Сколько времени где я проживу, когда буду где, — этого нельзя определить, уж и по одному тому, что в числе других дел мне надобно получить деньги с наших торговых корреспондентов; а ты знаешь, милый друг мой» — да, это
было в письме: «милый мой друг», несколько раз было, чтоб я видела, что он все по-прежнему расположен ко мне, что в нем нет никакого неудовольствия на меня, вспоминает Вера Павловна: я тогда целовала эти слова «милый мой друг», — да, было так: — «милый мой друг, ты знаешь, что когда надобно получить деньги, часто приходится ждать несколько дней там, где рассчитывал пробыть лишь несколько часов.
Неточные совпадения
— Да, вот еще счастливая мысль: дайте мне бумаги, я напишу этому негодяю
письмо, чтобы взять его
в руки. — Жюли написала: «Мсье Сторешников, вы теперь, вероятно,
в большом затруднении; если хотите избавиться от него,
будьте у меня
в 7 часов. М. Ле-Теллье». — Теперь прощайте!
Она прочла это
письмо, —
в письме слышалась уверенность, что Сторешников выиграет пари, что ему досадно
будет отсрочивать свое торжество.
Когда Марья Алексевна, услышав, что дочь отправляется по дороге к Невскому, сказала, что идет вместе с нею, Верочка вернулась
в свою комнату и взяла
письмо: ей показалось, что лучше, честнее
будет, если она сама
в лицо скажет матери — ведь драться на улице мать не станет же? только надобно, когда
будешь говорить, несколько подальше от нее остановиться, поскорее садиться на извозчика и ехать, чтоб она не успела схватить за рукав.
Писал три
письма, двое из бравших
письма не отыскали старика, третий нашел, и сколько мучил его, пока удалась действительно превосходная фотография, и как Дмитрий
был счастлив, когда получил ее, и
письмо от «святого старика», как он зовет его,
письмо,
в котором Овэн хвалит меня, со слов его.
Она бросалась
в постель, закрывала лицо руками и через четверть часа вскакивала, ходила по комнате, падала
в кресла, и опять начинала ходить неровными, порывистыми шагами, и опять бросалась
в постель, и опять ходила, и несколько раз подходила к письменному столу, и стояла у него, и отбегала и, наконец, села, написала несколько слов, запечатала и через полчаса схватила
письмо, изорвала, сожгла, опять долго металась, опять написала
письмо, опять изорвала, сожгла, и опять металась, опять написала, и торопливо, едва запечатав, не давая себе времени надписать адреса, быстро, быстро побежала с ним
в комнату мужа, бросила его да стол, и бросилась
в свою комнату, упала
в кресла, сидела неподвижно, закрыв лицо руками; полчаса, может
быть, час, и вот звонок — это он, она побежала
в кабинет схватить
письмо, изорвать, сжечь — где ж оно? его нет, где ж оно? она торопливо перебирала бумаги: где ж оно?
Он не пошел за ней, а прямо
в кабинет; холодно, медленно осмотрел стол, место подле стола; да, уж он несколько дней ждал чего-нибудь подобного, разговора или
письма, ну, вот оно,
письмо, без адреса, но ее печать; ну, конечно, ведь она или искала его, чтоб уничтожить, или только что бросила, нет, искала: бумаги
в беспорядке, но где ж ей било найти его, когда она, еще бросая его,
была в такой судорожной тревоге, что оно, порывисто брошенное, как уголь, жегший руку, проскользнуло через весь стол и упало на окно за столом.
С четверть часа, а, может
быть, и побольше, Лопухов стоял перед столом, рассматривая там, внизу, ручку кресел. Оно, хоть удар
был и предвиденный, а все-таки больно; хоть и обдумано, и решено вперед все, что и как надобно сделать после такого
письма или восклицания, а все-таки не вдруг соберешься с мыслями. Но собрался же наконец. Пошел
в кухню объясняться с Машею...
Она сама не знает, так она потрясена
была быстрым оборотом дела: еще не прошло суток, да, только через два часа
будут сутки после того, как он нашел ее
письмо у себя
в комнате, и вот он уж удалился, — как это скоро, как это внезапно!
Полозова говорила
в письме к подруге, что много обязана
была мужу Веры Павловны. Чтобы объяснить это, надобно сказать, что за человек
был ее отец.
Через неделю Катерина Васильевна получила от него страстное и чрезвычайно смиренное
письмо,
в том смысле, что он никогда не надеялся ее взаимности, что для его счастия
было довольно только видеть ее иногда, даже и не говорить с нею, только видеть; что он жертвует и этим счастьем и все-таки счастлив, и несчастлив, и тому подобное, и никаких ни просьб, ни желаний.
Оставшись одна, она действительно принялась сочинять ответ мужу, но оказалось, что в ответе этом наговорила ему гораздо более резких выражений, чем
было в письме Тулузова: она назвала даже Ченцова человеком негодным, погубившим себя и ее, уличала его, что об Аксюте он говорил все неправду; затем так запуталась в изложении своих мыслей и начала писать столь неразборчивым почерком, что сама не могла ни понять, ни разобрать того, что написала, а потому, разорвав с досадой свое сочинение, сказала потом Тулузову:
Неточные совпадения
Почтмейстер. Нет, о петербургском ничего нет, а о костромских и саратовских много говорится. Жаль, однако ж, что вы не читаете
писем:
есть прекрасные места. Вот недавно один поручик пишет к приятелю и описал бал
в самом игривом… очень, очень хорошо: «Жизнь моя, милый друг, течет, говорит,
в эмпиреях: барышень много, музыка играет, штандарт скачет…» — с большим, с большим чувством описал. Я нарочно оставил его у себя. Хотите, прочту?
Почтмейстер. Знаю, знаю… Этому не учите, это я делаю не то чтоб из предосторожности, а больше из любопытства: смерть люблю узнать, что
есть нового на свете. Я вам скажу, что это преинтересное чтение. Иное
письмо с наслажденьем прочтешь — так описываются разные пассажи… а назидательность какая… лучше, чем
в «Московских ведомостях»!
Как только
пить надумали, // Влас сыну-малолеточку // Вскричал: «Беги за Трифоном!» // С дьячком приходским Трифоном, // Гулякой, кумом старосты, // Пришли его сыны, // Семинаристы: Саввушка // И Гриша, парни добрые, // Крестьянам
письма к сродникам // Писали; «Положение», // Как вышло, толковали им, // Косили, жали, сеяли // И
пили водку
в праздники // С крестьянством наравне.
Стародум(читает). «…Я теперь только узнал… ведет
в Москву свою команду… Он с вами должен встретиться… Сердечно
буду рад, если он увидится с вами… Возьмите труд узнать образ мыслей его». (
В сторону.) Конечно. Без того ее не выдам… «Вы найдете… Ваш истинный друг…» Хорошо. Это
письмо до тебя принадлежит. Я сказывал тебе, что молодой человек, похвальных свойств, представлен… Слова мои тебя смущают, друг мой сердечный. Я это и давеча приметил и теперь вижу. Доверенность твоя ко мне…
Потом остановились на мысли, что
будет произведена повсеместная «выемка», и стали готовиться к ней: прятали книги,
письма, лоскутки бумаги, деньги и даже иконы — одним словом, все,
в чем можно
было усмотреть какое-нибудь «оказательство».