Неточные совпадения
А бабам на Руси
Три петли:
шелку белого,
Вторая —
шелку красного,
А третья —
шелку черного,
Любую выбирай!..
Оказалось, что все как-то было еще лучше, чем прежде: щечки интереснее, подбородок заманчивей,
белые воротнички давали тон щеке, атласный синий галстук давал тон воротничкам; новомодные складки манишки давали тон галстуку, богатый бархатный <жилет> давал <тон> манишке, а фрак наваринского дыма с пламенем, блистая, как
шелк, давал тон всему.
Она вздрогнула, откинулась, замерла; потом резко вскочила с головокружительно падающим сердцем, вспыхнув неудержимыми слезами вдохновенного потрясения. «Секрет» в это время огибал небольшой мыс, держась к берегу углом левого борта; негромкая музыка лилась в голубом дне с
белой палубы под огнем алого
шелка; музыка ритмических переливов, переданных не совсем удачно известными всем словами...
Одна такая новинка была миниатюрной гоночной яхтой;
белое суденышко это несло алые паруса, сделанные из обрезков
шелка, употреблявшегося Лонгреном для оклейки пароходных кают — игрушек богатого покупателя.
— Это — ее! — сказала Дуняша. — Очень богатая, — шепнула она, отворяя тяжелую дверь в магазин, тесно набитый церковной утварью. Ослепительно сверкало серебро подсвечников, сияли золоченые дарохранильницы за стеклами шкафа, с потолка свешивались кадила; в
белом и желтом блеске стояла большая женщина, туго затянутая в черный
шелк.
Все это делалось стоя, все были в параде: шелковых юбок не оберешься. Видно, что собрание было самое торжественное. Кичибе и Эйноске были тоже в
шелку: креповая черная или голубая мантильи, с
белыми гербами на спине и плечах, шелковый халат, такая же юбка и
белые бумажные чулки.
Теперь, когда Марья Порфирьевна перешагнула уже за вторую половину седьмого десятилетия жизни, конечно, не могло быть речи о драгунских офицерах, но даже мы, дети, знали, что у старушки над самым изголовьем постели висел образок Иосифа Прекрасного, которому она особенно усердно молилась и в память которого, 31 марта, одевалась в
белое коленкоровое платье и тщательнее, нежели в обыкновенные дни, взбивала свои сырцового
шелка кудри.
Она употребляет
белила и румяны, сурмит брови, носит
белый чепчик, из-под которого выглядывают завитки из сырцового
шелка, и выпавшие зубы заменяет восковыми.
Она
побелела, пополнела; руки у ней под кисейными рукавами стали «крупичатые», как у купчихи; самовар не сходил со стола; кроме
шелку да бархату, она ничего носить не хотела, спала на пуховых перинах.
Но она, увидев нас, неслышно вошедших по устилающим покои пушистым коврам немедленно при явлении нашем оставила свою музыку и бросилась с несколько звериною, проворною ухваткой в смежный покой, двери коего завешены большою занавесью
белого атласа, по которому вышиты цветными
шелками разные китайские фигурки.
Горюшина, в голубой кофточке и серой юбке, сидела на скамье под яблоней, спустив
белый шёлковый платок с головы на плечи, на её светлых волосах и на
шёлке платка играли розовые пятна солнца; поглаживая щёки свои веткой берёзы, она задумчиво смотрела в небо, и губы её двигались, точно женщина молилась.
Его дорогой костюм из тонкого серого
шелка, воротник безукоризненно
белой рубашки с синим галстуком и крупным бриллиантом булавки, шелковое
белое кепи, щегольские ботинки и кольца на смуглой руке, изобличающие возможность платить большие деньги за украшения, — все эти вещи были не свойственны простой службе матроса.
Левой рукой Олеся быстро сучила
белую, мягкую, как
шелк, кудель, а в правой у нее с легким жужжанием крутилось веретено, которое она то пускала падать почти до земли, то ловко подхватывала его и коротким движением пальцев опять заставляла вертеться.
По большей части она свивается из волос конского хвоста; но есть лесы шелковые, нитяные и приготовленные из какого-то индийского растения, [Так думал я прежде по слухам; но теперь думаю, что это шелк-сырец, приготовляемый каким-нибудь особенным способом.] прозрачностью совершенно похожего на
белый конский волос.
На рассвете, в пятницу, в туманах,
Стрелами по полю полетев,
Смяло войско половцев поганых
И умчало половецких дев.
Захватили золота без счета,
Груду аксамитов и
шелков,
Вымостили топкие болота
Япанчами красными врагов.
А червленый стяг с хоругвью
белой,
Челку и копье из серебра
Взял в награду Святославич смелый,
Не желая прочего добра.
На нем широкая одежда из
шелка небесного цвета, ее осыпают зерна жемчуга — не больше пяти тысяч крупных зерен, да! На его страшной седой голове
белая шапка с рубином на острой верхушке, и качается, качается — сверкает этот кровавый глаз, озирая мир.
А вокруг яслей — арабы в
белых бурнусах уже успели открыть лавочки и продают оружие,
шёлк, сласти, сделанные из воска, тут же какие-то неизвестной нации люди торгуют вином, женщины, с кувшинами на плечах, идут к источнику за водою, крестьянин ведет осла, нагруженного хворостом, вокруг Младенца — толпа коленопреклоненных людей, и всюду играют дети.
И вот уютный дом её наполнен подругами дочери, девицами лучших семей города; все они пышно одеты в старинные парчовые сарафаны, с
белыми пузырями рукавов из кисеи и тонкого полотна, с проймами и мордовским шитьём
шелками, в кружевах у запястий, в козловых и сафьяновых башмаках, с лентами в длинных девичьих косах.
Впереди нас и сзади нас шли люди, направлявшиеся туда же, куда и мы, — мужчины в меховых пальто, женщины в длинных дипломатах и пальмерстонах из претендующей на роскошь материи: шелковые цветы по плисовому полю, с боа на шеях и в
белых шелковых платках на головах; все это входило в подъезд и, поднявшись на несколько ступенек лестницы, раздевалось, обнаруживая по большей части жалко-роскошные туалеты, где
шелк заменяла наполовину бумага, золото — бронза, бриллианты — шлифованное стекло, а свежесть лица и блеск глаз — цинковые
белила, кармин и тердесьен.
Около Наседкина зашелестело
шелком женское платье. Высокая дама в простом черном костюме прошла вперед, к самому клиросу, и стала в глубокой нише, слившись с ее темнотой. Но на мгновение Иван Вианорыч успел разглядеть прекрасное
белое лицо и большие печальные глаза под тонкими бровями.
— Мурка! Мурка! Здравствуй, миленький! Ты ведь узнал нас, правда? Да какой же ты стал большой и толстый, красивый! А шерстка-то — чистый
шелк! И
белая, как снежинка! Ну, теперь тебя не упрячешь, братец, в муфту! Громадный какой!
Но что это? Глаза баронессы широко раскрылись от удовольствия… Пред нею чудесная атласная подушка с вышитой на ней по зеленому фону, изображающему воду,
белой водяной лилией. Подбор красок и теней
шелка изумителен. Лилия как живая.
Его огромные юфтовые чемоданы, строченные цветным
шелком и изукрашенные нейзильберными винтами и бляхами с именем Горданова; его гардероб, обширный как у актрисы, батистовое
белье, громадные портфели и несессеры, над разбором которых отряженный ему слуга хлопотал целый час, проведенный Висленевым у сестры, все это увеличивало обаяние, произведенное приезжим.
Токарев вышел на террасу. Было тепло и тихо, легкие облака закрывали месяц. Из темного сада тянуло запахом настурций, левкоев. В голове Токарева слегка шумело, перед ним стояла Марья Михайловна — красивая, оживленная, с нежной
белой шеей над кружевом изящной кофточки. И ему представилось, как в этой теплой ночи катится по дороге коляска Будиновских. Будиновский сидит, обняв жену за талию. Сквозь
шелк и корсет ощущается теплота молодого, красивого женского тела…
Эта гадина, молодая, длинноволосая, смуглая, с черными глазами и с жирными губами, бесстыдная и наглая, оскалила свои
белые, как снег, зубы и улыбалась, как будто хотела сказать: «Поглядите, какая я наглая, какая красивая!»
Шелк и парча красивыми складками спускались с ее плеч, но красота не хотела прятаться под одеждой, а, как молодая зелень из весенней почвы, жадно пробивалась сквозь складки.
И действительно, ничего особенного не замечалось в комнате. Постель Фридриха Адольфовича была застлана
белым покрывалом необыкновенной чистоты. На круглом столике у постели лежала Библия и ночной колпак из тонкого
шелка и стоял графин с водою. В комнате, кроме постели, находился комод и скромный письменный столик, в углу умывальник — словом, все, что находится в каждой скромной комнате домашнего учителя.
Это была небольшая, уютная комната в два окна, все стены которой были обтянуты розовой шелковой материей. Изящная будуарная мебель обита
шелком такого же цвета;
белые драпри на окнах и
белый полог над пышной кроватью довершали обстановку, не говоря уже о дорогих туалетных принадлежностях и других безделушках, украшавших туалетный стол, на котором возвышалось огромное, зеркало.
Григорий Александрович, одетый в дорожный, но роскошный костюм: в бархатных широких сапогах, в венгерке, крытой малиновым бархатом, с собольей опушкой, в большой шубе, крытой
шелком, с
белой шалью вокруг шеи и дорогой собольей шапкой на голове, проходил мимо этой раззолоченной раболепной толпы, как Голиаф между пигмеями, часто даже кивком головы не отвечая чуть не на земные поклоны.
Невысокий полный человек лет 30-ти в
белых панталонах, ботфортах и в одной, видно только что надетой, батистовой рубашке, стоял в этой комнате; камердинер застегивал ему сзади шитые
шелком прекрасные новые помочи, которые почему-то заметил Ростов. Человек этот разговаривал с кем-то бывшим в другой комнате.