— Постойте, — сказал он дрожащим голосом, —
другие говорят, будто она сжалилась над ним, вообразила себе, бедняжка, не видавшая людей, что она точно может любить его, и согласилась быть его женой. И он, сумасшедший, поверил, поверил, что вся жизнь его начнется снова, но она сама увидала, что обманула его… и что он обманул ее… Не будемте больше говорить про это, — заключил он, видимо, не в силах говорить далее, и молча стал ходить против меня.
Неточные совпадения
Мне так ново и приятно было, что он,
друг и равный моего отца,
говорил со мной один на один серьезно, а уже не как с ребенком, как прежде.
Он
говорил со мной, как отец или дядя, и я чувствовала, что он беспрестанно удерживается, чтобы быть наравне со мною. Мне было и обидно, что он считает меня ниже себя, и приятно, что для одной меня он считает нужным стараться быть
другим.
Как только я наводила разговор на его дела, он морщился своим особенным манером, как будто
говоря: «Полноте, пожалуйста, что вам до этого», — и переводил разговор на
другое.
Недаром он
говорил, что в жизни есть только одно несомненное счастье — жить для
другого.
Мы ничего не
говорили и только глядели
друг на
друга.
Долго после этого мы ничего не
говорили друг с
другом, и оба обращались к Соне.
Только теперь я понимала, почему он
говорил, что счастие только в том, чтобы жить для
другого, и я теперь совершенно была согласна с ним.
— Но он забыл, что Б так молода, что жизнь для нее еще игрушка, — продолжал он вдруг скоро и решительно и не глядя на меня, — и что ее легко полюбить иначе, и что ей это весело будет. И он ошибся и вдруг почувствовал, что
другое чувство, тяжелое, как раскаянье, пробирается в его душу, и испугался. Испугался, что расстроятся их прежние дружеские отношения, и решился уехать прежде, чем расстроятся эти отношения. —
Говоря это, он опять, как будто небрежно, стал потирать глаза рукою и закрыл их.
— Вы молоды, — сказал он, — я не молод. Вам играть хочется, а мне
другого нужно. Играйте, только не со мной, а то я поверю, и мне нехорошо будет, и вам станет совестно. Это А сказал, — прибавил он, — ну, да это все вздор, но вы понимаете, зачем я еду. И не будемте больше
говорить об этом. Пожалуйста!
Внешние отношения наши до самой свадьбы оставались те же, как и прежде, мы продолжали
говорить друг другу вы, он не целовал даже моей руки и не только не искал, но даже избегал случаев оставаться наедине со мною.
И когда Дмитрий Сидоров уходил, не заметив нас, от радости, что все кончилось благополучно, как и при всяком
другом случае, муж
говорил, что я прелесть, и целовал меня.
— Маша! Что с тобой? — сказал он. — Речь не о том, я ли прав или ты права, а совсем о
другом: что у тебя против меня? Не вдруг
говори, подумай и скажи мне все, что ты думаешь. Ты недовольна мной, и ты, верно, права, но дай мне понять, в чем я виноват.
— Ах, зачем так
говорить? И
говоришь ты, Маша! — пропустил он сквозь зубы и морщась, как будто от физической боли. — Как это нейдет тебе и мне! Оставь это
другим; эти ложные отношения могут испортить наши настоящие, а я еще надеюсь, что настоящие вернутся.
— Ты очень переменился, — сказала я, вздохнув. — Чем я провинилась перед тобой? Не раут, а что-то
другое, старое есть у тебя на сердце против меня. Зачем неискренность? Не сам ли ты так боялся ее прежде.
Говори прямо, что ты имеешь против меня? — «Что-то он скажет», — думала я, с самодовольством вспоминая, что нечем ему было упрекнуть меня за всю эту зиму.
Дождался того, что мне нынче стыдно и больно стало, как никогда; больно за себя, когда твой
друг своими грязными руками залез мне в сердце и стал
говорить о ревности, моей ревности, к кому же? к человеку, которого ни я, ни ты не знаем.
Отходя от меня, он изъявил желание познакомиться с моим мужем, и я видела, как они сошлись и
говорили на
другом конце залы.
Л. М., которую уже я давно знала, в первый раз представилась мне теперь хорошею, умною женщиною, с которою можно
говорить все и с которою приятно быть
другом.
Они
говорили про меня и про леди С. Француз сравнивал меня и ее и разбирал красоту той и
другой.
Пошли толки о том, отчего пистолет в первый раз не выстрелил; иные утверждали, что, вероятно, полка была засорена,
другие говорили шепотом, что прежде порох был сырой и что после Вулич присыпал свежего; но я утверждал, что последнее предположение несправедливо, потому что я во все время не спускал глаз с пистолета.
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время
говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с
другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Городничий. Ах, боже мой, вы всё с своими глупыми расспросами! не дадите ни слова
поговорить о деле. Ну что,
друг, как твой барин?.. строг? любит этак распекать или нет?
Есть против этого средства, если уж это действительно, как он
говорит, у него природный запах: можно ему посоветовать есть лук, или чеснок, или что-нибудь
другое.
Хлестаков. Да что? мне нет никакого дела до них. (В размышлении.)Я не знаю, однако ж, зачем вы
говорите о злодеях или о какой-то унтер-офицерской вдове… Унтер-офицерская жена совсем
другое, а меня вы не смеете высечь, до этого вам далеко… Вот еще! смотри ты какой!.. Я заплачу, заплачу деньги, но у меня теперь нет. Я потому и сижу здесь, что у меня нет ни копейки.
Городничий (в сторону, с лицом, принимающим ироническое выражение).В Саратовскую губернию! А? и не покраснеет! О, да с ним нужно ухо востро. (Вслух.)Благое дело изволили предпринять. Ведь вот относительно дороги:
говорят, с одной стороны, неприятности насчет задержки лошадей, а ведь, с
другой стороны, развлеченье для ума. Ведь вы, чай, больше для собственного удовольствия едете?