Неточные совпадения
— Договаривайте, друг мой, эх, договаривайте, — подхватил Лупихин. — Ведь вас, чего доброго,
в судьи
могут избрать, и изберут, посмотрите. Ну, за вас, конечно, будут думать заседатели, положим; да ведь надобно ж на всякий случай хоть чужую-то мысль уметь выговорить. Неравно заедет губернатор — спросит: отчего судья заикается? Ну, положим, скажут: паралич приключился; так бросьте ему, скажет,
кровь. А оно
в вашем положении, согласитесь сами, неприлично.
Неточные совпадения
Кити при этой встрече
могла упрекнуть себя только
в том, что на мгновение, когда она узнала
в штатском платье столь знакомые ей когда-то черты, у ней прервалось дыхание,
кровь прилила к сердцу, и яркая краска, она чувствовала это, выступила на лицо.
Мы тронулись
в путь; с трудом пять худых кляч тащили наши повозки по извилистой дороге на Гуд-гору; мы шли пешком сзади, подкладывая камни под колеса, когда лошади выбивались из сил; казалось, дорога вела на небо, потому что, сколько глаз
мог разглядеть, она все поднималась и наконец пропадала
в облаке, которое еще с вечера отдыхало на вершине Гуд-горы, как коршун, ожидающий добычу; снег хрустел под ногами нашими; воздух становился так редок, что было больно дышать;
кровь поминутно приливала
в голову, но со всем тем какое-то отрадное чувство распространилось по всем моим жилам, и мне было как-то весело, что я так высоко над миром: чувство детское, не спорю, но, удаляясь от условий общества и приближаясь к природе, мы невольно становимся детьми; все приобретенное отпадает от души, и она делается вновь такою, какой была некогда и, верно, будет когда-нибудь опять.
Тут пришла ему
в голову странная мысль: что,
может быть, и все его платье
в крови, что,
может быть, много пятен, но что он их только не видит, не замечает, потому что соображение его ослабло, раздроблено… ум помрачен…
— Ну так что ж, ну и на разврат! Дался им разврат. Да люблю, по крайней мере, прямой вопрос.
В этом разврате по крайней мере, есть нечто постоянное, основанное даже на природе и не подверженное фантазии, нечто всегдашним разожженным угольком
в крови пребывающее, вечно поджигающее, которое и долго еще, и с летами,
может быть, не так скоро зальешь. Согласитесь сами, разве не занятие
в своем роде?
— Боже мой! У него вся грудь раздавлена! Крови-то,
крови! — проговорила она
в отчаянии. — Надо снять с него все верхнее платье! Повернись немного, Семен Захарович, если
можешь, — крикнула она ему.