Неточные совпадения
Нет, он гораздо несчастнее: у тебя
есть Гуль-Гуль, услада и радость твоей старости,
бабушка Аминат, Лейла-Фатьма, а дедушка Магомет — один, как перст, на свете, и сакля его пуста, как свежевырытая могила.
— Вот мы и приехали, княжна Нина! — объявил Доуров, разом делаясь спокойным, — здесь дом вашей
бабушки. Не правда ли, в нем
есть что-то общее с рыцарским замком? Однако прием, судя по внешнему виду, не обещает
быть особенно гостеприимным, должен вам сказать.
«Как жаль, что папа назначил меня под опеку незнакомой и чужой мне
бабушки, хотя ему она
была родной теткой, а не отдал в руки милого дедушки Магомета!» — предчувствуя недоброе, думала я.
Это
был настоящий тип старого грузина. Длинный, загнутый книзу нос, черные глаза, шапка седых волос под натянутой по самую переносицу папахой и рваный, затасканный костюм, состоящий из ветхого бешмета и не менее ветхой чохи, вот и весь портрет старого слуги моей
бабушки.
— Я рад, княжна Нина, что вы, наконец, оценили меня. О, мы
будем друзьями! В этом я теперь не сомневаюсь. Как только улучу свободную минутку, тотчас же нанесу визит вашей
бабушке. А пока — до свидания, княжна, — подчеркнул он значительно, пожал мне руку и сел в коляску, бросив какую-то монету старому Николаю.
Теперь мы шли по большому сумрачному двору, где то и дело встречались полуразвалившиеся постройки — сараи, погреба и конюшни. Когда-то, очень давно, должно
быть, он процветал, этот двор, вместе с замком моей
бабушки, но сейчас слишком наглядная печать запустения лежала на всем. Чем-то могильным, нежилым и угрюмым веяло от этих сырых, заплесневелых стен, от мрачного главного здания, смотревшего на меня единственным, как у циклопа, глазом, вернее, единственным огоньком, мелькавшим в крайнем окне.
Это и
была моя нареченная
бабушка, княгиня Анна Борисовна Джаваха. Знаком она велела мне приблизиться и, когда я исполнила ее желание, положила руку мне на плечо и заговорила суховатым, гортанным голосом...
— Прошу не говорить этого! — окончательно теряя всякое самообладание, в бешенстве крикнула я. — Моя мать, тетя Мария и дедушка Магомет не
были попрошайками, как вы говорите! Не
были! Не смейте же говорить мне этого,
бабушка! Да! Да!
— Слушай, девочка, — продолжала она, — я не люблю непослушания и противоречий. Ни того, ни другого не
было до сих пор в моем маленьком царстве. Мир и тишина царили в нем до сей поры, и если ты попробуешь их нарушить, то я накажу тебя и отобью всякую охоту
быть непокорной в отношении меня — твоей
бабушки, княгини Джаваха. А теперь
поешь, если ты голодна, и ступай спать. Дети должны ложиться рано.
Все здесь
было не по мне — и убогая обстановка замка, этого пустынного горного гнезда, и его обитатели — суровая, деспотичная
бабушка, ее сумасшедшая служанка, неопрятный старый лакей…
Не помню хорошенько, что
было потом, сколько времени длилась эта неравная борьба, — только в столовой замка, пред грозными очами моей
бабушки, я очнулась.
В большой круглой комнате с пышной постелью под балдахином никакой другой мебели, необходимой для жилья, не
было, и это наводило на грустные мысли. Очевидно, эту комнату
бабушка выбрала для моего ареста.
Ареста!.. Не
было сомнения, что я находилась под арестом, и это несказанно угнетало меня. Теперь я поняла окончательно и бесповоротно, что мне не вырваться на свободу. Сколько меня продержат здесь? Разве весь этот замок — не тюрьма, где мне суждено коротать годы до своего совершеннолетия — вдали от вольной жизни, в разлуке с близкими людьми? И разве они обе, тиранка-бабушка и ее безумная служанка, — не мои тюремщики? О Господи! Какие тяжелые испытания уготовила мне судьба!
Мне казалось, что если я
буду кричать и бесчинствовать, и мои крики достигнут ушей
бабушки, наказание
будет немедленно снято, и меня освободят.
Конечно, со стороны
бабушки было смешно и непростительно наказывать меня подобным образом. Не ребенок же я, в самом деле, чтобы со мной, почти взрослой девушкой, поступать подобным бесцеремонным образом!
Ах, как это
было бы хорошо! Умница Андро сумел бы, конечно, найти нужные слова, чтобы убедить
бабушку. Андро лучше многих знал мою вольнолюбивую натуру и почти всегда принимал мою сторону…
— Как ты думаешь, — внезапно переменила тему разговора
бабушка, — приятно мне
было убедиться в том, что в мой тихий замок, вместо ожидаемой почтительной и благонравной барышни, ворвался дикий, непослушный, отчаянный мальчишка-джигит, на которого не действует ни доброе слово, ни наказание!
— Мало ли что ты считаешь, глупая! — прервала меня
бабушка, — надо, чтобы люди думали так. А люди так думать не
будут. Значит, для тебя надо выбрать нечто иное. И я выбрала. У Сергея Владимировича Доурова
есть прелестное поместье в Гурии, где живет его мать, бывшая фрейлина покойной русской царицы. Там же живут и его взрослые сестры, прекрасно воспитанные барышни, и там поселишься ты до тех пор… ну, до тех пор, словом, пока не станешь его женой.
Виновата, что
была слишком шумна, непочтительна и непокорна, и
бабушке захотелось как можно скорей отделаться от меня?
Столовая
была освещена потайным ручным фонариком. Перед самыми дверями стоял Доуров с дымящимся револьвером в руке, рядом с ним Николай и великанша, оба, — вооруженные кинжалами. Несколько поодаль находилась
бабушка, вся — олицетворенное бесстрашие и гнев. Очевидно, они выследили бедного Керима, когда он пробирался в башню, и устроили ему ловушку.
Кроме того,
бабушка была твердо убеждена, что меня «не исправят никакие институты», что я «вконец испорчена», что учиться я не способна и т. п.
«Лучше в институт, чем оставаться в неволе у
бабушки или в клетке у Доуровых, — подумала я, — и главное — ведь в институте я не
буду разлучена с Людой».
Другая причина — приезд нашего родственника Бориса Павловича Райского. Он живет теперь с нами и, на беду мою, почти не выходит из дома, так что я недели две только и делала, что пряталась от него. Какую бездну ума, разных знаний, блеска талантов и вместе шума, или «жизни», как говорит он, привез он с собой и всем этим взбудоражил весь дом, начиная с нас, то
есть бабушки, Марфеньки, меня — и до Марфенькиных птиц! Может быть, это заняло бы и меня прежде, а теперь ты знаешь, как это для меня неловко, несносно…
Неточные совпадения
Хотя мне в эту минуту больше хотелось спрятаться с головой под кресло
бабушки, чем выходить из-за него, как
было отказаться? — я встал, сказал «rose» [роза (фр.).] и робко взглянул на Сонечку. Не успел я опомниться, как чья-то рука в белой перчатке очутилась в моей, и княжна с приятнейшей улыбкой пустилась вперед, нисколько не подозревая того, что я решительно не знал, что делать с своими ногами.
Когда нам объявили, что скоро
будут именины
бабушки и что нам должно приготовить к этому дню подарки, мне пришло в голову написать ей стихи на этот случай, и я тотчас же прибрал два стиха с рифмами, надеясь также скоро прибрать остальные.
— Прошу любить старую тетку, — говорила она, целуя Володю в волосы, — хотя я вам и дальняя, но я считаю по дружеским связям, а не по степеням родства, — прибавила она, относясь преимущественно к
бабушке; но
бабушка продолжала
быть недовольной ею и отвечала:
Бабушка, казалось,
была в восхищении от коробочки, оклеенной золотыми каемками, и самой ласковой улыбкой выразила свою благодарность.
— Да, мой друг, — продолжала
бабушка после минутного молчания, взяв в руки один из двух платков, чтобы утереть показавшуюся слезу, — я часто думаю, что он не может ни ценить, ни понимать ее и что, несмотря на всю ее доброту, любовь к нему и старание скрыть свое горе — я очень хорошо знаю это, — она не может
быть с ним счастлива; и помяните мое слово, если он не…