Неточные совпадения
Аркадий сказал
правду: Павел Петрович не раз помогал своему брату; не раз, видя, как он бился
и ломал себе голову, придумывая, как бы извернуться, Павел Петрович медленно подходил к окну
и, засунув руки
в карманы, бормотал сквозь зубы: «Mais je puis vous donner de l'argent», [Но я
могу дать тебе денег (фр.).] —
и давал ему денег; но
в этот день у него самого ничего не было,
и он предпочел удалиться.
Наступили лучшие дни
в году — первые дни июня. Погода стояла прекрасная;
правда, издали грозилась опять холера, но жители…й губернии успели уже привыкнуть к ее посещениям. Базаров вставал очень рано
и отправлялся версты за две, за три, не гулять — он прогулок без цели терпеть не
мог, — а собирать травы, насекомых. Иногда он брал с собой Аркадия. На возвратном пути у них обыкновенно завязывался спор,
и Аркадий обыкновенно оставался побежденным, хотя говорил больше своего товарища.
— Разумеется… Но что же мы стоим? Пойдемте. Какой странный разговор у нас, не
правда ли?
И могла ли я ожидать, что буду говорить так с вами? Вы знаете, что я вас боюсь…
и в то же время я вам доверяю, потому что
в сущности вы очень добры.
Неточные совпадения
Кити отвечала, что ничего не было между ними
и что она решительно не понимает, почему Анна Павловна как будто недовольна ею. Кити ответила совершенную
правду. Она не знала причины перемены к себе Анны Павловны, но догадывалась. Она догадывалась
в такой вещи, которую она не
могла сказать матери, которой она не говорила
и себе. Это была одна из тех вещей, которые знаешь, но которые нельзя сказать даже самой себе; так страшно
и постыдно ошибиться.
Он не
мог признать, что он тогда знал
правду, а теперь ошибается, потому что, как только он начинал думать спокойно об этом, всё распадалось вдребезги; не
мог и признать того, что он тогда ошибался, потому что дорожил тогдашним душевным настроением, а признавая его данью слабости, он бы осквернял те минуты. Он был
в мучительном разладе с самим собою
и напрягал все душевные силы, чтобы выйти из него.
«Да, на чем я остановилась? На том, что я не
могу придумать положения,
в котором жизнь не была бы мученьем, что все мы созданы затем, чтобы мучаться,
и что мы все знаем это
и все придумываем средства, как бы обмануть себя. А когда видишь
правду, что же делать?»
Правда, что легкость
и ошибочность этого представления о своей вере смутно чувствовалась Алексею Александровичу,
и он знал, что когда он, вовсе не думая о том, что его прощение есть действие высшей силы, отдался этому непосредственному чувству, он испытал больше счастья, чем когда он, как теперь, каждую минуту думал, что
в его душе живет Христос
и что, подписывая бумаги, он исполняет Его волю; но для Алексея Александровича было необходимо так думать, ему было так необходимо
в его унижении иметь ту, хотя бы
и выдуманную, высоту, с которой он, презираемый всеми,
мог бы презирать других, что он держался, как за спасение, за свое мнимое спасение.
—
Может быть; но ведь это такое удовольствие, какого я
в жизнь свою не испытывал.
И дурного ведь ничего нет. Не
правда ли? — отвечал Левин. — Что же делать, если им не нравится. А впрочем, я думаю, что ничего. А?