Неточные совпадения
«Мы бедны, — говорила песенка, — но мы рабочие
люди, у нас здоровые руки. Мы темны, но мы не глупы и
хотим света.
Будем учиться — знание освободит нас;
будем трудиться — труд обогатит нас, — это дело пойдет, — поживем, доживем —
Молодой
человек взял письмо; и он побледнел, и у него задрожали руки, и он долго смотрел на письмо,
хотя оно
было не велико, всего-то слов десятка два...
По денежным своим делам Лопухов принадлежал к тому очень малому меньшинству медицинских вольнослушающих, то
есть не живущих на казенном содержании, студентов, которое не голодает и не холодает. Как и чем живет огромное большинство их — это богу, конечно, известно, а
людям непостижимо. Но наш рассказ не
хочет заниматься
людьми, нуждающимися в съестном продовольствии; потому он упомянет лишь в двух — трех словах о времени, когда Лопухов находился в таком неприличном состоянии.
Марья Алексевна
хотела сделать большой вечер в день рождения Верочки, а Верочка упрашивала, чтобы не звали никаких гостей; одной хотелось устроить выставку жениха, другой выставка
была тяжела. Поладили на том, чтоб сделать самый маленький вечер, пригласить лишь несколько
человек близких знакомых. Позвали сослуживцев (конечно, постарше чинами и повыше должностями) Павла Константиныча, двух приятельниц Марьи Алексевны, трех девушек, которые
были короче других с Верочкой.
Ошибаться может каждый, ошибки могут
быть нелепы, если
человек судит о вещах, чуждых его понятиям; но
было бы несправедливо выводить из нелепых промахов Марьи Алексевны, что ее расположение к Лопухову основывалось лишь на этих вздорах: нет, никакие фантазии о богатой невесте и благочестии Филиппа Эгалите ни на минуту не затмили бы ее здравого смысла, если бы в действительных поступках и словах Лопухова
было заметно для нее
хотя что-нибудь подозрительное.
Но до этого он не договаривался с Марьею Алексевною, и даже не по осторожности,
хотя был осторожен, а просто по тому же внушению здравого смысла и приличия, по которому не говорил с нею на латинском языке и не утруждал ее слуха очень интересными для него самого рассуждениями о новейших успехах медицины: он имел настолько рассудка и деликатности, чтобы не мучить
человека декламациями, непонятными для этого
человека.
Им, видите ли, обоим думалось, что когда дело идет об избавлении
человека от дурного положения, то нимало не относится к делу, красиво ли лицо у этого
человека,
хотя бы он даже
был и молодая девушка, а о влюбленности или невлюбленности тут нет и речи.
Кто обязан и какой благоразумный
человек захочет поступать не так, как г-жа Б.? мы нисколько не вправе осуждать ее; да и Лопухов не
был неправ, отчаявшись за избавление Верочки.
Невеста своих женихов, сестра своих сестер берет Верочку за руку, — Верочка, я
хотела всегда
быть доброй с тобой, ведь ты добрая, а я такова, каков сам
человек, с которым я говорю. Но ты теперь грустная, — видишь, и я грустная; посмотри, хороша ли я грустная?
Одни мешают мне: ведь я
хочу, чтобы
люди стали
людьми, а они
хотят, чтобы
люди были куклами.
А когда мужчины вздумали бегать взапуски, прыгать через канаву, то три мыслителя отличились самыми усердными состязателями мужественных упражнений: офицер получил первенство в прыганье через канаву, Дмитрий Сергеич,
человек очень сильный, вошел в большой азарт, когда офицер поборол его: он надеялся
быть первым на этом поприще после ригориста, который очень удобно поднимал на воздухе и клал на землю офицера и Дмитрия Сергеича вместе, это не вводило в амбицию ни Дмитрия Сергеича, ни офицера: ригорист
был признанный атлет, но Дмитрию Сергеичу никак не хотелось оставить на себе того афронта, что не может побороть офицера; пять раз он схватывался с ним, и все пять раз офицер низлагал его,
хотя не без труда.
Как он сочувствует всему, что требует сочувствия,
хочет помогать всему, что требует помощи; как он уверен, что счастье для
людей возможно, что оно должно
быть, что злоба и горе не вечно, что быстро идет к нам новая, светлая жизнь.
Вышел из 2–го курса, поехал в поместье, распорядился, победив сопротивление опекуна, заслужив анафему от братьев и достигнув того, что мужья запретили его сестрам произносить его имя; потом скитался по России разными манерами: и сухим путем, и водою, и тем и другою по обыкновенному и по необыкновенному, — например, и пешком, и на расшивах, и на косных лодках, имел много приключений, которые все сам устраивал себе; между прочим, отвез двух
человек в казанский, пятерых — в московский университет, — это
были его стипендиаты, а в Петербург, где сам
хотел жить, не привез никого, и потому никто из нас не знал, что у него не 400, а 3 000 р. дохода.
Будь оно внушено
человеком, менее заслуживающим его,
хотя все-таки достойным, оно
было бы слабее.
Она сейчас же увидела бы это, как только прошла бы первая горячка благодарности; следовательно, рассчитывал Лопухов, в окончательном результате я ничего не проигрываю оттого, что посылаю к ней Рахметова, который
будет ругать меня, ведь она и сама скоро дошла бы до такого же мнения; напротив, я выигрываю в ее уважении: ведь она скоро сообразит, что я предвидел содержание разговора Рахметова с нею и устроил этот разговор и зачем устроил; вот она и подумает: «какой он благородный
человек, знал, что в те первые дни волнения признательность моя к нему подавляла бы меня своею экзальтированностью, и позаботился, чтобы в уме моем как можно поскорее явились мысли, которыми облегчилось бы это бремя; ведь
хотя я и сердилась на Рахметова, что он бранит его, а ведь я тогда же поняла, что, в сущности, Рахметов говорит правду; сама я додумалась бы до этого через неделю, но тогда это
было бы для меня уж не важно, я и без того
была бы спокойна; а через то, что эти мысли
были высказаны мне в первый же день, я избавилась от душевной тягости, которая иначе длилась бы целую неделю.
Понял ли ты теперь, проницательный читатель, что
хотя много страниц употреблено на прямое описание того, какой
человек был Рахметов, но что, в сущности, еще гораздо больше страниц посвящено все исключительно тому же, чтобы познакомить тебя все с тем же лицом, которое вовсе не действующее лицо в романе?
А тем
людям, которых я изображаю вполне, вы можете
быть ровными, если
захотите поработать над своим развитием.
Но вот что слишком немногими испытано, что очаровательность, которую всему дает любовь, вовсе не должна, по — настоящему,
быть мимолетным явлением в жизни
человека, что этот яркий свет жизни не должен озарять только эпоху искания, стремления, назовем
хотя так: ухаживания, или сватания, нет, что эта эпоха по — настоящему должна
быть только зарею, милою, прекрасною, но предшественницею дня, в котором несравненно больше и света и теплоты, чем в его предшественнице, свет и теплота которого долго, очень долго растут, все растут, и особенно теплота очень долго растет, далеко за полдень все еще растет.
— Здравствуй, сестра, — говорит она царице, — здесь и ты, сестра? — говорит она Вере Павловне, — ты
хочешь видеть, как
будут жить
люди, когда царица, моя воспитанница,
будет царствовать над всеми? Смотри.
— Хорошо… ребяческое чувство, которое не дает никакой гарантии. Это годится для того, чтобы шутить, вспоминая, и грустить, если
хотите, потому что здесь
есть очень прискорбная сторона. Вы спаслись только благодаря особенному, редкому случаю, что дело попало в руки такого
человека, как Александр.
Неточные совпадения
Городничий. И не рад, что
напоил. Ну что, если хоть одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не
быть правде? Подгулявши,
человек все несет наружу: что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя
хотят повесить.
Г-жа Простакова (с веселым видом). Вот отец! Вот послушать! Поди за кого
хочешь, лишь бы
человек ее стоил. Так, мой батюшка, так. Тут лишь только женихов пропускать не надобно. Коль
есть в глазах дворянин, малый молодой…
Г-жа Простакова. Старинные
люди, мой отец! Не нынешний
был век. Нас ничему не учили. Бывало, добры
люди приступят к батюшке, ублажают, ублажают, чтоб хоть братца отдать в школу. К статью ли, покойник-свет и руками и ногами, Царство ему Небесное! Бывало, изволит закричать: прокляну ребенка, который что-нибудь переймет у басурманов, и не
будь тот Скотинин, кто чему-нибудь учиться
захочет.
Стародум(приметя всех смятение). Что это значит? (К Софье.) Софьюшка, друг мой, и ты мне кажешься в смущении? Неужель мое намерение тебя огорчило? Я заступаю место отца твоего. Поверь мне, что я знаю его права. Они нейдут далее, как отвращать несчастную склонность дочери, а выбор достойного
человека зависит совершенно от ее сердца.
Будь спокойна, друг мой! Твой муж, тебя достойный, кто б он ни
был,
будет иметь во мне истинного друга. Поди за кого
хочешь.
Скотинин. Сам ты, умный
человек, порассуди. Привезла меня сестра сюда жениться. Теперь сама же подъехала с отводом: «Что-де тебе, братец, в жене;
была бы де у тебя, братец, хорошая свинья». Нет, сестра! Я и своих поросят завести
хочу. Меня не проведешь.