Неточные совпадения
Казалось, будто
возраста от 13 до 20
лет на Сахалине вовсе не существует.
Из 22 семей, живущих здесь, только 4 незаконные. И по возрастному составу населения Слободка приближается к нормальной деревне; рабочий
возраст не преобладает так резко, как в других селениях; тут есть и дети, и юноши, и старики старше 65 и даже 75
лет.
Нет ни одного жителя в
возрасте 15–20
лет.
Женат он вторым браком на дочери поселенца, молодой женщине, от которой имеет шестерых детей в
возрасте от 1 до 9
лет.
Он молод, не старше сорока
лет, а это
возраст, кстати сказать, средний для сахалинского чиновника.
Тут я записал девять стариков в
возрасте от 65 до 85
лет. Один из них, Ян Рыцеборский, 75
лет, с физиономией солдата времен очаковских, до такой степени стар, что, вероятно, уже не помнит, виноват он или нет, и как-то странно было слышать, что всё это бессрочные каторжники, злодеи, которых барон А. Н. Корф, только во внимание к их преклонным
летам, приказал перевести в поселенцы.
Встречаются такие, которым еще только 20–25
лет, а они уже отбыли каторгу и сидят на участках, и немало крестьян из ссыльных в
возрасте между 30 и 40
годами.
[По той же причине, например, в Корсаковском посту поселенцы в
возрасте от 20 до 45
лет составляют 70 % всего числа жителей.
Собственно для ссыльной колонии неудавшийся опыт пока может быть поучителен в двух отношениях: во-первых, вольные поселенцы сельским хозяйством занимались недолго и в последние десять
лет до переезда на материк промышляли только рыбною ловлей и охотой; и в настоящее время Хомутов, несмотря на свой преклонный
возраст, находит для себя более подходящим и выгодным ловить осетров и стрелять соболей, чем сеять пшеницу и сажать капусту; во-вторых, удержать на юге Сахалина свободного человека, когда ему изо дня в день толкуют, что только в двух днях пути от Корсаковска находится теплый и богатый Южно-Уссурийский край, — удержать свободного человека, если, к тому же, он здоров и полон жизни, невозможно.
Средний
возраст только что осужденного каторжного мне не известен, но, судя по возрастному составу ссыльного населения в настоящее время, он должен быть не меньше 35
лет; если к этому прибавить среднюю продолжительность каторги 8-10
лет и если принять еще во внимание, что на каторге человек старится гораздо раньше, чем при обыкновенных условиях, то станет очевидным, что при буквальном исполнении судебного приговора и при соблюдении «Устава», со строгим заключением в тюрьме, с работами под военным конвоем и проч., не только долгосрочные, но и добрая половина краткосрочных поступала бы в колонию с уже утраченными колонизаторскими способностями.
.134….136….75….85 л………17…….1 25…35 л…1419….680….85….95 л………-…….1 Неизвестен
возраст м. 142, ж. 35.]
Возрасты от 20 до 55
лет, которые д-р Грязнов называет рабочими, дают в колонии 64,6 %, то есть почти в полтора раза больше, чем в России вообще.
Дети, то есть
возрасты от 0 до 15
лет, дают тоже высокую цифру — 24,9 %.
Браки, совершавшиеся при нормальных условиях, когда женились дети ссыльных, свободные, все до одного были ранние; женихи были в
возрасте от 18 до 20, а невесты от 15 до 19
лет.
Но в
возрасте от 15 до 20
лет девушек свободного состояния больше, чем мужчин, которые обыкновенно оставляют остров до наступления брачного
возраста; и, вероятно, за недостатком молодых женихов и отчасти из экономических соображений было совершено много неравных браков; молодые свободные девушки, почти девочки, были выдаваемы родителями за пожилых поселенцев и крестьян.
Детей грудных и моложе 4-х
лет почти нет совсем в первой группе: здесь перевес на стороне так называемых школьных
возрастов.
Невысокий процент детей старших
возрастов среди сахалинских уроженцев объясняется и детскою смертностью и тем, что в прошлые
годы было на острове меньше женщин и потому меньше рождалось детей, но больше всего виновата тут эмиграция.
Когда его родителей присылают на Сахалин, то ему бывает уже 5-8-10
лет; пока они отбывают каторгу и поселение, он выходит из детского
возраста, и пока потом родители хлопочут о крестьянских правах, становится уже работником, и прежде чем совсем уехать на материк, успевает несколько раз побывать на заработках во Владивостоке и в Николаевске.
Смерть от этих болезней, которым подвержен по преимуществу детский
возраст, упоминается в метрических книгах за десять
лет только 45 раз.
За десять
лет умерло 338; из этого числа 66 % относятся к детскому
возрасту.
Помимо таких причин, как паралич сердца, разрыв сердца, апоплексия, общий паралич тела и т. п., в метрических книгах показаны еще «скоропостижно» умершими 17 человек; из них больше половины было в
возрасте от 22 до 40
лет, и только одному было больше 50.
Неточные совпадения
Любви все
возрасты покорны; // Но юным, девственным сердцам // Ее порывы благотворны, // Как бури вешние полям: // В дожде страстей они свежеют, // И обновляются, и зреют — // И жизнь могущая дает // И пышный цвет, и сладкий плод. // Но в
возраст поздний и бесплодный, // На повороте наших
лет, // Печален страсти мертвой след: // Так бури осени холодной // В болото обращают луг // И обнажают лес вокруг.
С своей супругою дородной // Приехал толстый Пустяков; // Гвоздин, хозяин превосходный, // Владелец нищих мужиков; // Скотинины, чета седая, // С детьми всех
возрастов, считая // От тридцати до двух
годов; // Уездный франтик Петушков, // Мой брат двоюродный, Буянов, // В пуху, в картузе с козырьком // (Как вам, конечно, он знаком), // И отставной советник Флянов, // Тяжелый сплетник, старый плут, // Обжора, взяточник и шут.
— Вы, разумеется, знаете всех жителей, — спокойно заговорил Грэй. — Меня интересует имя молодой девушки в косынке, в платье с розовыми цветочками, темно-русой и невысокой, в
возрасте от семнадцати до двадцати
лет. Я встретил ее неподалеку отсюда. Как ее имя?
Я, брат, к десяти
годам уже знал много… почти все, чего не надо было знать в этом
возрасте.
Около нее появился мистер Лионель Крэйтон, человек неопределенного
возраста, но как будто не старше сорока
лет, крепкий, стройный, краснощекий; густые, волнистые волосы на высоколобом черепе серого цвета — точно обесцвечены перекисью водорода, глаза тоже серые и смотрят на все так напряженно, как это свойственно людям слабого зрения, когда они не решаются надеть очки.