Неточные совпадения
— Никого мне так
не жаль,
как нашу бедную Лизу. Учится девочка в консерватории, постоянно в хорошем обществе, а одета бог
знает как. Такая шубка, что на улицу стыдно показаться.
Будь она чья-нибудь другая, это бы еще ничего, но ведь все
знают, что ее отец знаменитый профессор, тайный советник!
Богатые люди имеют всегда около себя приживалов; науки и искусства тоже. Кажется, нет на свете такого искусства или науки, которые
были бы свободны от присутствия «инородных тел» вроде этого г. Гнеккера. Я
не музыкант и,
быть может, ошибаюсь относительно Гнеккера, которого к тому же мало
знаю. Но слишком уж кажутся мне подозрительными его авторитет и то достоинство, с
каким он стоит около рояля и слушает, когда кто-нибудь
поет или играет.
Уж нет прежней веселости, непринужденных разговоров, шуток, смеха, нет взаимных ласк и той радости,
какая волновала детей, жену и меня, когда мы сходились, бывало, в столовой; для меня, занятого человека, обед
был временем отдыха и свидания, а для жены и детей праздником, правда, коротким, но светлым и радостным, когда они
знали, что я на полчаса принадлежу
не науке,
не студентам, а только им одним и больше никому.
— Простите, — говорит она. — Мне вдруг почему-то стало невыносимо тяжело… Я
не выдержала и поехала сюда… У вас в окно свет, и… и я решила постучать… Извините… Ах, если б вы
знали,
как мне
было тяжело! Что вы сейчас делаете?
Входит коридорный лакей-старик и спрашивает,
есть ли у меня постельное белье. Я задерживаю его минут на пять и задаю ему несколько вопросов насчет Гнеккера, ради которого я приехал сюда. Лакей оказывается уроженцем Харькова,
знает этот город
как свои пять пальцев, но
не помнит ни одного такого дома, который носил бы фамилию Гнеккера. Расспрашиваю насчет имений — то же самое.
Он понимал все роды и мог вдохновляться и тем и другим; но он не мог себе представить того, чтобы можно было вовсе
не знать, какие есть роды живописи, и вдохновляться непосредственно тем, что есть в душе, не заботясь, будет ли то, что он напишет, принадлежать к какому-нибудь известному роду.
Меня даже зло взяло. Я
не знал, как быть. «Надо послать к одному старику, — посоветовали мне, — он, бывало, принашивал меха в лавки, да вот что-то не видать…» — «Нет, не извольте посылать», — сказал другой. «Отчего же, если у него есть? я пошлю». — «Нет, он теперь употребляет…» — «Что употребляет?» — «Да, вино-с. Дрянной старичишка! А нынче и отемнел совсем». — «Отемнел?» — повторил я. «Ослеп», — добавил он.
Ротшильд не делает нищего-ирландца свидетелем своего лукулловского обеда, он его не посылает наливать двадцати человекам Clos de Vougeot с подразумеваемым замечанием, что если он нальет себе, то его прогонят как вора. Наконец, ирландец тем уже счастливее комнатного раба, что он
не знает, какие есть мягкие кровати и пахучие вины.
Неточные совпадения
Купцы. Так уж сделайте такую милость, ваше сиятельство. Если уже вы, то
есть,
не поможете в нашей просьбе, то уж
не знаем,
как и
быть: просто хоть в петлю полезай.
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул!
какого туману напустил! разбери кто хочет!
Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать
не куды пошло! Что
будет, то
будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Хлестаков. Черт его
знает, что такое, только
не жаркое. Это топор, зажаренный вместо говядины. (
Ест.)Мошенники, канальи, чем они кормят! И челюсти заболят, если съешь один такой кусок. (Ковыряет пальцем в зубах.)Подлецы! Совершенно
как деревянная кора, ничем вытащить нельзя; и зубы почернеют после этих блюд. Мошенники! (Вытирает рот салфеткой.)Больше ничего нет?
Да объяви всем, чтоб
знали: что вот, дискать,
какую честь бог послал городничему, — что выдает дочь свою
не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого, что и на свете еще
не было, что может все сделать, все, все, все!
Анна Андреевна. Ну что ты? к чему? зачем? Что за ветреность такая! Вдруг вбежала,
как угорелая кошка. Ну что ты нашла такого удивительного? Ну что тебе вздумалось? Право,
как дитя какое-нибудь трехлетнее.
Не похоже,
не похоже, совершенно
не похоже на то, чтобы ей
было восемнадцать лет. Я
не знаю, когда ты
будешь благоразумнее, когда ты
будешь вести себя,
как прилично благовоспитанной девице; когда ты
будешь знать, что такое хорошие правила и солидность в поступках.