Неточные совпадения
Возможность же совершать над
людьми телесное насилие прежде всего дает
организация вооруженных
людей такая, при которой все вооруженные
люди действуют согласно, подчиняясь одной воле.
Правительства в наше время — все правительства, самые деспотические так же, как и либеральные, — сделались тем, что так метко называл Герцен Чингис-ханом с телеграфами, т. е.
организациями насилия, не имеющими в своей основе ничего, кроме самого грубого произвола, и вместе с тем пользующимися всеми теми средствами, которые выработала наука для совокупной общественной мирной деятельности свободных и равноправных
людей и которые они употребляют для порабощения и угнетения
людей.
Правительства и правящие классы опираются теперь не на право, даже не на подобие справедливости, а на такую, с помощью усовершенствований науки, искусную
организацию, при которой все
люди захвачены в круг насилия, из которого нет никакой возможности вырваться. Круг этот составляется теперь из четырех средств воздействия на
людей. Средства эти все связаны между собою и поддерживаются одно другим, как звенья кольцом соединенной цепи.
Сотни миллионов денег, десятки миллионов дисциплинированных
людей, удивительной силы орудия истребления, при доведенной до последней степени совершенства
организации, при целой армии
людей, призванной к тому, чтобы обманывать и гипнотизировать народ, и всё это подчиненное, посредством электричества, уничтожающего пространство,
людям, считающим такое устройство общества не только выгодным для себя, но таким, без которого они должны неизбежно погибнуть, и потому употребляющим все силы своего ума для поддержания его, — какая, казалось бы, несокрушимая сила.
Ответ на этот вопрос тот, что допускают это не все
люди (одни — большая часть
людей — обманутые и подчиненные, и не могут не допускать чего бы то ни было), а допускают это
люди, занимающие только при такой
организации выгодное положение в обществе; допускают потому, что для этих
людей риск пострадать оттого, что во главе правительства или войска станет безумный или жестокий
человек, всегда меньше тех невыгод, которым они подвергнутся в случае уничтожения самой
организации.
Судья, полицейский, губернатор, офицер будет занимать свое положение безразлично при Буланже или республике, при Пугачеве или Екатерине. Потеряет же он свое положение наверное, если распадется существующий порядок, который обеспечивает ему его выгодное положение. И потому все эти
люди не боятся того, кто станет во главе
организации насилия, они подделаются ко всякому, но боятся только уничтожения самой
организации и потому всегда, часто даже бессознательно, поддерживают ее.
Но удивляешься всему этому только до тех пор, пока не поймешь, что делается это только потому, что все
люди правящих классов всегда инстинктивно чувствуют, что поддерживает и что разрушает ту
организацию, при которой они могут пользоваться теми преимуществами, которыми они пользуются.
— Люди могут быть укрощены только религией, — говорил Муромский, стуча одним указательным пальцем о другой, пальцы были тонкие, неровные и желтые, точно корни петрушки. — Под укрощением я понимаю
организацию людей для борьбы с их же эгоизмом. На войне человек перестает быть эгоистом…
Неточные совпадения
Он издавна привык думать, что идея — это форма
организации фактов, результат механической деятельности разума, и уверен был, что основное человеческое коренится в таинственном качестве, которое создает исключительно одаренных
людей, каноника Джонатана Свифта, лорда Байрона, князя Кропоткина и других этого рода.
— Героем времени постепенно становится толпа, масса, — говорил он среди либеральной буржуазии и, вращаясь в ней, являлся хорошим осведомителем для Спивак. Ее он пытался пугать все более заметным уклоном «здравомыслящих»
людей направо, рассказами об
организации «Союза русского народа», в котором председательствовал историк Козлов, а товарищем его был регент Корвин, рассказывал о работе эсеров среди ремесленников, приказчиков, служащих. Но все это она знала не хуже его и, не пугаясь, говорила:
Она тоже является как будто результатом поверхностной, механической деятельности разума и даже не способна к работе
организации фактов в стройную систему фраз — фокусу, который легко доступен даже бездарным
людям.
Создав такую
организацию, мы отнимаем почву у «ослов слева», как выразился Милюков, и получим широкую возможность произвести во всей стране отбор лучших
людей.
«Солдат этот, конечно, — глуп, но — верный слуга. Как повар. Анфимьевна. Таня Куликова. И — Любаша тоже. В сущности, общество держится именно такими. Бескорыстно отдают всю жизнь, все силы. Никакая
организация невозможна без таких
людей. Николай — другого типа… И тот, раненый, торговец копченой рыбой…»