Неточные совпадения
Слышал я потом слова насмешников и хулителей, слова гордые: как это мог Господь отдать любимого из
святых своих на потеху диаволу, отнять от него детей, поразить его самого болезнью и язвами так, что черепком счищал с себя гной своих ран, и для чего: чтобы только похвалиться пред сатаной: «Вот что, дескать, может вытерпеть
святой мой ради меня!» Но в том и великое, что тут
тайна, — что мимоидущий лик земной и вечная истина соприкоснулись тут вместе.
…Действительно, какая-то шекспировская фантазия пронеслась перед нашими глазами на сером фонде Англии, с чисто шекспировской близостью великого и отвратительного, раздирающего душу и скрипящего по тарелке.
Святая простота человека, наивная простота масс и
тайные окопы за стеной, интриги, ложь. Знакомые тени мелькают в других образах — от Гамлета до короля Лира, от Гонериль и Корделий до честного Яго. Яго — всё крошечные, но зато какое количество и какая у них честность!
С горячим упованьем глядел я потом на
святые черты, и мало-помалу
тайна чудесной силы стала мне уясняться.
Так должна была сложиться новая церковь
Святого Духа, в которой раскроется
тайна плоти.
Давно Лаврецкий не слышал ничего подобного: сладкая, страстная мелодия с первого звука охватывала сердце; она вся сияла, вся томилась вдохновением, счастьем, красотою, она росла и таяла; она касалась всего, что есть на земле дорогого,
тайного,
святого; она дышала бессмертной грустью и уходила умирать в небеса.
Тайне же место — наша
святая, равноапостольная церковь.
Я вспомнил магазин обуви, церковного сторожа, мне подумалось: выдаст меня этот человек! Но трудно было отказать, и я дал ему икону, но стащить псалтирь, стоивший несколько рублей, не решился, это казалось мне крупным преступлением. Что поделаешь? В морали всегда скрыта арифметика;
святая наивность «Уложения о наказаниях уголовных» очень ясно выдает эту маленькую
тайну, за которой прячется великая ложь собственности.
— Как за что? за прежние
тайные удовольствия в тиши ночей во
святой Москве, в греховном Петербурге; за беседы, за планы, за списки, за все, за все забавы, которых след я сохранил и в кармане и в памяти, и могу вам всю вашу карьеру испортить.
Во всех мечтах, во всех самопожертвованиях этого возраста, в его готовности любить, в его отсутствии эгоизма, в его преданности и самоотвержении —
святая искренность; жизнь пришла к перелому, а занавесь будущего еще не поднялась; за ней страшные
тайны,
тайны привлекательные; сердце действительно страдает по чем-то неизвестном, и организм складывается в то же время, и нервная система раздражена, и слезы готовы беспрестанно литься.
К тому же я знал очень хорошо, что это высокомерие, с каким он отзывался о черном труде, имело в своем основании не столько соображения насчет
святого огня, сколько
тайный страх, что я поступлю в рабочие и заставлю говорить о себе весь город; главное же, все мои сверстники давно уже окончили в университете и были на хорошей дороге, и сын управляющего конторой Государственного банка был уже коллежским асессором, я же, единственный сын, был ничем!
— Если когда-нибудь, — сказал он, — сердце ваше знало чувство любви, если вы помните ее восторги, если вы хоть раз улыбнулись при плаче новорожденного сына, если что-нибудь человеческое билось когда-нибудь в груди вашей, то умоляю вас чувствами супруги, любовницы, матери, — всем, что ни есть
святого в жизни, — не откажите мне в моей просьбе! — откройте мне вашу
тайну! — что вам в ней?..
Что говорит он про духовных лиц?
Об инквизиции
святой как мыслит?
В его речах, с друзьями, за вином,
Или с любезной в
тайных разговорах
Заметна ль ересь?
Бабка Авдотья, которая построила постоялый двор, была старой веры, ее же сын и оба внука (отцы Матвея и Якова) ходили в православную церковь, принимали у себя духовенство и новым образам молились с таким же благоговением, как старым; сын в старости не ел мяса и наложил на себя подвиг молчания, считая грехом всякий разговор, а у внуков была та особенность, что они понимали писание не просто, а всё искали в нем (крытого смысла, уверяя, что в каждом
святом слове должна содержаться какая-нибудь
тайна.
И снимок их, как памятник
святой,
На двух листах, раскрашенный отлично,
Носил всегда он в книжке записной,
Обернутой атласом, как прилично,
С стальным замком и розовой каймой.
Любил он заговоры злобы
тайнойРасстроить словом, будто бы случайно;
Любил врагов внезапно удивлять,
На крик и брань — насмешкой отвечать,
Иль, притворясь рассеянным невеждой,
Ласкать их долго тщетною надеждой.
Надёжа знает, что она хоть и сохранила свое физическое целомудрие, но поругана в самых
святых, самых задушевных своих чувствах; он тоже знает, что нарушил внутренний мир девушки, отравил ее душевное спокойствие и осквернил святыню ее сердца уже тем, что привлек на ее
тайну нескромное и насмешливое внимание посторонних людей.
Мне их назвать? — Отец
святой,
Вот что умрет во мне, со мной.
О нет, их
тайну — не мою
Я неизменно сохраню,
Пока земля в урочный час,
Как двух друзей, не примет нас.
Пытай железом и огнем,
Я не признаюся ни в чем;
И если хоть минутный крик
Изменит мне… тогда, старик,
Я вырву слабый мой язык!..
— Не посетуйте, матушка, что скажу я вам, — молвил Василий Борисыч. — Не забвение славного Керженца, не презрение ко
святым здешним обителям было виною того, что к вам в нужное время из Москвы не писали. Невозможно было тогда не хранить крепкой
тайны происходившего. Малейшее неосторожное слово все зачинание могло бы разрушить. И теперь нет ослабы христианству, а тогда не в пример грознее было. Вот отчего, матушка, до поры до времени то дело в
тайне у нас и держали.
И если бы даже не было бога,
святого и доброго, жизнь духовная была бы все-таки разгадкой
тайны и полярной звездой для движущегося человечества, потому что она одна дает истинное благо.
— И этот fatum является в лице того же «кружка», того же
тайного комитета «
святой справы», этот, вершащий все и вся Deux ex machina есть его же собственное личное сопричастие к делу, к «организации».
Слово
святого костела и
тайна конфессионала сделали, с помощию Бога, то, что те лица и даже целые семейства, которые, живя долгие годы в чуждой среде, оставили в небрежении свой язык и даже национальность, ныне вновь к ним вернулись с раскаянием в своем печальном заблуждении и тем более с сильным рвением на пользу
святой веры и отчизны.
Потому что все заключено в мысли, а мысль
Святого, да будет благословен, скрыта,
тайна и слишком возвышенна, чтобы могло его достигнуть и коснуться понимание человека.
«Заметьте, что все души в этом мире, составляющие плоть дел
Святого Благословенного, до своего схождения на землю образуют единство, причем все эти души составляют часть одной и той же
тайны.
Она не может сообщаться внешне, почти механически, как знание, ею можно лишь заражаться — таинственным и неисследимым влиянием одной личности на другую; в этом
тайна значения религиозных личностей, — пророков,
святых, самого Богочеловека в земной Его жизни.
— Какая-то, слышь, у них особая
тайная вера, — сказала Дарья Сергевна. — И в старину, слышь, на ту же долину люди сбирались по ночам и тоже вкруг
Святого ключа песни распевали, плясали, скакали, охали и визжали. Неподобные дела и кличи бывали тут у них. А прозывались они фармазонами…
— Увидишь людей Божьих, и мужчин и женщин вместе, в одних белых рубашках, с пальмами в руках — и тоже соблазнишься?.. А между тем тут
тайна. Почему
святых, праведных зовут «людьми Божьими»? Потому что запечатлены они печатью Бога живого.
Каждый год не токмо во
святую великую четыредесятницу, но в каждый из четырех церковию установленных постов
святым божественным
тайнам тела и крови Господней приобщаются.
О
тайне же сокровенной, о
святом служении Богу и агнцу не должна никому сказывать: ни отцу родному, ни отцу духовному, ни царю и никому, кто во власти…
—
Тайна, от веков сокровенная, избрáнным только открыта, — строгим, не допускающим противоречия голосом, садясь на диван, проговорила Варенька. —
Тайну от веков и родов сокровенную, ныне же одним
святым только открытую, которым восхотел Бог показать, сколь велико богатство славы его, сокрытое от язычников в
тайне сей. Поняла?
В сенях встретила приезжего прислуга, приведенная в
тайну сокровенную. С радостью и весельем встречает она барина, преисполненного благодати. С громкими возгласами: «Христос воскресе» — и мужчины и женщины ловят его руки, целуют полы его одежды, каждому хочется хоть прикоснуться к великому пророку, неутомимому радельщику, дивному стихослагателю и святому-блаженному. Молча, потупя взоры, идет он дальше и дальше, никому не говоря ни слова.
— Я своею доволен, — угрюмо сказал Топпи и отвернулся, и на его уныло свисшем глянцевитом носу мелькнул отблеск
тайного самодовольства… ах, Топпи! Ах,
святой!
Если в христианской догматике Дух
Святой мыслится как Ипостась, т. е. как личность, то прежде всего Дух
Святой не есть коллективная личность и наименование Его личностью есть символ, выражающий неизъяснимую
тайну,
тайну преодоления противоположности между личным и всеобщим.
О дивная
тайна супружеского ложа, о
святая чистота молодых новобрачных, вы были заранее осквернены!
В собеседнике своего друга видел он уродливого, лукавого старичишку с рогами; постигал, что этот бес — хранитель
тайны, располагавшей судьбою Владимира, и потому страх, грусть и негодование попеременно отзывались на лице
святого старца, как на клавишах разнообразные звуки равно печальной песни.
Старохристианское сознание пытается верить, что на высших ступенях святости, в опыте
святых раскрывается творческая
тайна бытия,
тайна, превышающая ту, что раскрывается в творчестве гения.
Мертвенно, коснореакционно то религиозное сознание, которое не дерзает на творческий подвиг, на подвиг творчества познания или творчества красоты, потому что считает этот подвиг лишь уделом
святых, снимает с человека бремя свободного почина, бремя ответственности в раскрытии
тайны творческой.
Святой познает в созерцании последние
тайны и творит красоту, созидая самого себя.
(Примеч. автора.)] измученный пытками за веру в истину, которую любит, с которою свыкся еще от детства, оканчивает жизнь в смрадной темнице; иноки, вытащенные из келий и привезенные сюда, чтоб отречься от
святого обета, данного богу, и солгать пред ним из угождения немецкому властолюбию; система доносов и шпионства, утонченная до того, что взгляд и движения имеют своих ученых толмачей, сделавшая из каждого дома
Тайную канцелярию, из каждого человека — движущийся гроб, где заколочены его чувства, его помыслы; расторгнутые узы приязни, родства, до того, что брат видит в брате подслушника, отец боится встретить в сыне оговорителя; народность, каждый день поруганная; Россия Петрова, широкая, державная, могучая — Россия, о боже мой! угнетенная ныне выходцем, — этого ли мало, чтоб стать ходатаем за нее пред престолом ее государыни и хотя бы самой судьбы?
Есть
святые, которые обладали особым даром мистического созерцания божественных
тайн, но этот гностический дар далеко не всем
святым был присущ.
Святому на высших ступенях его духовного восхождения все раскрывается: и высшее познание, и высшая красота, и
тайна творчества.
— Да разве покойный-то… Как же вы, матушка, мне сказывали, что исповедался, и он
тайн святых принял…
Так же, как были великие мистики, созерцавшие высшие
тайны бытия, и совсем не
святые.
Певец
Любви сей полный кубок в дар!
Среди борьбы кровавой,
Друзья,
святой питайте жар:
Любовь одно со славой.
Кому здесь жребий уделён
Знать
тайну страсти милой,
Кто сердцем сердцу обручён:
Тот смело, с бодрой силой
На всё великое летит;
Нет страха; нет преграды;
Чего-чего не совершит
Для сладостной награды?
«Под сим камнем погребено тело действительного
тайного советника, Российского императорского двора обер-камергера, российских орденов
святого апостола Андрея Первозванного,
святого благоверного князя Александра Невского и
святого равноапостольного князя Владимира I-го класса, прусского Черного орла, датского Слона и шведского Серафимов, князя Алексея княжь Михайловича (фамилия стерлась)… дворового его человека Полуехта Спиридонова».
Про заслуги же
святой крови или про другие
тайны веры еще труднее говорить, а строить им какую-нибудь богословскую систему или просто слово молвить о рождении без мужа, от девы, — и думать нечего: они или ничего не поймут, и это самое лучшее, а то, пожалуй, еще прямо в глаза расхохочутся.