Неточные совпадения
«Ну, все пропало! —
подумал я. — Вместо блестящего экзамена, который я
думал сделать, я навеки покроюсь срамом, хуже Иконина». Но вдруг Иконин, в глазах
профессора, поворотился ко мне, вырвал у меня из рук мой билет и отдал мне свой. Я взглянул на билет. Это был бином Ньютона.
Разочаровавшись в этом, я сейчас же, под заглавием «первая лекция», написанным в красиво переплетенной тетрадке, которую я принес с собою, нарисовал восемнадцать профилей, которые соединялись в кружок в виде цветка, и только изредка водил рукой по бумаге, для того чтобы
профессор (который, я был уверен, очень занимается мною)
думал, что я записываю.
Когда уже все начали ходить аккуратнее на лекции,
профессор физики кончил свой курс и простился до экзаменов, студенты стали собирать тетрадки и партиями готовиться, я тоже
подумал, что надо готовиться.
Все тяжелые, мучительные для самолюбия минуты в жизни одна за другой приходили мне в голову; я старался обвинить кого-нибудь в своем несчастии:
думал, что кто-нибудь все это сделал нарочно, придумывал против себя целую интригу, роптал на
профессоров, на товарищей, на Володю, на Дмитрия, на папа, за то, что он меня отдал в университет; роптал на провидение, за то, что оно допустило меня дожить до такого позора.
Неточные совпадения
Андрей Иванович
подумал, что это должен быть какой-нибудь любознательный ученый-профессор, который ездит по России затем, чтобы собирать какие-нибудь растения или даже предметы ископаемые. Он изъявил ему всякую готовность споспешествовать; предложил своих мастеров, колесников и кузнецов для поправки брички; просил расположиться у него как в собственном доме; усадил обходительного гостя в большие вольтеровские <кресла> и приготовился слушать его рассказ, без сомнения, об ученых предметах и естественных.
— Умереть, — докончил Юрин. — Я и умру, подождите немножко. Но моя болезнь и смерть — мое личное дело, сугубо, узко личное, и никому оно вреда не принесет. А вот вы — вредное… лицо. Как вспомнишь, что вы —
профессор, отравляете молодежь, фабрикуя из нее попов… — Юрин
подумал и сказал просительно, с юмором: — Очень хочется, чтоб вы померли раньше меня, сегодня бы! Сейчас…
Подумав, он вспомнил: из книги немецкого демократа Иоганна Шерра. Именно этот
профессор советовал смотреть на всемирную историю как на комедию, но в то же время соглашался с Гете в том, что:
— В университете учатся немцы, поляки, евреи, а из русских только дети попов. Все остальные россияне не учатся, а увлекаются поэзией безотчетных поступков. И страдают внезапными припадками испанской гордости. Еще вчера парня тятенька за волосы драл, а сегодня парень считает небрежный ответ или косой взгляд
профессора поводом для дуэли. Конечно, столь задорное поведение можно счесть за необъяснимо быстрый рост личности, но я склонен
думать иначе.
Думал, что если она успеет уйти из семейства, то отложить дело года на два; в это время успел бы стать
профессором, денежные дела были бы удовлетворительны.