Неточные совпадения
Водились за ним, правда, некоторые слабости: он, например, сватался за всех богатых невест
в губернии и, получив отказ от
руки и от дому,
с сокрушенным сердцем доверял свое горе всем друзьям и знакомым, а родителям невест продолжал посылать
в подарок кислые персики и другие сырые произведения своего сада; любил повторять один и тот же анекдот, который, несмотря на уважение г-на Полутыкина к его достоинствам, решительно никогда никого не смешил; хвалил сочинение Акима Нахимова и повесть Пинну;заикался; называл свою собаку Астрономом; вместо однакоговорил одначеи завел у себя
в доме французскую кухню, тайна которой, по понятиям его повара, состояла
в полном изменении естественного вкуса каждого кушанья: мясо у этого искусника отзывалось
рыбой,
рыба — грибами, макароны — порохом; зато ни одна морковка не попадала
в суп, не приняв вида ромба или трапеции.
Зато никто не мог сравниться
с Ермолаем
в искусстве ловить весной,
в полую воду,
рыбу, доставать
руками раков, отыскивать по чутью дичь, подманивать перепелов, вынашивать ястребов, добывать соловьев
с «лешевой дудкой»,
с «кукушкиным перелетом»…
Один, довольно плотный и высокого роста,
в темно-зеленом опрятном кафтане и пуховом картузе, удил
рыбу; другой — худенький и маленький,
в мухояровом заплатанном сюртучке и без шапки, держал на коленях горшок
с червями и изредка проводил
рукой по седой своей головке, как бы желая предохранить ее от солнца.
Неточные совпадения
— Обедали? — закричал барин, подходя
с пойманною
рыбою на берег, держа одну
руку над глазами козырьком
в защиту от солнца, другую же пониже — на манер Венеры Медицейской, выходящей из бани.
Когда Грэй поднялся на палубу «Секрета», он несколько минут стоял неподвижно, поглаживая
рукой голову сзади на лоб, что означало крайнее замешательство. Рассеянность — облачное движение чувств — отражалось
в его лице бесчувственной улыбкой лунатика. Его помощник Пантен шел
в это время по шканцам
с тарелкой жареной
рыбы; увидев Грэя, он заметил странное состояние капитана.
Все молчали, глядя на реку: по черной дороге бесшумно двигалась лодка, на носу ее горел и кудряво дымился светец, черный человек осторожно шевелил веслами, а другой,
с длинным шестом
в руках, стоял согнувшись у борта и целился шестом
в отражение огня на воде; отражение чудесно меняло формы, становясь похожим то на золотую
рыбу с множеством плавников, то на глубокую, до дна реки, красную яму, куда человек
с шестом хочет прыгнуть, но не решается.
«Боже мой! кто это выдумал путешествия? — невольно
с горестью воскликнул я, — едешь четвертый месяц, только и видишь серое небо и качку!» Кто-то засмеялся. «Ах, это вы!» — сказал я, увидя, что
в каюте стоит, держась
рукой за потолок, самый высокий из моих товарищей, К. И. Лосев. «Да право! — продолжал я, — где же это синее море, голубое небо да теплота, птицы какие-то да
рыбы, которых, говорят, видно на самом дне?» На ропот мой как тут явился и дед.
Оскар Филипыч, как мы уже знаем, любил удить
рыбу и сейчас только вернулся
с Аллой откуда-то
с облюбованного местечка на реке Узловке, так что не успел еще снять
с себя своего летнего парусинового пальто и держал
в руках широкополую соломенную шляпу.