Неточные совпадения
Я только что вырвался на волю и уехал за границу, не для того, чтобы «кончить мое воспитание», как говаривалось тогда, а просто
мне захотелось
посмотреть на мир божий.
В толпе
мне было всегда особенно легко и отрадно;
мне было весело идти, куда шли другие, кричать, когда другие кричали, и в то же время
я любил
смотреть, как эти другие кричат.
Я часто ходил
смотреть на величавую реку и, не без некоторого напряжения мечтая о коварной вдове, просиживал долгие часы на каменной скамье под одиноким огромным ясенем.
«А посмотрю-ка
я на этот коммерш, — подумал
я, — кстати же
я в Л. не бывал».
Я отыскал перевозчика и отправился на другую сторону.
Мне было весело
смотреть на лица студентов; их объятия, восклицания, невинное кокетничанье молодости, горящие взгляды, смех без причины — лучший смех на свете — все это радостное кипение жизни юной, свежей, этот порыв вперед — куда бы то ни было, лишь бы вперед, — это добродушное раздолье
меня трогало и поджигало.
Гагин обещал навестить
меня на следующий день;
я пожал его руку и протянул свою Асе; но она только
посмотрела на
меня и покачала головой.
— Здравствуйте, — сказал Гагин, входя, —
я вас раненько потревожил, но
посмотрите, какое утро. Свежесть, роса, жаворонки поют…
Вздохнувши вслед за
мной раза два из вежливости, Гагин предложил
мне пойти к нему
посмотреть его этюды.
Ася продолжала сидеть неподвижно, подобрав под себя ноги и закутав голову кисейным шарфом; стройный облик ее отчетливо и красиво рисовался на ясном небе; но
я с неприязненным чувством
посматривал на нее.
На следующее утро
я опять пошел в Л.
Я уверял себя, что
мне хочется повидаться с Гагиным, но втайне
меня тянуло
посмотреть, что станет делать Ася, так же ли она будет «чудить», как накануне.
Она почти ничего не говорила, спокойно
посматривала на свою работу, и черты ее приняли такое незначительное, будничное выражение, что
мне невольно вспомнились наши доморощенные Кати и Маши.
Она приподняла голову, важно и строго
посмотрела на
меня.
Впрочем,
я старался о них не думать; бродил не спеша по горам и долинам, засиживался в деревенских харчевнях, мирно беседуя с хозяевами и гостями, или ложился на плоский согретый камень и
смотрел, как плыли облака, благо погода стояла удивительная.
Я пришел домой к самому концу третьего дня.
Я забыл сказать, что с досады на Гагиных
я попытался воскресить в себе образ жестокосердой вдовы; но мои усилия остались тщетны. Помнится, когда
я принялся мечтать о ней,
я увидел перед собою крестьянскую девочку лет пяти, с круглым личиком, с невинно выпученными глазенками. Она так детски-простодушно
смотрела на
меня…
Мне стало стыдно ее чистого взора,
я не хотел лгать в ее присутствии и тотчас же окончательно и навсегда раскланялся с моим прежним предметом.
Гагин сперва
меня удерживал, потом,
посмотрев на
меня пристально, вызвался провожать
меня.
Ася вопросительно
посмотрела на
меня.
—
Посмотрите, как хорошо! — сказал
я, невольно понизив голос.
— Да, хорошо! — так же тихо отвечала она, не
смотря на
меня. — Если б мы с вами были птицы, — как бы мы взвились, как бы полетели… Так бы и утонули в этой синеве… Но мы не птицы.
Бодро шел
я по знакомой дороге, беспрестанно
посматривая на издали белевший домик;
я не только о будущем —
я о завтрашнем дне не думал;
мне было очень хорошо.
Ася
посмотрела мне прямо и пристально в глаза.
—
Посмотрите же, что вы наделали, — продолжал
я. — Теперь вы хотите уехать…
Служанка тупо
посмотрела на
меня и принялась мести.
— Ах, что ты со мной сделала! — сказал папа, улыбаясь и приставив руку ко рту с той стороны, с которой сидела Мими. (Когда он это делал, я всегда слушал с напряженным вниманием, ожидая чего-нибудь смешного.) — Зачем ты мне напомнила об его ногах?
я посмотрел и теперь ничего есть не буду.
— Стойте, стойте! Дайте мне разглядеть вас хорошенько, — продолжал он, поворачивая их, — какие же длинные на вас свитки! [Верхняя одежда у южных россиян. (Прим. Н.В. Гоголя.)] Экие свитки! Таких свиток еще и на свете не было. А побеги который-нибудь из вас!
я посмотрю, не шлепнется ли он на землю, запутавшися в полы.
Неточные совпадения
Хлестаков (пишет).Ну, хорошо. Отнеси только наперед это письмо; пожалуй, вместе и подорожную возьми. Да зато,
смотри, чтоб лошади хорошие были! Ямщикам скажи, что
я буду давать по целковому; чтобы так, как фельдъегеря, катили и песни бы пели!.. (Продолжает писать.)Воображаю, Тряпичкин умрет со смеху…
Городничий.
Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот
посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы
мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Марья Антоновна. Право, маменька, все
смотрел. И как начал говорить о литературе, то взглянул на
меня, и потом, когда рассказывал, как играл в вист с посланниками, и тогда
посмотрел на
меня.
Хлестаков. Да что?
мне нет никакого дела до них. (В размышлении.)
Я не знаю, однако ж, зачем вы говорите о злодеях или о какой-то унтер-офицерской вдове… Унтер-офицерская жена совсем другое, а
меня вы не смеете высечь, до этого вам далеко… Вот еще!
смотри ты какой!..
Я заплачу, заплачу деньги, но у
меня теперь нет.
Я потому и сижу здесь, что у
меня нет ни копейки.
Бобчинский. Ничего, ничего,
я так: петушком, петушком побегу за дрожками.
Мне бы только немножко в щелочку-та, в дверь этак
посмотреть, как у него эти поступки…