Неточные совпадения
Я не буду говорить о том, что основные понятия, из которых выводится у Гегеля определение прекрасного], теперь уже признаны не выдерживающими
критики; не буду говорить и о том, что прекрасное [у Гегеля] является только «призраком», проистекающим от непроницательности взгляда, не просветленного философским мышлением, перед которым исчезает кажущаяся полнота проявления идеи в отдельном предмете, так что [по системе Гегеля] чем выше развито мышление, тем более исчезает перед ним прекрасное, и, наконец, для вполне развитого мышления есть только истинное, а прекрасного нет; не буду опровергать этого фактом, что на самом деле развитие мышления в человеке нисколько не разрушает в нем
эстетического чувства: все это уже было высказано много раз.
Но пусть
критика указывает нам все эти недостатки — с тем вместе она прибавляет, что форма у этих поэтов доведена до высокого совершенства, и нашему
эстетическому чувству довольно этой одной капли хорошего, чтобы удовлетворяться и наслаждаться.
Ограничиваясь этим указанием на философскую несостоятельность воззрения, из которого произошло подведение всех человеческих стремлений под абсолют, станем для нашей
критики на другую точку зрения, более близкую к чисто
эстетическим понятиям, и скажем, что вообще деятельность человека не стремится к абсолютному и ничего не знает о нем, имея в виду различные, чисто человеческие, цели.
Чтобы за существенное различие нашего воззрения на искусство от понятий, которые имела о нем теория подражания природе, ручались не наши только собственные слова, приведем здесь
критику этой теории, заимствованную из лучшего курса господствующей ныне
эстетической системы.
Читатели, конечно, поскучали бы немного; но зато мы отделались бы чрезвычайно легко, заслужили бы сочувствие
эстетических критиков и даже, — почему знать? — стяжали бы, может быть, название тонкого ценителя художественных красот и таковых же недостатков.
Ряд случайностей сделал то, что Гете, в начале прошлого столетия бывший диктатором философского мышления и эстетических законов, похвалил Шекспира,
эстетические критики подхватили эту похвалу и стали писать свои длинные, туманные, quasi-ученые статьи, и большая европейская публика стала восхищаться Шекспиром.
Как слепые долго и много перекладывали бы камушки и в конце концов не могли бы прийти ни к какому другому выводу, как тот, что все камни драгоценны, особенно же драгоценны самые гладкие, так и
эстетические критики, лишенные художественного чувства, не могли не прийти к таким же результатам по отношению к Шекспиру.
Неточные совпадения
Белинский был самым значительным русским
критиком и единственным из русских
критиков, обладавшим художественной восприимчивостью и
эстетическим чувством.
— В том, что у меня большая проруха в
эстетическом образовании: я очень мало читал
критик, не занимался почти совершенно философией — вот этим-то я и хочу теперь заняться.
Теперь именно и предстоит для
критика задача — определить, насколько развился и возмужал талант г. Достоевского, какие
эстетические особенности представляет он в сравнении с новыми писателями, которых еще не могла иметь в виду
критика Белинского, какими недостатками и красотами отличаются его новые произведения и на какое действительно место ставят они его в ряду таких писателей, как гг.
Критику предстоит художественный вопрос, существенно важный для истории нашей литературы, — а он собирается толковать о забитых людях — предмете даже вовсе не
эстетическом».
Нас здесь, однако, не интересует собственно
эстетическая теория Канта и вообще принципы «
Критики силы суждения» [Современный перевод названия трактата И. Канта — «
Критика способности суждения».