Неточные совпадения
Везде повторяется одно и то же. Не только правительство, но и большинство либеральных, свободно мыслящих людей, как бы сговорившись, старательно отворачиваются от всего того, что говорилось, писалось, делалось и делается людьми для обличения несовместимости насилия в самой ужасной, грубой и яркой его
форме — в
форме солдатства, т. е. готовности убийства кого бы то ни было, — с учением не только
христианства, но хотя бы гуманности, которое общество будто бы исповедует.
Как ни странно это кажется для нас, людей воспитанных в ложном учении о церкви как о христианском учреждении и в презрении к ереси, — но только в том, что называлось ересью и было истинное движение, т. е. истинное
христианство, и только тогда переставало быть им, когда оно в этих ересях останавливалось в своем движении и так же закреплялось в неподвижные
формы церкви.
Есть замечательное малоизвестное огромное сочинение («Unparteiische Kirchen und Ketzer-Historie», 1729 г.) Готфрида Арнольда, трактующего прямо об этом предмете и показывающего всю незаконность, произвольность, бессмысленность и жестокость употребления слова «ересь» в смысле отвержения. Книга эта есть попытка описания истории
христианства в
форме истории ересей.
Но если так, и справедливо то, что
христианство несовместимо с государством, то, естественно, является вопрос: что нужнее для блага человечества, что больше обеспечивает благо людей: государственная
форма жизни или разрушение и замена ее
христианством?
Прислушайтесь к тому глубокому недовольству теперешней
формой христианства, которое распространяется в обществе, выражается ропотом, иногда озлоблением, печалью. Все жаждут пришествия царства бога. И оно приближается.
Неточные совпадения
Настоящий Гегель был тот скромный профессор в Иене, друг Гельдерлина, который спас под полой свою «Феноменологию», когда Наполеон входил в город; тогда его философия не вела ни к индийскому квиетизму, ни к оправданию существующих гражданских
форм, ни к прусскому
христианству; тогда он не читал своих лекций о философии религии, а писал гениальные вещи, вроде статьи «О палаче и о смертной казни», напечатанной в Розенкранцевой биографии.
Существует вечная истина
христианства, и она не зависит от времени, но
христианство в своей исторической, то есть относительной,
форме приходило к концу.
Наиболее противоположными
христианству я считаю
формы оккультизма, заменяющие религию и придающие себе религиозное значение.
Но в отношении к социальной проекции
христианства католическая и протестантская мысль полевела и приблизилась к тем или иным
формам христианского социализма, во всяком случае, пришла к социальному
христианству.
Если брать православие не в его официальной, казенной, извращенной
форме, то в нем больше свободы, больше чувства братства людей, больше доброты, больше истинного смирения, меньше властолюбия, чем в
христианстве западном.