Неточные совпадения
Она медленно подняла на меня свои глаза… О, взгляд женщины, которая полюбила, — кто тебя опишет? Они молили, эти глаза, они доверялись, вопрошали, отдавались… Я не мог противиться их обаянию.
Тонкий огонь пробежал по мне жгучими
иглами; я нагнулся и приник к ее руке…
А солнце уж опускалось за лес; оно бросало несколько чуть-чуть теплых лучей, которые прорезывались огненной полосой через весь лес, ярко обливая золотом верхушки сосен. Потом лучи гасли один за другим; последний луч оставался долго; он, как
тонкая игла, вонзился в чащу ветвей; но и тот потух.
Возле трупа валялись шелковые перчатки и длинная трость с золотым набалдашником, украшенным драгоценными каменьями. Ни одного пятнышка крови не было на покойной, только белоснежная шея, повыше ожерелья, была насквозь проткнута длинной,
тонкой иглой.
Неточные совпадения
Вздохнув, он оглянулся: Наталья, видимо, задремавшая, ткнула себе
иглою в палец и теперь, вытаращив глаза, высасывала кровь, чмокала и плевала на пол, Шакир, согнув спину, скрипел по бумаге ржавым пером, а Маркуша, поблескивая лезвием ножа, неутомимо сеял
тонкие серпики и кольца стружек.
Имя ерша, очевидно, происходит от его наружности: вся его спина, почти от головы и до хвоста, вооружена острыми, крепкими
иглами, соединенными между собой
тонкою пестрою перепонкою; щеки, покрывающие его жабры, имеют также по одной острой
игле, и когда вытащишь его из воды, то он имеет способность так растопырить свои жабры, так взъерошить свой спинной гребень и загнуть хвост, что название ерша, вероятно, было ему дано в ту же минуту, как только в первый раз его увидел человек.
Каждый год после этого, в глухую осень, когда Ока начинала стынуть и покрывалась
тонкой корой ледяных
игл, он проводил целые дни в воде по пояс, и все-таки ничего ему не делалось.
То и дело пред ним мелькали знакомые фамилии купцов и именитых горожан, которых Ежов язвил то смело и резко, то почтительно,
тонким, как
игла, жалом.
— Отчего вы испугались? Разве я такая страшная? — говорила она
тонким, вздрагивающим голосом и осторожно, медленно подвигалась ко мне, держась за стену, точно она шла не по твердому полу, а по зыбкому канату, натянутому в воздухе. Это неумение ходить еще больше уподобляло ее существу иного мира. Она вся вздрагивала, как будто в ноги ей впивались
иглы, а стена жгла ее детские пухлые руки. И пальцы рук были странно неподвижны.