Неточные совпадения
Прошло еще две
недели. Иван Ильич уже не вставал с дивана. Он не хотел
лежать в постели и
лежал на диване. И,
лежа почти всё время лицом к стене, он одиноко страдал всё те же не разрешающиеся страдания и одиноко думал всё ту же неразрешающуюся думу. Что это? Неужели правда, что смерть? И внутренний голос отвечал: да, правда. Зачем эти муки? И голос отвечал: а так, ни зачем. Дальше и кроме этого ничего не было.
Так прошло две
недели. В эти
недели случилось желанное для Ивана Ильича и его жены событие: Петрищев сделал формальное предложение. Это случилось вечером. На другой день Прасковья Федоровна вошла к мужу, обдумывая, как объявить ему о предложении Федора Петровича, но в эту самую ночь с Иваном Ильичем свершилась новая перемена к худшему. Прасковья Федоровна застала его на том же диване, но в новом положении. Он
лежал навзничь, стонал и смотрел перед собою остановившимся взглядом.
Сдал, да и захворал, слег,
лежал недели три, затем вдруг размягчение в мозгу произошло, и в пять дней скончался.
Сегодня она чувствует сама начало своего выздоровления… Ей лучше, заметно лучше, так пусть же ей дадут говорить… О, как она несчастна! Она слабенькая, ничтожная, хрупкая девочка и больше ничего. A между тем, y нее были такие смелые замыслы, такие идеи! И вот, какая-то ничтожная рана, рана навылет шальной пулей и она уже больна, уже расклеилась по всем швам, и должна
лежать недели, когда другие проливают свою кровь за честь родины. Разве не горько это, разве не тяжело?
Неточные совпадения
Он услышал: «А кто это у тебя охает, старуха?» Я вору в пояс: «Племянница моя, государь; захворала,
лежит, вот уж другая
неделя».
Все это разрешилось обильным поносом, Самгин испугался, что начинается дизентерия, пять дней
лежал в железнодорожной больнице какой-то станции, а возвратясь в Петроград, несколько
недель не выходил из дома.
Еще дорогой в ресторан он вспомнил, что Любаша
недели три тому назад уехала в Петербург, и теперь,
лежа в постели, думал, что она, по доброте души, может быть причастна к убийству.
Отчего вдруг, вследствие каких причин, на лице девушки, еще на той
неделе такой беззаботной, с таким до смеха наивным лицом, вдруг ляжет строгая мысль? И какая это мысль? О чем? Кажется, все
лежит в этой мысли, вся логика, вся умозрительная и опытная философия мужчины, вся система жизни!
— А где немцы сору возьмут, — вдруг возразил Захар. — Вы поглядите-ка, как они живут! Вся семья целую
неделю кость гложет. Сюртук с плеч отца переходит на сына, а с сына опять на отца. На жене и дочерях платьишки коротенькие: всё поджимают под себя ноги, как гусыни… Где им сору взять? У них нет этого вот, как у нас, чтоб в шкапах
лежала по годам куча старого изношенного платья или набрался целый угол корок хлеба за зиму… У них и корка зря не валяется: наделают сухариков да с пивом и выпьют!