Неточные совпадения
Когда он был в третьем курсе, дела его стали поправляться: помощник квартального надзирателя предложил ему
уроки, потом стали находиться другие
уроки, и вот уже два года перестал нуждаться и больше года
жил на одной квартире, но не в одной, а в двух разных комнатах, — значит, не бедно, — с другим таким же счастливцем Кирсановым.
Потом вдруг круто поворотила разговор
на самого учителя и стала расспрашивать, кто он, что он, какие у него родственники, имеют ли состояние, как он
живет, как думает
жить; учитель отвечал коротко и неопределенно, что родственники есть,
живут в провинции, люди небогатые, он сам
живет уроками, останется медиком в Петербурге; словом сказать, из всего этого не выходило ничего.
— Ах, мой милый, нам будет очень, очень мало нужно. Но только я не хочу так: я не хочу
жить на твои деньги. Ведь я и теперь имею
уроки. Я их потеряю тогда — ведь маменька всем расскажет, что я злодейка. Но найдутся другие
уроки. Я стану
жить. Да, ведь так надобно? Ведь мне не не должно
жить на твои деньги?
Неточные совпадения
— Да, упасть в обморок не от того, от чего вы упали, а от того, что осмелились распоряжаться вашим сердцем, потом уйти из дома и сделаться его женой. «Сочиняет, пишет письма, дает
уроки, получает деньги, и этим
живет!» В самом деле, какой позор! А они, — он опять указал
на предков, — получали, ничего не сочиняя, и проедали весь свой век чужое — какая слава!.. Что же сталось с Ельниным?
Многие обрадовались бы видеть такой необыкновенный случай: праздничную сторону народа и столицы, но я ждал не того; я видел это у себя; мне улыбался завтрашний, будничный день. Мне хотелось путешествовать не официально, не приехать и «осматривать», а
жить и смотреть
на все, не насилуя наблюдательности; не задавая себе утомительных
уроков осматривать ежедневно, с гидом в руках, по стольку-то улиц, музеев, зданий, церквей. От такого путешествия остается в голове хаос улиц, памятников, да и то ненадолго.
— Оригинал, оригинал! — подхватил он, с укоризной качая головой… — Зовут меня оригиналом…
На деле-то оказывается, что нет
на свете человека менее оригинального, чем ваш покорнейший слуга. Я, должно быть, и родился-то в подражание другому… Ей-богу!
Живу я тоже словно в подражание разным мною изученным сочинителям, в поте лица
живу; и учился-то я, и влюбился, и женился, наконец, словно не по собственной охоте, словно исполняя какой-то не то долг, не то
урок, — кто его разберет!
А Вихорев думает: «Что ж, отчего и не пошалить, если шалости так дешево обходятся». А тут еще, в заключение пьесы, Русаков,
на радостях, что
урок не пропал даром для дочери и еще более укрепил, в ней принцип повиновения старшим, уплачивает долг Вихорева в гостинице, где тот
жил. Как видите, и тут сказывается самодурный обычай:
на милость, дескать, нет образца, хочу — казню, хочу — милую… Никто мне не указ, — ни даже самые правила справедливости.
Надо было куда-нибудь пристраиваться.
На первый раз это очень поразило Помаду. Потом он и здесь успокоился, решил, что пока он еще
поживет уроками, «а тем временем что-нибудь да подвернется».