Неточные совпадения
Но — чудное дело! превратившись в англомана, Иван Петрович стал в то же время патриотом, по крайней мере он называл себя патриотом, хотя Россию знал плохо, не придерживался ни одной русской
привычки и по-русски изъяснялся странно: в обыкновенной беседе речь его, неповоротливая и вялая, вся пестрела галлицизмами; но чуть разговор касался предметов важных, у Ивана Петровича тотчас
являлись выражения вроде: «оказать новые опыты самоусердия», «сие не согласуется с самою натурою обстоятельства» и т.д. Иван Петрович привез с собою несколько рукописных планов, касавшихся до устройства и улучшения государства; он очень был недоволен всем, что видел, — отсутствие системы в особенности возбуждало его желчь.
Антон отправился с лакеем Лаврецкого отпирать конюшню и сарай; на место его
явилась старушка, чуть ли не ровесница ему, повязанная платком по самые брови; голова ее тряслась, и глаза глядели тупо, но выражали усердие, давнишнюю
привычку служить безответно, и в то же время — какое-то почтительное сожаление.
Неточные совпадения
Это стало его
привычкой — напоминать себе лицо свое в те минуты, когда
являлись важные, решающие мысли.
Наконец
явился какой-то старик с сонными глазами, хорошо одетый; за ним свита. Он стал неподвижно перед нами и смотрел на нас вяло. Не знаю, торжественность ли они выражают этим апатическим взглядом, но только сначала, без
привычки, трудно без смеху глядеть на эти фигуры в юбках, с косичками и голыми коленками.
Когда в трактирах ввели расчет на «марки», Петр Кирилыч бросил работу и уехал на покой в свой богато обстроенный дом на Волге, где-то за Угличем. И сказывали земляки, что, когда он
являлся за покупками в свой Углич и купцы по
привычке приписывали в счетах, он сердился и говорил:
Они были неистощимы в таких выдумках, но мастер всё сносил молча, только крякал тихонько да, прежде чем дотронуться до утюга, ножниц, щипцов или наперстка, обильно смачивал пальцы слюною. Это стало его
привычкой; даже за обедом, перед тем как взять нож или вилку, он муслил пальцы, возбуждая смех детей. Когда ему было больно, на его большом лице
являлась волна морщин и, странно скользнув по лбу, приподняв брови, пропадала где-то на голом черепе.
На первый раз еще у него станет храбрости и упрямства, и это объясняется даже просто
привычкой: привыкши встречать безмолвное повиновение, он с первого раза и поверить не хочет, чтобы могло
явиться серьезное противодействие его воле.