Или тебе не должно вовсе предполагать, чтоб о тебе могли думать так же, как об этой вашей княжне какой-то, или ежели уж ты предполагаешь это, то предполагай дальше, то есть что ты знаешь, что о тебе могут думать, но что мысли эти так далеки
от тебя, что ты их презираешь и на основании их ничего не будешь делать.
— Да, — отвечал я, хотя и думал о другом, но мне показалось, что действительно я об этом думал, — да, это очень нехорошо, я даже и не ожидал
от тебя этого, — сказал я, чувствуя в эту минуту особенное удовольствие в том, что я говорил ему ты. — Ну, что зубы твои? — прибавил я.
— Ничего меня
от тебя не удивило, — отвечал Зухин, усаживаясь подле него на нары, немножко с тем выражением, с каким доктор садится на постель больного, — меня бы удивило, коли бы ты на экзамены пришел, вот так-так. Да расскажи, где ты пропадал и как это случилось?
Неточные совпадения
— Не ожидала я, чтоб
ты была такая злая, — сказала Любочка, совершенно разнюнившись, уходя
от нас, — в такую минуту, и нарочно, целый век, все вводит в грех. Я к
тебе не пристаю с твоими чувствами и страданиями.
— Да, она ее мучит, бедняжку, своей страшной скупостью, и странно, — прибавил он с чувством более сильным, чем то, которое мог иметь просто к родственнице. — Какая была прелестная, милая, чудная женщина! Я не могу понять, отчего она так переменилась.
Ты не видел там, у ней, ее секретаря какого-то? И что за манера русской барыне иметь секретаря? — сказал он, сердито отходя
от меня.
Он имел привычку, происходившую
от фальшивых зубов, которых у него был полон рот, — сказав что-нибудь, поднимать верхнюю губу к носу и, производя легкий звук сопения, как будто втягивать эту губу себе в ноздри, и когда он это делал теперь, мне все казалось, что он про себя говорил: «Мальчишка, мальчишка, и без
тебя знаю: наследник, наследник», и т. д.
— Ну, и как же
ты думаешь? то есть как, когда
ты воображаешь, что выйдет… или вы с нею говорите о том, что будет и чем кончится ваша любовь или дружба? — спросил я, желая отвлечь его
от неприятного воспоминания.
— Во-первых, только самый легкомысленный человек может говорить о презрении к такому замечательному человеку, как Иван Яковлевич, — отвечал Дмитрий, судорожно подергивая головою в противную сторону
от сестры, — а во-вторых, напротив,
ты стараешься нарочно не видать хорошего, которое у
тебя стоит перед глазами.
Я бы сейчас заметил это, ничего бы не сказал, пришел бы к Дмитрию и сказал бы: „Напрасно, мой друг, мы стали бы скрываться друг
от друга:
ты знаешь, что любовь к твоей сестре кончится только с моей жизнию; но я все знаю,
ты лишил меня лучшей надежды,
ты сделал меня несчастным; но знаешь, как Николай Иртеньев отплачивает за несчастие всей своей жизни?
— Я знала, что
ты гордец, но не думала, чтоб
ты был такой злой, — сказала она и ушла
от нас.
Я пододвинулся к Володе и сказал через силу, стараясь дать тоже шутливый тон голосу: «Ну что, Володя, умаялся?» Но Володя посмотрел на меня так, как будто хотел сказать: «
Ты так не говоришь со мной, когда мы одни», — и молча отошел
от меня, видимо, боясь, чтобы я еще не прицепился к нему как-нибудь.
Милон. Душа благородная!.. Нет… не могу скрывать более моего сердечного чувства… Нет. Добродетель твоя извлекает силою своею все таинство души моей. Если мое сердце добродетельно, если стоит оно быть счастливо,
от тебя зависит сделать его счастье. Я полагаю его в том, чтоб иметь женою любезную племянницу вашу. Взаимная наша склонность…
«Ты бо изначала создал еси мужеский пол и женский, — читал священник вслед за переменой колец, — и
от Тебе сочетавается мужу жена, в помощь и в восприятие рода человеча. Сам убо, Господи Боже наш, пославый истину на наследие Твое и обетование Твое, на рабы Твоя отцы наша, в коемждо роде и роде, избранныя Твоя: призри на раба Твоего Константина и на рабу Твою Екатерину и утверди обручение их в вере, и единомыслии, и истине, и любви»….
— Да как же в самом деле: три дни
от тебя ни слуху ни духу! Конюх от Петуха привел твоего жеребца. «Поехал, говорит, с каким-то барином». Ну, хоть бы слово сказал: куды, зачем, на сколько времени? Помилуй, братец, как же можно этак поступать? А я бог знает чего не передумал в эти дни!
Неточные совпадения
Хлестаков. Да у меня много их всяких. Ну, пожалуй, я вам хоть это: «О
ты, что в горести напрасно на бога ропщешь, человек!..» Ну и другие… теперь не могу припомнить; впрочем, это все ничего. Я вам лучше вместо этого представлю мою любовь, которая
от вашего взгляда… (Придвигая стул.)
А уж Тряпичкину, точно, если кто попадет на зубок, берегись: отца родного не пощадит для словца, и деньгу тоже любит. Впрочем, чиновники эти добрые люди; это с их стороны хорошая черта, что они мне дали взаймы. Пересмотрю нарочно, сколько у меня денег. Это
от судьи триста; это
от почтмейстера триста, шестьсот, семьсот, восемьсот… Какая замасленная бумажка! Восемьсот, девятьсот… Ого! за тысячу перевалило… Ну-ка, теперь, капитан, ну-ка, попадись-ка
ты мне теперь! Посмотрим, кто кого!
Купцы. Да уж куда милость твоя ни запроводит его, все будет хорошо, лишь бы, то есть,
от нас подальше. Не побрезгай, отец наш, хлебом и солью: кланяемся
тебе сахарцом и кузовком вина.
Анна Андреевна. Ну да, Добчинский, теперь я вижу, — из чего же
ты споришь? (Кричит в окно.)Скорей, скорей! вы тихо идете. Ну что, где они? А? Да говорите же оттуда — все равно. Что? очень строгий? А? А муж, муж? (Немного отступя
от окна, с досадою.)Такой глупый: до тех пор, пока не войдет в комнату, ничего не расскажет!