Неточные совпадения
Минут через пять они все трое поднимались вверх по лестнице гостиницы, где остановился Степан Николаевич Губарев… Высокая стройная
дама в шляпке с короткою черною вуалеткой проворно спускалась с той же лестницы и, увидав Литвинова, внезапно обернулась к нему и остановилась, как бы пораженная изумлением. Лицо ее мгновенно вспыхнуло и потом так же быстро
побледнело под частой сеткой кружева; но Литвинов ее не заметил, и
дама проворнее прежнего побежала вниз по широким ступеням.
Он вел за руку нарядно одетую девочку с пушистыми, почти белыми локонами, большими темными глазами на
бледном, болезненном личике и с тем особенным, повелительным и нетерпеливым выражением, которое свойственно избалованным детям. Литвинов провел часа два в горах и возвращался домой по Лихтенталевской аллее…Сидевшая на скамейке
дама с синим вуалем на лице проворно встала и подошла к нему… Он узнал Ирину.
У окна, одетая пастушкой, сидела графиня Ш.,"царица ос", окруженная молодыми людьми; в числе их отличался своей надменной осанкой, совершенно плоским черепом и бездушно-зверским выражением лица, достойным бухарского хана или римского Гелиогабала, знаменитый богач и красавец Фиников; другая
дама, тоже графиня, известная под коротким именем Lisе, разговаривала с длинноволосым белокурым и
бледным"спиритом"; рядом стоял господин, тоже
бледный и длинноволосый, и значительно посмеивался: господин этот также верил в спиритизм, но, сверх того, занимался пророчеством и, на основании апокалипсиса и талмуда, предсказывал всякие удивительные события; ни одно из этих событий не совершалось — а он не смущался и продолжал пророчествовать.
А он сидел как очарованный, ничего не слышал и только ждал, когда сверкнут опять перед ним эти великолепные глаза, когда мелькнет это
бледное нежное, злое, прелестное лицо… Кончилось тем, что
дамы взбунтовались и потребовали прекращения спора… Ратмиров упросил дилетанта повторить свою шансонетку, и самородок снова сыграл свой вальс…
Захватив последний сверток в пятьдесят фридрихсдоров, я успел, совсем неприметно, сунуть его в руку
бледной даме; мне это ужасно захотелось тогда сделать, и тоненькие, худенькие ее пальчики, помню, крепко сжали мою руку в знак живейшей благодарности.
Кучер, а за ним Алешка несмело подошли к освещенным окнам. Очень
бледная дама, с большими заплаканными глазами, и седой, благообразный мужчина сдвигали среди комнаты два ломберных стола, вероятно, затем, чтобы положить на них покойника, и на зеленом сукне столов видны были еще цифры, написанные мелом. Кухарка, которая утром бегала по двору и голосила, теперь стояла на стуле и, вытягиваясь, старалась закрыть простынею зеркало.
— Вы, верно, скучаете, не видя одной особы, — сказала
бледная дама в очках, проходя мимо его с молоденькою дамою.
Неточные совпадения
Я, как матрос, рожденный и выросший на палубе разбойничьего брига: его душа сжилась с бурями и битвами, и, выброшенный на берег, он скучает и томится, как ни мани его тенистая роща, как ни свети ему мирное солнце; он ходит себе целый день по прибрежному песку, прислушивается к однообразному ропоту набегающих волн и всматривается в туманную
даль: не мелькнет ли там на
бледной черте, отделяющей синюю пучину от серых тучек, желанный парус, сначала подобный крылу морской чайки, но мало-помалу отделяющийся от пены валунов и ровным бегом приближающийся к пустынной пристани…
Но в это время, точно как будто затем, чтобы помочь горю, вошла в комнату молодая курносенькая хозяйка, супруга Леницына, и
бледная, и худенькая, и низенькая, и одетая со вкусом, как все петербургские
дамы.
Это заключение, точно, было никак неожиданно и во всех отношениях необыкновенно. Приятная
дама, услышав это, так и окаменела на месте,
побледнела,
побледнела как смерть и, точно, перетревожилась не на шутку.
— Ну, вот вам еще доказательство, что она бледна, — продолжала приятная
дама, — я помню, как теперь, что я сижу возле Манилова и говорю ему: «Посмотрите, какая она
бледная!» Право, нужно быть до такой степени бестолковыми, как наши мужчины, чтобы восхищаться ею. А наш-то прелестник… Ах, как он мне показался противным! Вы не можете себе представить, Анна Григорьевна, до какой степени он мне показался противным.
Петр Петрович несколько секунд смотрел на него с
бледным и искривленным от злости лицом; затем повернулся, вышел, и, уж конечно, редко кто-нибудь уносил на кого в своем сердце столько злобной ненависти, как этот человек на Раскольникова. Его, и его одного, он обвинял во всем. Замечательно, что, уже спускаясь с лестницы, он все еще воображал, что дело еще, может быть, совсем не потеряно и, что касается одних
дам, даже «весьма и весьма» поправимое.