Неточные совпадения
Из сидящих в одиночных камерах особенно обращает на себя внимание известная Софья Блювштейн — Золотая Ручка, осужденная за
побег из Сибири в каторжные работы на три
года.
Обыкновенно присылаются за убийство в драке
лет на 5-10, потом
бегут; их ловят, они опять
бегут, и так, пока не попадут в бессрочные и неисправимые.
Один из них, старик 60
лет, прикован за
побеги, или, как сам он говорит, «за глупости».
Манзы и кавказцы, не умеющие строить русских изб, обыкновенно
бегут в первый же
год.
Бродяга Прохоров, он же Мыльников, человек
лет 35–40,
бежал из Воеводской тюрьмы и, устроивши небольшой плот, поплыл на нем к материку.
Началось дело о
побеге, заглянули в статейный список и вдруг сделали открытие: этот Прохоров, он же Мыльников, в прошлом
году за убийство казака и двух внучек был приговорен хабаровским окружным судом к 90 плетям и прикованию к тачке, наказание же это, по недосмотру, еще не было приведено в исполнение.
Ослабевши с
годами, потеряв веру в свои ноги, он
бежит уже куда-нибудь поближе, на Амур или даже в тайгу, или на гору, только бы подальше от тюрьмы, чтобы не видеть постылых стен и людей, не слышать бряцанья оков и каторжных разговоров.
Тоска по свободе овладевает некоторыми субъектами периодически и в этом отношении напоминает заной или падучую; рассказывают, будто она является в известное время
года или месяца, так что благонадежные каторжные, чувствуя приближение припадка, всякий раз предупреждают о своем
побеге начальство.
Для того чтобы судить, в какое время
года чаще всего совершаются
побеги, я воспользуюсь немногими цифрами, какие успел найти и записать.
Так, например, устрашающее наказание за
побеги, состоящее из прибавки нескольких
лет каторги к старому сроку, увеличивает число бессрочных и долгосрочных, и тем самым увеличивает и число
побегов.
Самое слабое наказание, какое полагается каторжнику за
побег, это — сорок плетей и продолжение срока каторжных работ на четыре
года, и самое сильное — сто плетей, бессрочная каторга, прикование к тележке на три
года и содержание в разряде испытуемых двадцать
лет.
Ключница Пелагея была в своем роде замечательная женщина: очень в молодых
годах бежала она, вместе с отцом своим, от прежних господ своих Алакаевых в Астрахань, где прожила с лишком двадцать лет; отец ее скоро умер, она вышла замуж, овдовела, жила внаймах по купеческим домам и в том числе у купцов персиян, соскучилась, проведала как-то, что она досталась другим господам, именно моему дедушке, господину строгому, но справедливому и доброму, и за год до его смерти явилась из бегов в Аксаково.
«27-го апреля 751
года бежал из Киево-Братского монастыря иеродиакон Тавия Яскевич, приметами таков: росту среднего, на голове и бороде волосов русых, темно-простых, бороды невеликой, очей в лобу западлых, телом умерителен; носа малого, продолгого; ходы замашкой, — як ходит, то руками размахивает, спевает и читает тенористо». «Накрепко его смотреть, поймать, забить в колодки» и т. д.
Неточные совпадения
Сергей Иванович любовался всё время красотою заглохшего от листвы леса, указывая брату то на темную с тенистой стороны, пестреющую желтыми прилистниками, готовящуюся к цвету старую липу, то на изумрудом блестящие молодые
побеги дерев нынешнего
года.
А вот пройди в это время мимо его какой-нибудь его же знакомый, имеющий чин ни слишком большой, ни слишком малый, он в ту же минуту толкнет под руку своего соседа и скажет ему, чуть не фыркнув от смеха: «Смотри, смотри, вон Чичиков, Чичиков пошел!» И потом, как ребенок, позабыв всякое приличие, должное знанию и
летам,
побежит за ним вдогонку, поддразнивая сзади и приговаривая: «Чичиков!
Меж гор, лежащих полукругом, // Пойдем туда, где ручеек, // Виясь,
бежит зеленым лугом // К реке сквозь липовый лесок. // Там соловей, весны любовник, // Всю ночь поет; цветет шиповник, // И слышен говор ключевой, — // Там виден камень гробовой // В тени двух сосен устарелых. // Пришельцу надпись говорит: // «Владимир Ленской здесь лежит, // Погибший рано смертью смелых, // В такой-то
год, таких-то
лет. // Покойся, юноша-поэт!»
Старший, Остап, начал с того свое поприще, что в первый
год еще
бежал.
— И не дал мне табаку. «Тебе, — говорит, — исполнится совершеннолетний
год, а тогда, — говорит, — специальный красный корабль… За тобой. Так как твоя участь выйти за принца. И тому, — говорит, — волшебнику верь». Но я говорю: «Буди, буди, мол, табаку-то достать». Так ведь он за мной полдороги
бежал.