Неточные совпадения
— Ну, девочка, будь умна, послушна, прилежна. Исполняй все, что от тебя требуется, и никто не обидит тебя. Ты сирота и с этих пор становишься
воспитанницей нашего ремесленного
приюта. Тебя будут учить грамоте, Закону Божию, счету и ремеслу. Когда ты вырастешь, тебе найдут место, словом, мы всячески будем заботиться о тебе.
Посреди огромной светлой комнаты стояло несколько столов, заваленных кусками полотна, коленкора, холста и ситца. Вокруг столов, на низких деревянных скамьях сидело больше сотни девочек, возрастом начиная с восьми лет и кончая совсем взрослыми восемнадцатилетними девицами. Стриженые головки младших
воспитанниц были похожи на шары, недлинные волосы у подростков, заплетенные в косы или уложенные на затылке прически взрослых — вот в чем было существенное отличие между тремя отделениями N-ского
приюта.
Антонина Николаевна Куликова еще сама недавно только окончила педагогические курсы и поступила сюда прямо в старшее отделение
приюта. С
воспитанницами она обращалась скорее как с подругами, нежели с подчиненными, и, будучи немногим лишь старше их, со всею чуткостью и нежностью молодости блюла интересы приюток.
Каждый праздник и канун его, все посты, все службы
воспитанницы N-ского
приюта поют в соседней богаделенской церкви на обоих клиросах.
Тоненькая фигурка дежурной по
приюту воспитанницы мелькает по коридору, проскальзывает в дортуары, не переставая звонить убийственно нудным, нестерпимо резким звоном, заходит в спальни. Дежурит нынче Липа Сальникова,
воспитанница среднего отделения.
Задавание уроков к следующему дню не практиковалось в
приюте. На выучивание их не хватало времени, так как уборка, стирка, глажение, а больше всего рукодельные работы занимали все время
воспитанниц. Заучивалось все с «голоса» преподавателя, тут же в классной. Молитвы, стихи, грамматические правила, название, имена, года — все это выписывалось на доске наставницами и законоучителем и хором затверживалось старшими девочками.
Вечер в
приюте — лучшее время для больших и маленьких
воспитанниц. Старшие и средние приютки, пользуясь свободным часом перед отходом ко сну, каждые в своем дортуаре, проводят время по своему усмотрению.
До обеда шили, заготовляя приданое выходным приюткам: неизбежные два платья и по полдюжины белья для каждой покидавшей
приют и уходившей на место
воспитанницы.
Мелкое белье, изящные принадлежности туалета стирают сами
воспитанницы среднего и старшего отделений
приюта.
И странное дело! Каждая из
воспитанниц N-ского
приюта, двух его старших отделений, по крайней мере, теснившихся вокруг новенькой, чувствовала непреодолимое, жгучее желание в глубине сильно бьющегося сердечка быть избранной этой обаятельной девочкой, этой барышней с головы до ног, игрой слепого случая попавшей в коричневые стены ремесленного учебного заведения.
— Меня зовут Наташа, — твердо отчеканивая каждое слово, произнес металлический голосок, — Наташа Румянцева. Так ведь, кажется, у вас называют в
приюте? Я не откликалась вам, думая, что фамилию Румянцевых может носить еще кто-нибудь из
воспитанниц, а Наташа Румянцева — я одна! — с неуловимо гордым оттенком в голосе заключила девочка.
Весенняя ночь тихо спустилась над коричневым домом. Крепко спит под ее прозрачной дымкой ремесленный
приют. Спят
воспитанницы, надзирательницы, рыжая нянька Варварушка, спят другие служанки… Все тихо, безмятежно заснуло, пользуясь наступившей тишиной…
Но больше всего не под силу переносить ей, Наташе, окрики и придирки Павлы Артемьевны. С первого же часа поступления Наташи в
приют надзирательница средних возненавидела свою новую
воспитанницу.
— Natalie! — в ужасе залепетала француженка. — Бедное дитя! Ты — нищая! Они не сделали духовного завещания… Смерть застигла их слишком внезапно… Все богатство экселенц переходит к законным наследникам… А они… они… бедная моя птичка, отдадут тебя в
приют! — И до безумия любившая свою
воспитанницу парижанка разрыдалась горькими, неудержимыми рыданиями.
Павлой Артемьевной, несмотря на ее чрезмерную суровость и несправедливость по отношению к
воспитанницам, Екатерина Ивановна Нарукова дорожила более всех других помощниц надзирательницы
приюта. Бесподобно изучившая искусство кройки и шитья, вышиванья гладью, мечения, словом, все рукодельные работы, Павла Артемьевна сумела стать первой необходимостью учебного ремесленного заведения, превосходно поставив в нем дело ручного швейного труда. Без нее, казалось, было немыслимо дальнейшее существование
приюта.
Но тут молодой бездельник смолк внезапно и попятился назад. Перед ним стояла высокая девочка в белой косынке и в форменном пальтеце
воспитанницы ремесленного
приюта. Из-под косынки сверкали злые черные глаза… Побелевшие губы дрожали… По совершенно бледным, как известь, щекам пробегали змейкой нервные конвульсии.
Если бы она могла только знать, какая участь ожидала этого обожаемого ребенка! Она, эта прелесть — Наташа —
воспитанница ремесленного
приюта!
Уехали из
приюта и поступили на учительские курсы Феничка, Паланя, Гуня Рамкина, Евгеша… Других
воспитанниц разобрали на места… Лучшие рукодельницы водворились в мастерские белошвеек и модисток… Старшие разлетались из приютского гнездышка… На смену их шли средние… Подросло новое поколение девочек и заняло насиженное прежними гнездо…
Работают одни старшеотделенки, шьют себе приданое для выхода из
приюта. Каждой из
воспитанниц дается при окончательном отъезде сундук с полдюжиною носильного белья, теплым пальто, двумя платьями, двумя парами сапог, шалью и шерстяной косынкой на голову.
Чтобы иметь удовольствие показать гостям и почетным посетителям груды изящного белья, нарядные шелковые, батистовые блузки, шерстяные юбки на длинных рождественских столах под елкой, для того чтобы сбывать все эти вещи, а на вырученную сумму поддерживать благосостояние
приюта,
воспитанницы должны были работать с утра до полуночи, не складывая рук.
Во-вторых, ввиду учащавшихся в городе оспенных заболеваний баронесса Софья Петровна перевозила остающихся в
приюте на лето
воспитанниц к себе в Дюны, на морское побережье Финского залива, где у нее была огромная дача, целая мыза, спрятанная на горе среди сосновых сестрорецких лесов.
— Приходи, навещай меня, Дорушка, пока я буду учиться в школе, — шептала с мольбою своей подружке Дуня, пока приютский сторож с нянькой Варварой уставляли на извозчика весь несложный багаж выпущенных из
приюта воспитанниц.