Неточные совпадения
Раз пять
или шесть Лопухов был на своем новом уроке, прежде чем Верочка и он увидели
друг друга. Он сидел с Федею в одном конце квартиры, она в
другом конце, в своей комнате. Но дело подходило к экзаменам в академии; он перенес уроки с утра на вечер, потому что по утрам ему нужно заниматься, и когда пришел вечером,
то застал все семейство за чаем.
Они должны были в
том году кончить курс и объявили, что будут держать (
или, как говорится в Академии: сдавать) экзамен прямо на степень доктора медицины; теперь они оба работали для докторских диссертаций и уничтожали громадное количество лягушек; оба они выбрали своею специальностью нервную систему и, собственно говоря, работали вместе; но для диссертационной формы работа была разделена: один вписывал в материалы для своей диссертации факты, замечаемые обоими по одному вопросу,
другой по
другому.
Племянник, вместо
того чтобы приезжать, приходил, всматривался в людей и, разумеется, большею частию оставался недоволен обстановкою: в одном семействе слишком надменны; в
другом — мать семейства хороша, отец дурак, в третьем наоборот, и т. д., в иных и можно бы жить, да условия невозможные для Верочки;
или надобно говорить по — английски, — она не говорит;
или хотят иметь собственно не гувернантку, а няньку,
или люди всем хороши, кроме
того, что сами бедны, и в квартире нет помещения для гувернантки, кроме детской, с двумя большими детьми, двумя малютками, нянькою и кормилицею.
— Нет, я его все-таки ненавижу. И не сказывай, не нужно. Я сама знаю: не имеете права ни о чем спрашивать
друг друга. Итак, в — третьих: я не имею права ни о чем спрашивать тебя, мой милый. Если тебе хочется
или надобно сказать мне что-нибудь о твоих делах, ты сам мне скажешь. И точно
то же наоборот. Вот три правила. Что еще?
— Вы видите, — продолжала она: — у меня в руках остается столько-то денег. Теперь: что делать с ними! Я завела мастерскую затем, чтобы эти прибыльные деньги шли в руки
тем самым швеям, за работу которых получены. Потому и раздаю их нам; на первый раз, всем поровну, каждой особо. После посмотрим, так ли лучше распоряжаться ими,
или можно еще как-нибудь
другим манером, еще выгоднее для вас. — Она раздала деньги.
Прежде всего увидели, что если девушка пропускала без работы несколько дней по болезни
или другим уважительным причинам,
то нехорошо за это уменьшать ее долю из прибыли, которая ведь приобретена не собственно этими днями, а всем ходом работ и общим состоянием мастерской.
Теперь кто пострадает от оспы, так уже виноват сам, а гораздо больше его близкие: а прежде было не
то: некого было винить, кроме гадкого поветрия
или гадкого города, села, да разве еще
того человека, который, страдая оспою, прикоснулся к
другому, а не заперся в карантин, пока выздоровеет.
А если и бывали иногда в нем тяжелые нарушения от огорчений, за них вознаграждали и особенные радостные случаи, которые встречались чаще огорчений: вот удалось очень хорошо пристроить маленьких сестру
или брата
той —
другой девушки; на третий год, две девушки выдержали экзамен на домашних учительниц, — ведь это было какое счастье для них!
«16 августа»,
то есть, на
другой день после прогулки на острова, ведь она была именно 15–го, думает Вера Павловна: «миленький все время гулянья говорил с этим Рахметовым,
или, как они в шутку зовут его, ригористом, и с
другими его товарищами.
Он боялся, что когда придет к Лопуховым после ученого разговора с своим
другом,
то несколько опростоволосится:
или покраснеет от волнения, когда в первый раз взглянет на Веру Павловну,
или слишком заметно будет избегать смотреть на нее,
или что-нибудь такое; нет, он остался и имел полное право остаться доволен собою за минуту встречи с ней: приятная дружеская улыбка человека, который рад, что возвращается к старым приятелям, от которых должен был оторваться на несколько времени, спокойный взгляд, бойкий и беззаботный разговор человека, не имеющего на душе никаких мыслей, кроме
тех, которые беспечно говорит он, — если бы вы были самая злая сплетница и смотрели на него с величайшим желанием найти что-нибудь не так, вы все-таки не увидели бы в нем ничего
другого, кроме как человека, который очень рад, что может, от нечего делать, приятно убить вечер в обществе хороших знакомых.
Почему, например, когда они, возвращаясь от Мерцаловых, условливались на
другой день ехать в оперу на «Пуритан» и когда Вера Павловна сказала мужу: «Миленький мой, ты не любишь этой оперы, ты будешь скучать, я поеду с Александром Матвеичем: ведь ему всякая опера наслажденье; кажется, если бы я
или ты написали оперу, он и
ту стал бы слушать», почему Кирсанов не поддержал мнения Веры Павловны, не сказал, что «в самом деле, Дмитрий, я не возьму тебе билета», почему это?
— Разумеется, она и сама не знала, слушает она,
или не слушает: она могла бы только сказать, что как бы там ни было, слушает
или не слушает, но что-то слышит, только не до
того ей, чтобы понимать, что это ей слышно; однако же, все-таки слышно, и все-таки расслушивается, что дело идет о чем-то
другом, не имеющем никакой связи с письмом, и постепенно она стала слушать, потому что тянет к этому: нервы хотят заняться чем-нибудь, не письмом, и хоть долго ничего не могла понять, но все-таки успокоивалась холодным и довольным тоном голоса мужа; а потом стала даже и понимать.
Просыпаясь, она нежится в своей теплой постельке, ей лень вставать, она и думает и не думает, и полудремлет и не дремлет; думает, — это, значит, думает о чем-нибудь таком, что относится именно к этому дню, к этим дням, что-нибудь по хозяйству, по мастерской, по знакомствам, по планам, как расположить этот день, это, конечно, не дремота; но, кроме
того, есть еще два предмета, года через три после свадьбы явился и третий, который тут в руках у ней, Митя: он «Митя», конечно, в честь
друга Дмитрия; а два
другие предмета, один — сладкая мысль о занятии, которое дает ей полную самостоятельность в жизни,
другая мысль — Саша; этой мысли даже и нельзя назвать особою мыслью, она прибавляется ко всему, о чем думается, потому что он участвует во всей ее жизни; а когда эта мысль, эта не особая мысль, а всегдашняя мысль, остается одна в ее думе, — она очень, очень много времени бывает одна в ее думе, — тогда как это назвать? дума ли это
или дремота, спится ли ей
или Не спится? глаза полузакрыты, на щеках легкий румянец будто румянец сна… да, это дремота.
Саша уходит за прибором, — да, это чаще, чем
то, что он прямо входит с чайным прибором, — и хозяйничает, а она все нежится и, напившись чаю, все еще полулежит уж не в постельке, а на диванчике, таком широком, но, главное достоинство его, таком мягком, будто пуховик, полулежит до 10, до 11 часов, пока Саше пора отправляться в гошпиталь,
или в клиники,
или в академическую аудиторию, но с последнею чашкою Саша уже взял сигару, и кто-нибудь из них напоминает
другому «принимаемся за дело»,
или «довольно, довольно, теперь за дело» — за какое дело? а как же, урок
или репетиция по студенчеству Веры Павловны...
— Вот мы живем с тобою три года (прежде говорилось: год, потом: два; потом будет говориться: четыре года и так дальше), а все еще мы как будто любовники, которые видятся изредка, тайком. Откуда это взяли, Саша, что любовь ослабевает, когда ничто не мешает людям вполне принадлежать
друг другу? Эти люди не знали истинной любви. Они знали только эротическое самолюбие
или эротическую фантазию. Настоящая любовь именно с
той поры и начинается, как люди начинают жить вместе.
«Разве по натуре человека привязанность ослабевает, а не развивается временем? Когда дружба крепче и милее, через неделю,
или через год,
или через двадцать лет после
того, как началась? Надобно только, чтобы
друзья сошлись между собою удачно, чтобы в самом деле они годились быть
друзьями между собою».
Да человек тысяча
или больше: «здесь не все; кому угодно, обедают особо, у себя»;
те старухи, старики, дети, которые не выходили в поле, приготовили все это: «готовить кушанье, заниматься хозяйством, прибирать в комнатах, — это слишком легкая работа для
других рук, — говорит старшая сестра, — ею следует заниматься
тем, кто еще не может
или уже не может делать ничего
другого».
Вот какое чудо я увидела,
друг мой Полина, и вот как просто оно объясняется. И я теперь так привыкла к нему, что мне уж кажется странно: как же я тогда удивлялась ему, как же не ожидала, что найду все именно таким, каким нашла. Напиши, имеешь ли ты возможность заняться
тем, к чему я теперь готовлюсь: устройством швейной
или другой мастерской по этому порядку. Это так приятно, Полина.
А если, несмотря на неизлечимость, все-таки лечить ее,
то пусть лечит Кирсанов
или кто
другой из его приятелей — наглецов — мальчишек.
Приехав на
другой или третий день вечером, Кирсанов нашел жениха точно таким, каким описывал Полозов, а Полозова нашел удовлетворительным: вышколенный старик не мешал дочери. Кирсанов просидел вечер, ничем не показывая своего мнения о женихе, и, прощаясь с Катериною Васильевною, не сделал никакого намека на
то, как он понравился ему.
Катерина Васильевна покраснела. Ей было неприятно, что отец завел разговор о ее чувствах. Но, кроме отцовской любви, было и
другое известное обстоятельство, по которому отец не был виноват: если не о чем говорить, но есть в комнате кошка
или собака, заводится разговор о ней: если ни кошки, ни собаки нет,
то о детях. Погода, уж только третья, крайняя степень безресурсности.