Неточные совпадения
Она подняла испуганные глаза на говорившую. Это была высокая, плечистая женщина
с румяным лицом,
с длинным красивым
носом,
с черными усиками над малиновыми губами энергичного правильного рта и
с круглыми, как у птицы, зоркими, ястребиными глазами.
А на нее в свою очередь смотрели пять девочек, жадно ловя в лице новенькой получившиеся впечатления. Потом костлявая Васса
с птичьим лицом и длинным
носом проговорила...
Вмиг птичье лицо Вассы
с длинным
носом приняло лукавое выражение.
— Хи-хи-хи! Эвона командирша-то! — засмеялась Васса. — Небось
нос тебе не откусит тетя Леля. Ишь ты, сама не идет и Дуню не пущает! Куды, как ладно! Дунюшка, — смягчая до нежности свой резкий голос, обратилась к девочке Васса, — пойдешь
с нами, я тебе сахарцу дам? — и она заискивающе глянула в глаза Дуне. Голубые глазки не то испуганно, не то недоверчиво поднялись на Вассу.
Нянька Варвара, огромная, плотная веснушчатая особа
с огненно-рыжими волосами и вздернутым
носом,
с голыми до локтей (по форме) руками, тоже сплошь усеянными темным бисером веснушек, сидит в центре спальной, на одной из детских кроваток.
И опять тоненький палец Палани заскользил сначала по дну блюдца и затем, быстро перенесенный к лицу,
с удивительной ловкостью забегал по
носу, лбу, щекам и подбородку девочки.
Индеец не мог бы придумать для себя лучшей татуировки. Глаза Вассы, замкнутые в черных кольцах, были точно в очках… На конце
носа сидела комическая клякса из сажи… Над бровями были выведены другие брови… Вокруг рта, на лбу, на щеках целая географическая карта рек
с притоками морей и озер… Сажа, образовавшаяся от копоти над дном блюдечка, сделала свое дело!
Дочь баронессы Нан являлась полной противоположностью ее матери. Худая, тонкая, высокая, почти одного роста
с матерью, несмотря на свои одиннадцать лет, юная баронесса походила на покойного своего отца-барона. У нее были такие же белобрысые волосы, худое, тонкое, некрасивое лицо
с длинным птичьим
носом, тонкими губами и умным, чересчур проницательным для ребенка взглядом маленьких
с беловатыми ресницами глаз.
Многие из «малодушных» горько плачут от страха…
С красными веками и распухшими от слез
носами бродят унылые стрижки по коричневому зданию.
Над одной из лоханок наклонилась худенькая белокурая девочка
с жидкой косичкой совершенно льняных волос. Голубые глаза, несколько широкий
нос, тонкие темноватые брови и длинные лучи ресниц на бледном личике — все в ней чрезвычайно привлекательно и мило. Что-то робкое, пугливое в каждом движении тоненького тела, в каждом взгляде кротких, по-детски ясных голубых глаз, что-то стремительное и покорное в одно и то же время.
Ее доброе лицо
с длинным, типично армянским
носом,
с большими грустными восточными глазами и маленьким ртом
с недоумением и тревогой приблизилось к девочке.
Второе действие изображало королевский дворец. Король — Маша Рыжова, особенно громоздкая в своей царской мантии,
с тщательно запрятанной под нею русой косой,
с огромной короной, поминутно съезжавшей ей на кончик
носа, похожего на картофелину, рядом
с Дорушкой-королевой сидела она на возвышении в мягком и удобном кресле начальницы, изображающем трон.
Так они прошли первый ряд. И длинный ряд этот показался особенно труден Левину; но зато, когда ряд был дойден, и Тит, вскинув на плечо косу, медленными шагами пошел заходить по следам, оставленным его каблуками по прокосу, и Левин точно так же пошел по своему прокосу. Несмотря на то, что пот катил градом по его лицу и капал
с носа и вся спина его была мокра, как вымоченная в воде, — ему было очень хорошо. В особенности радовало его то, что он знал теперь, что выдержит.
Это прозвучало так обиженно, как будто было сказано не ею. Она ушла, оставив его в пустой, неприбранной комнате, в тишине, почти не нарушаемой робким шорохом дождя. Внезапное решение Лидии уехать, а особенно ее испуг в ответ на вопрос о женитьбе так обескуражили Клима, что он даже не сразу обиделся. И лишь посидев минуту-две в состоянии подавленности, сорвал очки
с носа и, до боли крепко пощипывая усы, начал шагать по комнате, возмущенно соображая:
Ему было под пятьдесят лет, но он был очень свеж, только красил усы и прихрамывал немного на одну ногу. Он был вежлив до утонченности, никогда не курил при дамах, не клал одну ногу на другую и строго порицал молодых людей, которые позволяют себе в обществе опрокидываться в кресле и поднимать коленку и сапоги наравне
с носом. Он и в комнате сидел в перчатках, снимая их, только когда садился обедать.
У него был на носу пенсне; но он тотчас же, как завидел меня, стянул его
с носа (очевидно, для учтивости) и, вежливо приподняв рукой свой цилиндр, но, впрочем, не останавливаясь, проговорил мне, изящно улыбаясь: «Ha, bonsoir» [А, добрый вечер (франц.).] — и прошел мимо на лестницу.
У этого китайца были светло-русые волосы, голубые или, по крайней мере, серые глаза, белое или, скорее, красноватое лицо, начиная
с носа, совершенно как у европейца.
Неточные совпадения
Бобчинский. Ничего, ничего-с, без всякого-с помешательства, только сверх
носа небольшая нашлепка! Я забегу к Христиану Ивановичу: у него-с есть пластырь такой, так вот оно и пройдет.
Квартальные отворяют обе половинки дверей. Входит Хлестаков; за ним городничий, далее попечитель богоугодных заведений, смотритель училищ, Добчинскии и Бобчинский
с пластырем на
носу. Городничий указывает квартальным на полу бумажку — они бегут и снимают ее, толкая друг друга впопыхах.
Питался больше рыбою; // Сидит на речке
с удочкой // Да сам себя то по
носу, // То по лбу — бац да бац!
— Смотри, не хвастай силою, — // Сказал мужик
с одышкою, // Расслабленный, худой // (
Нос вострый, как у мертвого, // Как грабли руки тощие, // Как спицы ноги длинные, // Не человек — комар).
Началось
с того, что Волгу толокном замесили, потом теленка на баню тащили, потом в кошеле кашу варили, потом козла в соложеном тесте [Соложёное тесто — сладковатое тесто из солода (солод — слад), то есть из проросшей ржи (употребляется в пивоварении).] утопили, потом свинью за бобра купили да собаку за волка убили, потом лапти растеряли да по дворам искали: было лаптей шесть, а сыскали семь; потом рака
с колокольным звоном встречали, потом щуку
с яиц согнали, потом комара за восемь верст ловить ходили, а комар у пошехонца на
носу сидел, потом батьку на кобеля променяли, потом блинами острог конопатили, потом блоху на цепь приковали, потом беса в солдаты отдавали, потом небо кольями подпирали, наконец утомились и стали ждать, что из этого выйдет.