Неточные совпадения
— Стало
быть, вы
не будете смеяться… Мне вот
как хотелось бы умереть. Одеться в самое дорогое, модное платье,
какое я на днях видела на здешней богачке, помещице Шеффер, надеть на руки браслеты… Потом стать на самый верх Каменной Могилы и дать себя убить молнии так, чтобы все люди видели… Страшный гром,
знаете, и конец…
— Приятного аппетита! — начал он. — Я пришел
узнать, ваше сиятельство,
не будет ли
каких приказаний?
—
Будет вам, барабошка! — остановил я его медицинскую болтовню. — Неужели вы
не знаете,
как всё это скучно?
— Я уже высказал вам свое предположение относительно того, что вы психопат. Теперь
не угодно ли выслушать доказательство?.. Я
буду говорить откровенно,
быть может, иногда несколько резко… вас покоробит от моих слов, но вы
не сердитесь, друже… Вы
знаете мои к вам чувства: люблю вас больше всех в уезде и уважаю… Говорю вам
не ради упрека и осуждений,
не для того, чтоб колоть вас.
Будем оба объективны, друже… Станем рассматривать вашу психию беспристрастным оком,
как печенку или желудок…
—
Не кричите, щуренька, народ смотрит, — сказал я, обходя Павла Ивановича. — Прекратим этот разговор. Это бабий разговор… Скажу вам только три строчки, и
будет с вас. Ездил я к Калининым, потому что скучал и интересовался Наденькой… Она очень интересная девица… Может
быть, я и женился бы на ней, но,
узнав, что вы ранее меня попали в претенденты ее сердца,
узнав, что вы к ней неравнодушны, я порешил стушеваться… Жестоко
было бы с моей стороны мешать такому хорошему малому,
как вы…
—
Какие вы, все мужчины, странные! И ничего вы
не понимаете! Вот, когда женитесь, так сами же
будете сердиться, если жена ваша после венца придет к вам растрепкой. Я
знаю, Петр Егорыч
не нуждается, но все-таки неловко как-то с первого же раза себя
не хозяйкой показать…
—
Не знаю, кто его выпустил! — шепнул мне Урбенин. — Я велел его запереть… Голубчик, Сергей Петрович,
будьте милостивы, выведите нас как-нибудь из неловкого положения! Как-нибудь!
— Теперь мне,
как говорится, море по колено! — бормотала она, идя со мной к дому и судорожно сжимая мой локоть. — Утром я
не знала, куда деваться от ужаса, а сейчас… сейчас, мой хороший великан, я
не знаю, куда деваться от счастья! Там сидит и ждет меня муж… Ха-ха! Мне-то что? Хоть бы он даже
был крокодил, страшная змея… ничего
не боюсь! Я тебя люблю и
знать ничего
не хочу.
— За то, что он плут. Ты
знаешь, что я его уважал, я ему верил,
как другу… Я и даже ты — все вообще считали его человеком честным, порядочным, неспособным на обман. А между тем он меня обкрадывал, грабил! Пользуясь своим положением управляющего, он распоряжался моим добром,
как хотел.
Не брал только то, чего нельзя
было сдвинуть с места.
Как я ни
был циничен, нанося это оскорбление, но Ольга
не поняла меня. Она
не знала еще жизни и
не понимала, что значит «продажные» женщины.
—
Не могу
знать; помню только, что это
был не мужик, а барин… в господском платье, а
какой это барин,
какое у него лицо, совсем
не помню.
Я решительно потерялся и
не знал,
как понимать мне Кузьму: виновность свою он отрицал безусловно, да и предварительное следствие
было против его виновности: убита
была Ольга
не из корыстных целей, покушения на ее честь, по мнению врачей, «вероятно,
не было»; можно
было разве допустить, что Кузьма убил и
не воспользовался ни одною из этих целей только потому, что
был сильно пьян и потерял соображение или же струсил, что
не вязалось с обстановкой убийства?..
— Вот видите-с! — сказал он. — Осмотри вы место преступления тотчас же, то, верьте, теперь всё
было бы ясно,
как на ладони! Допроси вы тотчас же всю прислугу, мы еще тогда бы
знали, кто нес Ольгу Николаевну, а кто нет, а теперь мы
не можем даже определить, на
каком расстоянии от места происшествия лежал этот пьяница!
—
Не знаю: темно
было —
не видал… Постоял в моей камере минутку и вышел… и именно так,
как вот вы говорите, — вынул из двери моей ключ и отпер соседскую камеру. Минутки через две я услышал хрипенье, а потом возню. Думал я, что это сторож ходит и возится, а хрипенье принял за храп, а то бы я поднял шум.
— Простите, я вас опять
не понимаю, — усмехнулся Камышев, — если вы находите, что следствие привело к ошибке и даже,
как я вас стараюсь понять, к преднамеренной ошибке, то любопытно
было бы
знать ваш взгляд. По вашему мнению, кто убил?
— Допустим, что в лесу вы
не встретились с Ольгой, — продолжал я, — хотя, впрочем, Урбенину труднее
было встретиться с Ольгой, чем вам, так
как Урбенин
не знал, что она в лесу, а стало
быть,
не искал ее, а вы,
будучи пьяным и взбешенным,
не могли
не искать ее.
Неточные совпадения
Купцы. Так уж сделайте такую милость, ваше сиятельство. Если уже вы, то
есть,
не поможете в нашей просьбе, то уж
не знаем,
как и
быть: просто хоть в петлю полезай.
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул!
какого туману напустил! разбери кто хочет!
Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать
не куды пошло! Что
будет, то
будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Хлестаков. Черт его
знает, что такое, только
не жаркое. Это топор, зажаренный вместо говядины. (
Ест.)Мошенники, канальи, чем они кормят! И челюсти заболят, если съешь один такой кусок. (Ковыряет пальцем в зубах.)Подлецы! Совершенно
как деревянная кора, ничем вытащить нельзя; и зубы почернеют после этих блюд. Мошенники! (Вытирает рот салфеткой.)Больше ничего нет?
Да объяви всем, чтоб
знали: что вот, дискать,
какую честь бог послал городничему, — что выдает дочь свою
не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого, что и на свете еще
не было, что может все сделать, все, все, все!
Анна Андреевна. Ну что ты? к чему? зачем? Что за ветреность такая! Вдруг вбежала,
как угорелая кошка. Ну что ты нашла такого удивительного? Ну что тебе вздумалось? Право,
как дитя какое-нибудь трехлетнее.
Не похоже,
не похоже, совершенно
не похоже на то, чтобы ей
было восемнадцать лет. Я
не знаю, когда ты
будешь благоразумнее, когда ты
будешь вести себя,
как прилично благовоспитанной девице; когда ты
будешь знать, что такое хорошие правила и солидность в поступках.