Неточные совпадения
Он
был теперь для меня не шутник и весельчак, дразнивший меня и делавший игрушки, а человек серьезный, простой и любящий, к которому я
чувствовала невольное уважение и симпатию.
Мне
было легко, приятно, и вместе с тем я
чувствовала невольную напряженность, говоря с ним.
Он говорил со мной, как отец или дядя, и я
чувствовала, что он беспрестанно удерживается, чтобы
быть наравне со мною. Мне
было и обидно, что он считает меня ниже себя, и приятно, что для одной меня он считает нужным стараться
быть другим.
Но, несмотря на все его старанье постоянно
быть наравне со мною, я
чувствовала, что за тем, что я понимала в нем, оставался еще целый чужой мир, в который он не считал нужным впускать меня, и это-то сильнее всего поддерживало во мне уважение и притягивало к нему.
Я
чувствовала, как лучше и достойнее мне
было выказывать перед ним лучшие стороны своей души, чем тела.
Я
чувствовала, что спереди ли, сбоку ли, сидя или стоя он видит меня, с волосами кверху или книзу, — он знал всю меня и, мне казалось,
был доволен мною, какою я
была.
Он сидел сзади меня, так что мне его не видно
было; по везде в полутьме этой комнаты, в звуках, во мне самой я
чувствовала его присутствие.
Я
чувствовала то наслаждение, которое он испытывал, и, не глядя на него,
чувствовала взгляд, который сзади
был устремлен на меня.
Когда читались молитвы раскаяния, я вспоминала свое прошедшее, и это детское невинное прошедшее казалось мне так черно в сравнении с светлым состоянием моей души, что я плакала и ужасалась над собой; но вместе с тем
чувствовала, что все это простится и что ежели бы и еще больше грехов
было на мне, то еще и еще слаще бы
было для меня раскаяние.
Я
чувствовала, что во мне
был целый новый мир, которого он не понимал и который
был выше его.
— Но он забыл, что Б так молода, что жизнь для нее еще игрушка, — продолжал он вдруг скоро и решительно и не глядя на меня, — и что ее легко полюбить иначе, и что ей это весело
будет. И он ошибся и вдруг
почувствовал, что другое чувство, тяжелое, как раскаянье, пробирается в его душу, и испугался. Испугался, что расстроятся их прежние дружеские отношения, и решился уехать прежде, чем расстроятся эти отношения. — Говоря это, он опять, как будто небрежно, стал потирать глаза рукою и закрыл их.
Татьяна Семеновна всегда
была добра к нам и ко мне особенно и рада
была, что сын се женится, но когда я как невеста
была у нее, мне показалось, что она хотела дать
почувствовать мне, что, как партия для ее сына, я могла бы
быть и лучше и что не мешало бы мне всегда помнить это.
Так прошло два месяца, пришла зима с своими холодами и метелями, и я, несмотря на то, что он
был со мной, начинала
чувствовать себя одинокою, начинала
чувствовать, что жизнь повторяется, а нет ни во мне, ни в нем ничего нового, а что, напротив, мы как будто возвращаемся к старому.
Хуже всего для меня
было то, что я
чувствовала, как с каждым днем привычки жизни заковывали нашу жизнь в одну определенную форму, как чувство наше становилось не свободно, а подчинялось ровному, бесстрастному течению времени.
— Мерзко, что принц нашел тебя хорошенькою и что ты из-за этого бежишь ему навстречу, забывая и мужа, и себя, и достоинство женщины, и не хочешь понять тою, что должен за тебя
чувствовать твой муж, ежели в тебе самой нет чувства достоинства; напротив, ты приходишь говорить мужу, что ты жертвуешь, то
есть «показаться его высочеству для меня большое счастье, но я жертвую им».
Я пошла не к нему, а в свою комнату, где долго сидела одна и плакала, с ужасом вспоминая каждое слово бывшего между нами разговора, заменяя эти слова другими, прибавляя другие, добрые слова и снова с ужасом и чувством оскорбления вспоминая то, что
было. Когда я вечером вышла к чаю и при С., который
был у нас, встретилась с мужем, я
почувствовала, что с нынешнего дня целая бездна открылась между нами. С. спросил меня, когда мы едем. Я не успела ответить.
Разговор наш
был недолго, ему негде
было сесть подле меня, и он, верно,
почувствовал, что мне очень неловко с ним.
Как будто мы оба
чувствовали, в каком месте
была пропасть, отделявшая нас, и боялись подходить к ней.
Я
чувствовала, что он боялся не за мое здоровье, а за то, что нам нехорошо
будет в деревне; я не очень настаивала и осталась.
Когда он уезжал, особенно первое время, мне становилось одиноко, страшно, я без него
чувствовала сильнее значение для меня его опоры; когда он приезжал, я бросалась ему на шею от радости, хотя и через два часа совершенно забывала эту радость, и нечего мне
было говорить с ним.
Я не так
была весела, как бывала в Никольском, когда я
чувствовала, что я счастлива сама в себе, что я счастлива потому, что заслужила это счастье, что счастье мое велико, но должно
быть еще больше, что все хочется еще и еще счастья.
Я
была оскорблена тем, что сказал про меня француз, хотя втайне сознавала, что он только назвал то, что я сама
чувствовала; но слова маркиза удивили и возмутили меня своею грубостью.
Или он не любил меня?» Но как бы он ни
был виноват, поцелуй чужого человека вот тут стоял на моей щеке, и я
чувствовала его.
Но только что я вошла в комнату к мужу и увидела его спокойное, хотя и удивленное лицо, я
почувствовала, что мне нечего
было говорить ему, не в чем признаваться и не в чем просить его прощения. Невысказанное горе и раскаяние должны
были оставаться во мне.
Неточные совпадения
Городничий. Я бы дерзнул… У меня в доме
есть прекрасная для вас комната, светлая, покойная… Но нет,
чувствую сам, это уж слишком большая честь… Не рассердитесь — ей-богу, от простоты души предложил.
Почтмейстер. Сам не знаю, неестественная сила побудила. Призвал
было уже курьера, с тем чтобы отправить его с эштафетой, — но любопытство такое одолело, какого еще никогда не
чувствовал. Не могу, не могу! слышу, что не могу! тянет, так вот и тянет! В одном ухе так вот и слышу: «Эй, не распечатывай! пропадешь, как курица»; а в другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И руки дрожат, и все помутилось.
Крестьяне, как заметили, // Что не обидны барину // Якимовы слова, // И сами согласилися // С Якимом: — Слово верное: // Нам подобает
пить! //
Пьем — значит, силу
чувствуем! // Придет печаль великая, // Как перестанем
пить!.. // Работа не свалила бы, // Беда не одолела бы, // Нас хмель не одолит! // Не так ли? // «Да, бог милостив!» // — Ну,
выпей с нами чарочку!
Стародум(с важным чистосердечием). Ты теперь в тех летах, в которых душа наслаждаться хочет всем бытием своим, разум хочет знать, а сердце
чувствовать. Ты входишь теперь в свет, где первый шаг решит часто судьбу целой жизни, где всего чаще первая встреча бывает: умы, развращенные в своих понятиях, сердца, развращенные в своих чувствиях. О мой друг! Умей различить, умей остановиться с теми, которых дружба к тебе
была б надежною порукою за твой разум и сердце.
Правдин. А кого он невзлюбит, тот дурной человек. (К Софье.) Я и сам имею честь знать вашего дядюшку. А, сверх того, от многих слышал об нем то, что вселило в душу мою истинное к нему почтение. Что называют в нем угрюмостью, грубостью, то
есть одно действие его прямодушия. Отроду язык его не говорил да, когда душа его
чувствовала нет.