Нужно ли рассказывать читателю, как посадили сановника на первом месте между штатским
генералом и губернским предводителем, человеком с свободным и достойным выражением лица, совершенно соответствовавшим его накрахмаленной манишке, необъятному жилету и круглой табакерке с французским табаком, — как хозяин хлопотал, бегал, суетился, потчевал гостей, мимоходом улыбался спине сановника и, стоя в углу, как школьник, наскоро перехватывал тарелочку супу или кусочек говядины, — как дворецкий подал рыбу в полтора аршина длины и с букетом во рту, — как слуги, в ливреях, суровые на вид, угрюмо приставали к каждому дворянину то с малагой, то с дрей-мадерой и как почти все дворяне, особенно пожилые, словно нехотя покоряясь чувству долга, выпивали рюмку за рюмкой, — как, наконец, захлопали бутылки шампанского и начали провозглашаться заздравные тосты: все это, вероятно, слишком известно читателю.
Неточные совпадения
И говорит, что в каждом доме живет у него по сыну, что к старшему ездят адмиралы, ко второму —
генералы, а к младшему — всё англичане!
И дворян-то не сейчас в
генералы жалуют.
Впрочем,
и сам
генерал Хвалынский о своем служебном поприще не любит говорить, что вообще довольно странно; на войне он тоже, кажется, не бывал.
Живет
генерал Хвалынский в небольшом домике, один; супружеского счастья он в своей жизни не испытал
и потому до сих пор еще считается женихом,
и даже выгодным женихом.
Также недурен
генерал Хвалынский на всех торжественных
и публичных актах, экзаменах, церковных освященьях, собраньях
и выставках; под благословение тоже подходить мастер.
На разъездах, переправах
и в других тому подобных местах люди Вячеслава Илларионыча не шумят
и не кричат; напротив, раздвигая народ или вызывая карету, говорят приятным горловым баритоном: «Позвольте, позвольте, дайте
генералу Хвалынскому пройти», или: «
Генерала Хвалынского экипаж…» Экипаж, правда, у Хвалынского формы довольно старинной; на лакеях ливрея довольно потертая (о том, что она серая с красными выпушками, кажется, едва ли нужно упомянуть); лошади тоже довольно пожили
и послужили на своем веку, но на щегольство Вячеслав Илларионыч притязаний не имеет
и не считает даже званию своему приличным пускать пыль в глаза.
Один прокурор губернский позволяет себе улыбаться, когда при нем упоминают об отличных
и солидных качествах
генерала Хвалынского, — да чего не делает зависть!..
Сановник поддержал свое достоинство как нельзя лучше: покачивая головой назад, будто кланяясь, он выговорил несколько одобрительных слов, из которых каждое начиналось буквою а,произнесенною протяжно
и в нос; с негодованием, доходившим до голода, посмотрел на бороду князя Козельского
и подал разоренному штатскому
генералу с заводом
и дочерью указательный палец левой руки.
Кто-то, кажется, разоренный
генерал, человек, ознакомленный с новейшей словесностью, упомянул о влиянии женщин вообще
и на молодых людей в особенности.
Я ему говорю: „Дурак, послужи сперва…“ Ну, отчаянье, слезы… но у меня… того…» (Слово «того» сановник произнес более животом, чем губами; помолчал
и величаво взглянул на своего соседа,
генерала, причем гораздо более поднял брови, чем бы следовало ожидать.
Штатский
генерал приятно наклонил голову несколько набок
и чрезвычайно быстро заморгал глазом, обращенным к сановнику.)
Ему привиделся нехороший сон: будто он выехал на охоту, только не на Малек-Аделе, а на каком-то странном животном вроде верблюда; навстречу ему бежит белая-белая, как снег, лиса… Он хочет взмахнуть арапником, хочет натравить на нее собак, а вместо арапника у него в руках мочалка,
и лиса бегает перед ним
и дразнит его языком. Он соскакивает с своего верблюда, спотыкается, падает…
и падает прямо в руки жандарму, который зовет его к генерал-губернатору
и в котором он узнает Яффа…
Ровесник Вронскому и однокашник, он был
генерал и ожидал назначения, которое могло иметь влияние на ход государственных дел, а Вронский был, хоть и независимый, и блестящий, и любимый прелестною женщиной, но был только ротмистром, которому предоставляли быть независимым сколько ему угодно.
Слова ли Чичикова были на этот раз так убедительны, или же расположение духа у Андрея Ивановича было как-то особенно настроено к откровенности, — он вздохнул и сказал, пустивши кверху трубочный дым: «На все нужно родиться счастливцем, Павел Иванович», — и рассказал все, как было, всю историю знакомства с
генералом и разрыв.
Свирепо рыча, гудя, стреляя, въезжали в гущу толпы грузовики, привозя
генералов и штатских людей, бережливо выгружали их перед лестницей, и каждый такой груз как будто понижал настроение толпы, шум становился тише, лица людей задумчивее или сердитей, усмешливее, угрюмей. Самгин ловил негромкие слова:
Неточные совпадения
Многие из
генералов находились охотники
и брались, но подойдут, бывало, — нет, мудрено.
Аммос Федорович (в сторону).Вот выкинет штуку, когда в самом деле сделается
генералом! Вот уж кому пристало генеральство, как корове седло! Ну, брат, нет, до этого еще далека песня. Тут
и почище тебя есть, а до сих пор еще не
генералы.
Добчинский. Нет, не
генерал, а не уступит
генералу: такое образование
и важные поступки-с.
Городничий. Ведь оно, как ты думаешь, Анна Андреевна, теперь можно большой чин зашибить, потому что он запанибрата со всеми министрами
и во дворец ездит, так поэтому может такое производство сделать, что со временем
и в
генералы влезешь. Как ты думаешь, Анна Андреевна: можно влезть в
генералы?
На дороге обчистил меня кругом пехотный капитан, так что трактирщик хотел уже было посадить в тюрьму; как вдруг, по моей петербургской физиономии
и по костюму, весь город принял меня за генерал-губернатора.