Неточные совпадения
Иван Ильич отошел, пошел к себе, лег и стал думать: «почка, блуждающая почка». Он вспомнил всё то, что ему говорили доктора, как она оторвалась и как блуждает. И он усилием воображения старался поймать эту почку и остановить, укрепить ее; так мало нужно, казалось ему. «Нет, поеду
еще к Петру Ивановичу». (Это был тот приятель, у которого был приятель-доктор. ) Он
позвонил, велел заложить лошадь и собрался ехать.
Они поехали. На Мещанской они взобрались на самый верхний этаж, и в одну дверь генерал позвонил. Никто не ответил. Генерал
позвонил еще раз, уже посильней; послышались, наконец, шаги.
Воронцов вынул брегет и прижал пружинку, — часы пробили четыре и одну четверть. Хаджи-Мурата, очевидно, удивил этот звон, и он попросил
позвонить еще и посмотреть часы.
— Ну, задача! — засмеялся он. — Батюшки, вода за шею потекла! Бррр… Промок, озяб, пьян, извозчика нет… недостает только, чтобы муж выскочил на улицу и отколотил меня палкой. Но что же, однако, делать? Нельзя тут до утра стоять, да и к чёрту платье пропадет… Вот что… Я
позвоню еще раз и сдам Дуняше вещи, а сам пойду в будку.
Неточные совпадения
Швейцар отворил дверь
еще прежде, чем Алексей Александрович
позвонил. Швейцар Петров, иначе Капитоныч, имел странный вид в старом сюртуке, без галстука и в туфлях.
Через полминуты
еще раз
позвонил, погромче.
Ехала бугристо нагруженная зеленая телега пожарной команды, под ее дугою качался и весело
звонил колокольчик. Парой рыжих лошадей правил краснолицый солдат в синей рубахе, медная голова его ослепительно сияла. Очень странное впечатление будили у Самгина веселый колокольчик и эта медная башка, сиявшая празднично. За этой телегой ехала другая, третья и
еще, и над каждой торжественно возвышалась медная голова.
— С нею долго умирают, — возразил Спивак, но тотчас, выгнув кадык, захрипел: — Я бы
еще мог… доконал этот город. Пыль и ветер. Пыль. И — всегда
звонят колокола. Ужасно много…
звонят! Колокола — если жизнь торжественна…
Он размышлял
еще о многом, стараясь подавить неприятное, кисловатое ощущение неудачи, неумелости, и чувствовал себя охмелевшим не столько от вина, как от женщины. Идя коридором своего отеля, он заглянул в комнату дежурной горничной, комната была пуста, значит — девушка не спит
еще. Он
позвонил, и, когда горничная вошла, он, положив руки на плечи ее, спросил, улыбаясь: