– Еле идёт, руку держит, а там кровищи… мясо торчит кусками, даже кость белеет.
Но вернёмся к этой русской революции, у которой глаза налились кровью, а из носа кровища текла ручьём.
Как там ничего не воспламенилось, не взорвалось, и как я сам ухитрился отделаться десятком-другим ушибов, рассечённой кожей на лбу (море кровищи и никакой опасности для здоровья), двумя треснувшими рёбрами и пресловутым сотрясом – об этом знают, наверное, лишь те непостижимые силы, что организовали моё попаданство.