Неточные совпадения
Однако в этот вечер мы с Катей долго не засыпали и все говорили, не о нем, а о
том, как проведем нынешнее лето, где и как будем жить зиму. Страшный вопрос: зачем? — уже не представлялся мне. Мне казалось очень просто и ясно, что жить надо для
того, чтобы быть счастливою, и в будущем представлялось много счастия. Как будто вдруг наш старый, мрачный покровский дом наполнился
жизнью и светом.
Теперь мне трудно вспомнить и понять
те мечты, которые тогда наполняли мое воображение. Даже когда я вспомню, мне не верится, чтобы точно это были мои мечты. Так они были странны и далеки от
жизни.
Книги, которые прежде я читывала только для
того, чтобы убавить скуку, сделались вдруг для меня одним из лучших удовольствий в
жизни; и все только оттого, что мы поговорили с ним о книгах, читали с ним вместе и он привозил мне их.
Между службами я читала Евангелие, и все понятнее и понятнее мне становилась эта книга, и трогательнее и проще история этой божественной
жизни, и ужаснее и непроницаемее
те глубины чувства и мысли, которые я находила в его учении.
В груди у меня было такое полное счастие, когда я возвращалась в этот день из церкви, что я боялась
жизни, боялась всякого впечатления, всего
того, что могло нарушить это счастие.
После всех моих разочарований, ошибок в
жизни, когда я нынче приехал в деревню, я так себе сказал решительно, что любовь для меня кончена, что остаются для меня только обязанности доживанья, что я долго не отдавал себе отчета в
том, что такое мое чувство к вам и к чему оно может повести меня.
— Нет, я всегда только желала и любила эту тихую семейную
жизнь, — сказала я. — И вы только говорите
то самое, что я думала.
Дни, недели, два месяца уединенной деревенской
жизни прошли незаметно, как казалось тогда; а между
тем на целую
жизнь достало бы чувств, волнений и счастия этих двух месяцев.
Мои и его мечты о
том, как устроится наша деревенская
жизнь, сбылись совершенно не так, как мы ожидали.
Так прошло два месяца, пришла зима с своими холодами и метелями, и я, несмотря на
то, что он был со мной, начинала чувствовать себя одинокою, начинала чувствовать, что
жизнь повторяется, а нет ни во мне, ни в нем ничего нового, а что, напротив, мы как будто возвращаемся к старому.
Хуже всего для меня было
то, что я чувствовала, как с каждым днем привычки
жизни заковывали нашу
жизнь в одну определенную форму, как чувство наше становилось не свободно, а подчинялось ровному, бесстрастному течению времени.
Мне не
того нужно было, мне нужна была борьба; мне нужно было, чтобы чувство руководило нами в
жизни, а не
жизнь руководила чувством.
«
То было все так, шутки; еще не начиналось; а вот она, настоящая
жизнь!
Я так была отуманена этою, внезапно возбужденною, как мне казалось, любовью ко мне во всех посторонних, этим воздухом изящества, удовольствий и новизны, которым я дышала здесь в первый раз, так вдруг исчезло здесь его, подавлявшее меня, моральное влияние, так приятно мне было в этом мире не только сравняться с ним, но стать выше его, и за
то любить его еще больше и самостоятельнее, чем прежде, что я не могла понять, что неприятного он мог видеть для меня в светской
жизни.
На Фоминой, когда мы уже собирались ехать, все было уложено, и муж, делавший уже покупки подарков, вещей, цветов для деревенской
жизни, был в особенно нежном и веселом расположении духа, кузина неожиданно приехала к нам и стала просить остаться до субботы, с
тем чтоб ехать на раут к графине Р. Она говорила, что графиня Р. очень звала меня, что бывший тогда в Петербурге принц М. еще с прошлого бала желал познакомиться со мной, только для этого и ехал на раут и говорил, что я самая хорошенькая женщина в России.
Светская
жизнь, сначала отуманившая меня блеском и лестью самолюбию, скоро завладела вполне моими наклонностями, вошла в привычки, наложила на меня свои оковы и заняла в душе все
то место, которое было готово для чувства.
Мне было тогда двадцать один год, состояние наше, я думала, было в цветущем положении, от семейной
жизни я не требовала ничего сверх
того, что она мне давала; все, кого я знала, мне казалось, любили меня; здоровье мое было хорошо, туалеты мои были лучшие на водах, я знала, что я была хороша, погода была прекрасна, какая-то атмосфера красоты и изящества окружала меня, и мне было очень весело.
Отношения наши с мужем продолжали быть тоже холодно-дружелюбные, как и во время нашей городской
жизни, но в деревне каждая половица, каждая стена, диван напоминали мне
то, чем он был для меня, и
то, что я утратила.
— Разве я виновата в
том, что не знала
жизни, а ты меня оставил одну отыскивать…
Да, ты хочешь опять выбросить меня в
ту жизнь, которая могла сделать и мое и твое несчастие.
— Да, — заговорил он, как будто продолжая свои мысли. — Всем нам, а особенно вам, женщинам, надо прожить самим весь вздор
жизни, для
того чтобы вернуться к самой
жизни; а другому верить нельзя. Ты еще далеко не прожила тогда этот прелестный и милый вздор, на который я любовался в тебе; и я оставлял тебя выживать его и чувствовал, что не имел права стеснять тебя, хотя для меня уже давно прошло время.
Неточные совпадения
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар. Если ж и были какие взятки,
то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек,
то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это такой народ, что на
жизнь мою готовы покуситься.
Хлестаков. Право, не знаю. Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом деле, я должен погубить
жизнь с мужиками? Теперь не
те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Хлестаков. Нет, я влюблен в вас.
Жизнь моя на волоске. Если вы не увенчаете постоянную любовь мою,
то я недостоин земного существования. С пламенем в груди прошу руки вашей.
Анна Андреевна. Тебе все такое грубое нравится. Ты должен помнить, что
жизнь нужно совсем переменить, что твои знакомые будут не
то что какой-нибудь судья-собачник, с которым ты ездишь травить зайцев, или Земляника; напротив, знакомые твои будут с самым тонким обращением: графы и все светские… Только я, право, боюсь за тебя: ты иногда вымолвишь такое словцо, какого в хорошем обществе никогда не услышишь.
Анна Андреевна. Перестань, ты ничего не знаешь и не в свое дело не мешайся! «Я, Анна Андреевна, изумляюсь…» В таких лестных рассыпался словах… И когда я хотела сказать: «Мы никак не смеем надеяться на такую честь», — он вдруг упал на колени и таким самым благороднейшим образом: «Анна Андреевна, не сделайте меня несчастнейшим! согласитесь отвечать моим чувствам, не
то я смертью окончу
жизнь свою».