Неточные совпадения
Но овладевшее им чувство робости скоро исчезло: в генерале врожденное всем
русским добродушие еще усугублялось тою особенного рода приветливостью, которая свойственна всем немного замаранным людям; генеральша как-то скоро стушевалась; что же касается до Варвары Павловны, то она так была спокойна и самоуверенно-ласкова, что всякий в ее присутствии тотчас чувствовал себя как бы дома; притом от всего ее пленительного тела, от улыбавшихся глаз, от невинно-покатых плечей и бледно-розовых рук, от легкой и в то же время как бы усталой походки, от самого звука ее голоса, замедленного, сладкого, — веяло неуловимой, как тонкий запах, вкрадчивой прелестью, мягкой, пока еще стыдливой, негой, чем-то таким, что словами
передать трудно, но что трогало и возбуждало, — и уже, конечно, возбуждало не робость.
Нынче от писцов требуют, чтобы они были хоть сколько-нибудь грамотны, но русский литератор может быть даже безграмотен: корректор ему все поправит; а писать он тоже может всякую чепуху, какая только придет ему в голову, ибо эти тысячеустные дуры-газеты (так обыкновенно Миклаков называл газеты) способны принять в себя всякую дрянь и изрыгнуть ее
перед русскою публикою.
На берегу ее кипучих вод // Недавно новый изгнанный народ // Аул построил свой, — и ждал мгновенье, // Когда свершить придуманное мщенье; // Черкес готовил дерзостный набег, // Союзники сбирались потаенно, // И умный князь, лукавый Росламбек, // Склонялся
перед русскими смиренно, // А между тем с отважною толпой // Станицы разорял во тьме ночной; // И, возвратясь в аул, на пир кровавый // Он пленников дрожащих приводил, // И уверял их в дружбе, и шутил, // И головы рубил им для забавы.
Неточные совпадения
Уже
перед концом курса вод князь Щербацкий, ездивший после Карлсбада в Баден и Киссинген к
русским знакомым набраться
русского духа, как он говорил, вернулся к своим.
Пьян ты, что ли?» Селифан почувствовал свою оплошность, но так как
русский человек не любит сознаться
перед другим, что он виноват, то тут же вымолвил он, приосанясь: «А ты что так расскакался? глаза-то свои в кабаке заложил, что ли?» Вслед за сим он принялся отсаживать назад бричку, чтобы высвободиться таким образом из чужой упряжи, но не тут-то было, все перепуталось.
Но в продолжение того, как он сидел в жестких своих креслах, тревожимый мыслями и бессонницей, угощая усердно Ноздрева и всю родню его, и
перед ним теплилась сальная свечка, которой светильня давно уже накрылась нагоревшею черною шапкою, ежеминутно грозя погаснуть, и глядела ему в окна слепая, темная ночь, готовая посинеть от приближавшегося рассвета, и пересвистывались вдали отдаленные петухи, и в совершенно заснувшем городе, может быть, плелась где-нибудь фризовая шинель, горемыка неизвестно какого класса и чина, знающая одну только (увы!) слишком протертую
русским забубенным народом дорогу, — в это время на другом конце города происходило событие, которое готовилось увеличить неприятность положения нашего героя.
Перегиб такой, как у камергера или у такого господина, который так чешет по-французски, что
перед ним сам француз ничего, который, даже и рассердясь, не срамит себя непристойно
русским словом, даже и выбраниться не умеет на
русском языке, а распечет французским диалектом.
Но вот уж близко.
Перед ними // Уж белокаменной Москвы, // Как жар, крестами золотыми // Горят старинные главы. // Ах, братцы! как я был доволен, // Когда церквей и колоколен, // Садов, чертогов полукруг // Открылся предо мною вдруг! // Как часто в горестной разлуке, // В моей блуждающей судьбе, // Москва, я думал о тебе! // Москва… как много в этом звуке // Для сердца
русского слилось! // Как много в нем отозвалось!