Неточные совпадения
И
он не ошибся
в своем расчете. Не успел еще доскакать и до лесной опушки Игорь, как незаметно подкравшийся сон
тяжело опустился на веки раненой девушки. Искусно забинтованное плечо почти не давало себя чувствовать сейчас. Было даже, как будто, хорошо и приятно лежать, так, молча,
в тиши, без всякого движения, среди целого моря мягкого душистого сена, совершенно сухого внутри. Не долго боролась с обволакивающей ее со всех сторон дремой Милица и, устроившись поудобнее, завела глаза.
Что-то знакомое показалось Милице
в бледноме тще этого офицера… Знакомое и дорогое… Да ведь это капитан Любавин! Это Павел Павлович! — подсказал ей внутренний голос. Неужели
он опасно ранен? Может быть смертельно? Но почему же
он здесь лежит?.. Вот
он движется… Вот опять… Действительно,
в эту минуту приподнялась окровавленная голова и снова
тяжело опустилась на землю…
Неточные совпадения
Он усмехался с ироническим сожалением.
В нем явилось нечто важное и самодовольное; ходил
он медленно, выгибая грудь, как солдат; снова отрастил волосы до плеч, но завивались
они у
него уже только на концах, а со щек и подбородка
опускались тяжело и прямо, как нитки деревенской пряжи.
В пустынных глазах
его сгустилось нечто гордое, и
они стали менее прозрачны.
Сам
он не чувствовал позыва перевести беседу на эту тему. Низко опущенный абажур наполнял комнату оранжевым туманом. Темный потолок, испещренный трещинами, стены, покрытые кусками материи, рыжеватый ковер на полу — все это вызывало у Клима странное ощущение:
он как будто сидел
в мешке. Было очень тепло и неестественно тихо. Лишь изредка доносился глухой гул, тогда вся комната вздрагивала и как бы
опускалась; должно быть, по улице ехал
тяжело нагруженный воз.
— Да, я знаю камень, — ответил я поскорее,
опускаясь на стул рядом с
ними.
Они сидели у стола. Вся комната была ровно
в две сажени
в квадрате. Я
тяжело перевел дыхание.
— Вы очень кстати приехали к нам
в Узел, — говорил Веревкин,
тяжело опускаясь в одно из кресел, которое только не застонало под этим восьмипудовым бременем.
Он несколько раз обвел глазами комнату, что-то отыскивая, и потом прибавил: — У меня сегодня ужасная жажда…
Тот встал. Александра Григорьевна любезно расцеловалась с хозяйкой; дала поцеловать свою руку Ардальону Васильичу и старшему
его сыну и — пошла. Захаревские, с почтительно наклоненными головами, проводили ее до экипажа, и когда возвратились
в комнаты, то весь
их наружный вид совершенно изменился: у Маремьяны Архиповны пропала вся ее суетливость и она
тяжело опустилась на тот диван, на котором сидела Александра Григорьевна, а Ардальон Васильевич просто сделался гневен до ярости.