Неточные совпадения
Но что за мука! Надевши сюртук, доктор опять ложится. Нелли поднимает его и тащит в переднюю… В передней долгая, мучительная возня с калошами, шубой… Пропала шапка… Но вот, наконец, Нелли сидит в экипаже. Возле нее доктор. Теперь остается только проехать сорок верст, и у ее мужа будет медицинская помощь.
Над землей
висит тьма: зги не видно… Дует холодный зимний ветер. Под колесами мерзлые кочки. Кучер то и дело останавливается и раздумывает, какой
дорогой ехать…
Неточные совпадения
И точно,
дорога опасная: направо
висели над нашими головами груды снега, готовые, кажется, при первом порыве ветра оборваться в ущелье; узкая
дорога частию была покрыта снегом, который в иных местах проваливался под ногами, в других превращался в лед от действия солнечных лучей и ночных морозов, так что с трудом мы сами пробирались; лошади падали; налево зияла глубокая расселина, где катился поток, то скрываясь под ледяной корою, то с пеною прыгая по черным камням.
Рядом с А.П. Лукиным писал судебный отчет Н.В. Юнгфер, с которым я не раз уже встречался в зале суда на крупных процессах. Около него писал хроникер, дававший важнейшие известия по Москве и место которого занял я: редакция никак не могла ему простить, что он доставил подробное описание освящения храма Спасителя ровно за год раньше его освящения, которое было напечатано и возбудило насмешки
над газетой. Прямо против двери на темном фоне
дорогих гладких обоев
висел единственный большой портрет Н.С. Скворцова.
Еще в самом начале, около Большого аула, где мы ночевали, были еще кое-какие признаки
дороги, а потом уж мы четверо, один за другим, лепимся, через камни и трещины, по естественным карнизам, половиной тела
вися над бездной, то балансируем на голых стремнинах, то продираемся среди цветущих рододендронов и всяких кустарников, а
над нами
висят и грабы, и дубы, и сосны, и под нами ревет и грохочет Черек, все ниже и ниже углубляясь, по мере того как мы поднимаемся.
В руке его я заметил щегольскую оленью ручку
дорогого охотничьего ножа, который обыкновенно
висел у него
над постелью. Чуть только кровельные листы загремели под ногами художника, мимо окон пролетело большое полено и, ударившись о стену, завертелось на камнях.
Она,
вися на воздухе, не разжала зубов своих
дорогой (расстояние было с полверсты), и мы с Тургеневым сами отворили ей рот и потом произвели следствие
над окунем и щуренком, который, взяв на окуня, как на насадку, сам сделался в свою очередь насадкою.