее и
бьет крепче, ибо воспламенение пороха производится быстрее и
сила разреженного воздуха не улетает в затравку, которая остается плотно закрытою колпачком и курком.
Подхалюзин боится хозяина, но уж покрикивает на Фоминишну и
бьет Тишку; Аграфена Кондратьевна, простодушная и даже глуповатая женщина, как огня боится мужа, но
с Тишкой тоже расправляется довольно энергически, да и на дочь прикрикивает, и если бы
сила была, так непременно бы сжала ее в ежовых рукавицах.
Несмотря на то, что проявления его любви были весьма странны и несообразны (например, встречая Машу, он всегда старался причинить ей боль, или щипал ее, или
бил ладонью, или сжимал ее
с такой
силой, что она едва могла переводить дыхание), но самая любовь его была искренна, что доказывается уже тем, что
с той поры, как Николай решительно отказал ему в руке своей племянницы, Василий запил
с горя, стал шляться по кабакам, буянить — одним словом, вести себя так дурно, что не раз подвергался постыдному наказанию на съезжей.
Они приучили ее слышать слова, страшные своей прямотой и смелостью, но эти слова уже не
били ее
с той
силой, как первый раз, — она научилась отталкивать их. И порой за словами, отрицавшими бога, она чувствовала крепкую веру в него же. Тогда она улыбалась тихой, всепрощающей улыбкой. И хотя Рыбин не нравился ей, но уже не возбуждал вражды.
Особенно боялись его глаз, — маленькие, острые, они сверлили людей, точно стальные буравчики, и каждый, кто встречался
с их взглядом, чувствовал перед собой дикую
силу, недоступную страху, готовую
бить беспощадно.
Мир разделялся на две неравные части: одна — меньшая — офицерство, которое окружает честь,
сила, власть, волшебное достоинство мундира и вместе
с мундиром почему-то и патентованная храбрость, и физическая
сила, и высокомерная гордость; другая — огромная и безличная — штатские, иначе шпаки, штафирки и рябчики; их презирали; считалось молодечеством изругать или
побить ни
с того ни
с чего штатского человека, потушить об его нос зажженную папироску, надвинуть ему на уши цилиндр; о таких подвигах еще в училище рассказывали друг другу
с восторгом желторотые юнкера.
В два часа пополуночи арестант, дотоле удивительно спокойный и даже заснувший, вдруг зашумел, стал неистово
бить кулаками в дверь,
с неестественною
силой оторвал от оконца в дверях железную решетку, разбил стекло и изрезал себе руки.
Вдруг его тяжко толкнуло в грудь и голову тёмное воспоминание. Несколько лет назад, вечером, в понедельник, день будний, на колокольнях города вдруг загудели большие колокола. В монастыре колокол кричал торопливо, точно кликуша, и казалось, что
бьют набат, а у Николы звонарь
бил неровно: то
с большою
силою, то едва касаясь языком меди; медь всхлипывала, кричала.
— Чего мне бояться? Ничего я не боюсь. — И в ее голосе опять послышалась уверенность в своей
силе. — А только не люблю я этого. Зачем
бить пташек или вот зайцев тоже? Никому они худого не делают, а жить им хочется так же, как и нам
с вами. Я их люблю: они маленькие, глупые такие… Ну, однако, до свидания, — заторопилась она. — Не знаю, как величать-то вас по имени… Боюсь, бабка браниться станет.
Купец
бьет,
бьет; дело заходит в азарт: один колотит, другой просит
бить, и так до истощения
сил с одной стороны и до облития кровью
с другой.
Но восходит солнце в небеси —
Игорь-князь явился на Руси.
Вьются песни
с дальнего Дуная,
Через море в Киев долетая.
По Боричеву восходит удалой
К Пирогощей богородице святой.
И страны рады,
И веселы грады.
Пели песню старым мы князьям,
Молодых настало время славить нам:
Слава князю Игорю,
Буй тур Всеволоду,
Владимиру Игоревичу!
Слава всем, кто, не жалея
сил.
За христиан полки поганых
бил!
Здрав будь, князь, и вся дружина здрава!
Слава князям и дружине слава!
— Нас, конечно, опрокинуло. Вот — мы оба в кипящей воде, в пене, которая ослепляет нас, волны бросают наши тела,
бьют их о киль барки. Мы еще раньше привязали к банкам всё, что можно было привязать, у нас в руках веревки, мы не оторвемся от нашей барки, пока есть
сила, но — держаться на воде трудно. Несколько раз он или я были взброшены на киль и тотчас смыты
с него. Самое главное тут в том, что кружится голова, глохнешь и слепнешь — глаза и уши залиты водой, и очень много глотаешь ее.
Под Молоковом и Разбойником, как под Печкой и Высоким-Камнем, река делает два последовательных оборота, причем бойцы стоят в углах этих поворотов, и струя
бьет прямо на них
с бешеной
силой.
В этом бешеном разгуле могучей стихийной
силы ключом
била суровая поэзия глухого севера, поэзия титанической борьбы
с первозданными препятствиями, борьбы, не знавшей меры и границ собственным
силам.
Мы стали подсмеиваться над Ах-м, рассказали в гимназии про его охоту к картинкам, — и резвые мальчики не давали ему прохода, требуя, чтоб он делился
с другими своим богатством и показал им, как «мыши погребают кота», или как «Еруслан Лазаревич
побивает несметную бусурманскую
силу».
«Печальным последствиям». Немного неопределенные, но какие внушительные слова! А что, если муж дульцевской женщины останется вдовцом? Я вытер испарину на лбу, собрался
с силой и, минуя все эти страшные места, постарался запомнить только самое существенное: что, собственно, я должен делать, как и куда вводить руку. Но, пробегая черные строчки, я все время наталкивался на новые страшные вещи. Они
били в глаза.
Г-н Ратч и тут показал бодрость своего духа; он так проворно,
с такою
силой,
с таким размахом бросал комки земли на крышу гроба, так выставлял при этом ногу вперед и так молодецки закидывал свой торс… энергичнее он бы не мог действовать, если б ему пришлось
побивать каменьями лютейшего своего врага.
Стрелки стояли во фронте. Венцель, что-то хрипло крича,
бил по лицу одного солдата.
С помертвелым лицом, держа ружье у ноги и не смея уклоняться от ударов, солдат дрожал всем телом. Венцель изгибался своим худым и небольшим станом от собственных ударов, нанося их обеими руками, то
с правой, то
с левой стороны. Кругом все молчали; только и было слышно плесканье да хриплое бормотанье разъяренного командира. У меня потемнело в глазах, я сделал движение. Житков понял его и изо всех
сил дернул за полотнище.
О своей физической
силе и охотничьих своих способностях он тоже отзывался не очень скромно:
с божбой и клятвою уверял он своих слушателей, что в прежние годы останавливал шесть лошадей, взявшись обеими руками за заднее каретное колесо,
бил пулей бекасов и затравливал
с четырьмя борзыми собаками в один день по двадцати пар волков.
Сила у меня
с ранних пор такая состояла, что, бывало, чуть я в гонимую стену вскочу, крикну: «Господи благослови!
бей, ребята, духовенных!» да как почну против себя семинаристов подавать, так все и посыпятся.
А Макар продолжал: у них все записано в книге… Пусть же они поищут: когда он испытал от кого-нибудь ласку, привет или радость? Где его дети? Когда они умирали, ему было горько и тяжело, а когда вырастали, то уходили от него, чтобы в одиночку биться
с тяжелою нуждой. И он состарился один со своей второю старухой и видел, как его оставляют
силы и подходит злая, бесприютная дряхлость. Они стояли одинокие, как стоят в степи две сиротливые елки, которых
бьют отовсюду жестокие метели.
Что ж оно такое?» — и, упираясь, делая усилия, чтобы высвободиться из рук Якова, нечаянно ухватился за его рубаху около шеи и порвал воротник, а Аглае показалось, что это он хочет
бить Якова, она вскрикнула, схватила бутылку
с постным маслом и изо всей
силы ударила ею ненавистного брата прямо по темени.
— Куда ему людей
бить! Слаб уж, не может. Был в
силах, так сына в дураки забил и оглушил на всю жизнь. Это Мокей колотил сестру, по отцову приказу, но он, глухой, сильно
бить не смеет, боится Марьи, она сама его треплет, когда ей не лень. Видел я её сегодня — она шла
с Варварой Кирилловной капусту рубить, — ничего, хохочет.
Санки летят как пуля. Рассекаемый воздух
бьет в лицо, ревет, свистит в ушах, рвет, больно щиплет от злости, хочет сорвать
с плеч голову. От напора ветра нет
сил дышать. Кажется, сам дьявол обхватил нас лапами и
с ревом тащит в ад. Окружающие предметы сливаются в одну длинную, стремительно бегущую полосу… Вот-вот еще мгновение, и кажется — мы погибнем!
В самом деле место тут каменистое. Белоснежным кварцевым песком и разноцветными гальками усыпаны отлогие берега речек, а на полях и по болотам там и сям торчат из земли огромные валуны гранита. То осколки Скандинавских гор, на плававших льдинах занесенные сюда в давние времена образования земной коры. За Волгой иное толкуют про эти каменные громады: последние-де русские богатыри,
побив силу татарскую, похвалялись здесь бой держать
с силой небесною и за гордыню оборочены в камни.
Комар прилетел ко льву и говорит: «Ты думаешь, в тебе
силы больше моего? Как бы не так! Какая в тебе
сила? Что царапаешь когтями и грызешь зубами, это и бабы так-то
с мужиками дерутся. Я сильнее тебя; хочешь, выходи на войну!» И комар затрубил и стал кусать льва в голые щеки и в нос. Лев стал
бить себя по лицу лапами и драть когтями; изодрал себе в кровь все лицо и из
сил выбился.
Варька идет в лес и плачет там, но вдруг кто-то
бьет ее по затылку
с такой
силой, что она стукается лбом о березу. Она поднимает глаза и видит перед собой хозяина-сапожника.
Все это я взвесил в одну секунду. Оглядываюсь назад — нет ни моих людей, ни шталмейстеров. Что мне было делать? Я начинаю его
бить изо всех
сил хлыстом по морде. Я вообще никогда не
бью зверей, а Михал Потапыча даже никогда и не трогал: он был зверь очень умный, рассудительный и злопамятный,
с большим чувством собственного достоинства. Правда, потом пришлось его пристрелить.
Когда родители
бьют своих детей, то это
с тем, чтобы
силою заставить их вести себя хорошо.
И тот, кто раньше обличал случайную кучку богачей туристов, примостившихся на балконе уродливого здания жизни, теперь всею
силою своею
бьет в самый фундамент здания, пишет «Воскресение», «не может молчать» и на весь мир кричит, что в уродство и грязь превращена священная жизнь, что нельзя людям мириться
с таким кощунством.
— Почему нет? твоя сестра и генеральша разве не обе одинаково прекрасны? Здесь больше
силы, — она дольше проскачет, — сказал он, показывая головкою тросточки на взнузданного бурого коня, — а здесь из очей пламя
бьет, из ноздрей дым валит. Прощай, — добавил он, зевнув. — Да вот еще что. Генерал-то Синтянин, я слышал, говорил тебе за ужином, что он едет для каких-то внушений в стороне, где мое имение, — вот тебе хорошо бы
с ним примазаться! Обдумай-ко это!
Она схватила Зину за волосы и дернула. Зина отчаянно взвизгнула. Александра Михайловна трясла и таскала ее за волосы, а другою рукою изо всех
сил била по платью и
с радостью ощущала, что Зине, правда, больно, что ее тело вздрагивает и изгибается от боли.
— Ничего ты не чувствуешь, а всё это у тебя от лишнего здоровья.
Силы в тебе бушуют. Тебе бы теперь дербалызнуть хорошенечко, выпить этак, знаешь, чтоб во всем теле пертурбация произошла. Пьянство отлично освежает… Помнишь, как ты в Ростове-на-Дону насвистался? Господи, даже вспомнить страшно! Бочонок
с вином мы
с Сашкой вдвоем еле-еле донесли, а ты его один выпил да потом еще за ромом послал… Допился до того, что чертей мешком ловил и газовый фонарь
с корнем вырвал. Помнишь? Тогда еще ты ходил греков
бить…
Эти два богатыря, Герасим и Петр, изнывали от избытка своей
силы; как Святогору, грузно им было от их силушки, как от тяжкого бремени. Проработав неделю тяжелую работу, они воскресными вечерами ходили по полям и тосковали. Помню один такой вечер, теплый,
с светящимися от невидимой луны облаками. Мы
с Петром и Герасимом сидели на широкой меже за лощинкой, они
били кулаками в землю и говорили...
Токарь поворачивает назад и изо всей
силы бьет по лошадке. Путь
с каждым часом становится всё хуже и хуже. Теперь уже дуги совсем не видно. Изредка сани наедут на молодую елку, темный предмет оцарапает руки токаря, мелькнет перед его глазами, и поле зрения опять становится белым, кружащимся.
Мерик (
с силой бьет медальон о пол). Проклятая! (Быстро идет на свое место и ложится лицом к стене.)
Стрелою стремглав полетел я туда…
И вдруг мне навстречу поток;
Из трещины камня лилася вода;
И вихорь ужасный повлек
Меня в глубину
с непонятною
силой…
И страшно меня там кружило и
било.
Молодость, словно крепкий мед,
бьет через край, пока не установится. Разгулу ее посвятил Хабар целую ночь, в которую то вино, то
с друзьями тяжба за первенство на игрищах, то любовь попеременно вызывали на бой его могучие
силы. И везде вышел он победителем.
Если совсем правду сказать, то оба они не очень-то уважали и господ москалей и даже постоянно не иначе их называли, как «чертовы дети», но, чтобы не накликать этим к себе «москаля на двор», — они в открытую борьбу
с москалями не вступали, а только молилися тихо ко господу, щобы их «
сила божа
побила».
Все его боялись и при встрече
с ним открещивались, поспешно переходили на другую сторону, чтобы Дукач не обругал, а при случае, если его
сила возьмет, даже и не
побил.
И тогда
с диким ревом он бежит к дверям. Но не находит их и мечется, и бьется о стены, об острые каменные углы — и ревет.
С внезапно открывшеюся дверью он падает на пол, радостно вскакивает, и — чьи-то дрожащие, цепкие руки обнимают его и держат. Он барахтается и визжит, освободив руку,
с железною
силою бьет по голове пытавшегося удержать его псаломщика и, отбросив ногою тело, выскакивает наружу.
Каким образом то русское войско, которое, слабее числом французов, дало Бородинское сражение, каким образом это войско,
с трех сторон окружавшее французов и имевшее целью их забрать, не достигло своей цели? Неужели такое громадное преимущество перед нами имеют французы, что мы, окружив их
с превосходными
силами, не могли
побить их? Каким образом это могло случиться?